Брайан Джейкс - Рэдволл
Мартина, оборона аббатства, Василика. Наконец он начал засыпать. Во сне Матиас увидел, что находится в длинной пустой комнате, похожей на Большой зал.
— Матиас! — раздался голос.
— Оставь меня в покое, — сонно пробормотал во сне мышонок. — Я устал.
— Матиас, ты мне нужен, — не отступал голос. Мышонок стал вглядываться в темноту зала.
— В чем дело, зачем я тебе понадобился? Матиас пошел на голос. Неожиданно раздался зловещий хохот, затем — отчаянный крик:
— Матиас, на помощь! Не дай им меня забрать! Мышонок побежал, но зал как будто все удлинялся и удлинялся.
— Кто ты, как тебя найти?
Далеко впереди, во мраке, Матиас с трудом различил у стены фигуру мыши в доспехах.
— Матиас, помоги мне, скорее!
Запутавшись в смятых простынях, Матиас упал с кровати на пол. Ничего не понимая, он сел и протер глаза. Что за странный сон: длинный зал, крик о помощи, мышь в доспехах?..
Как же он сразу не догадался!
Большой зал. Мартин Воитель. В Большом зале происходит что-то скверное, нужно спешить!
Матиас вскочил и побежал в Большой зал. Он посмотрел на гобелен. Мартин был, где ему и надлежало быть, но… он двигался!
Сквозняк? Нет, никакого сквозняка не было. Фигура Мартина подергивалась, как будто кто-то ее тянул. И тут Матиас увидел тень. Но кто ее отбрасывает? Мышонок вскочил и подбежал к гобелену как раз в тот момент, когда фигура Мартина отделилась от стены.
Мартина волокла из зала какая-то крыса!
Да, несомненно: это крыса, черная от кончика носа до кончика хвоста, почти не различимая в темноте.
Призрак услыхал шаги за спиной и в тот момент, когда Матиас бросился на него, отскочил в сторону. Он подумал, что без труда справится с маленьким мышонком, но у него был приказ украсть картину, а не драться с мышами; кроме того, если мышонок, вцепившись в него, позовет на помощь, он поднимет на ноги все аббатство. Извернувшись, Призрак бросился Матиасу под ноги, сбил его, словно кеглю, и, не останавливаясь, выкатился за дверь, захлопнул ее за собой и бросился наутек по галерее.
Матиас вскочил на ноги и закричал что было мочи:
— Держи крысу! Держи крысу!
На стенах аббатства поднялся переполох. Увидев, что Констанция встала у той лестницы, по которой он спускается, Призрак, проклиная про себя барсучиху, рванулся к другой.
В это время из здания аббатства выбежал Матиас. Заметив бегущего по двору врага, он бросился ему наперерез и догнал возле лестницы. Прыгнув, Матиас схватил Призрака за задние лапы, и тот, не удержавшись, упал.
Не выпуская из лап кусок гобелена и пытаясь оторвать от себя противника, Призрак извивался ужом. Он перевернулся на спину и принялся бить Матиаса по голове свободной лапой. Тот держался изо всех сил, но его более крупный противник все бил и бил его своей тяжелой когтистой лапой. Вскоре силы оставили Матиаса, и он потерял сознание.
Констанция тем временем взобралась на стену и побежала по ней, лавируя между кучами мусора. Она видела, что Матиас упал, и побежала быстрее, стараясь не наступить на мышей, а те, решив, что крысы пошли на приступ, суетливо и бестолково шныряли повсюду. Самообладания не потерял разве что мистер Филдмаус, отец Василики. Он оказался ближе Констанции к Призраку и не раздумывая бросился на врага, стоявшего на стене и искавшего в мешке веревку.
— Сдавайся, крыса, я тебя поймал! — крикнул мистер Филдмаус, хватая вора.
Но Призрак нащупал в мешке рукоять кинжала. Он выхватил кинжал и дважды вонзил его в бедного мистера Филдмауса. Тот рухнул на землю, но тут появилась Констанция. Призрак, держа в лапе кинжал, повернулся к ней. Передняя лапа Констанции описала широкую дугу, и ее удар пришелся Призраку прямо в челюсть. Сила удара была такова, что Призрак взмыл над стеной и, прежде чем Констанция успела схватить его, перелетел через край и с душераздирающим воплем рухнул вниз. Было слышно, как его тело несколько раз ударилось о выступы стены, а затем упало на краю дороги.
К Призраку быстро подбежал Клуни, следом за ним спешил Рваноух. Несмотря на ужасные раны и переломы, Призрак был жив и сумел приподняться на одной лапе.
— Клуни, больно, помоги, — прохрипел он.
Клуни схватил кусок гобелена, лежавший на дороге. Слыша за спиной яростные крики мышей и скрежет отодвигаемых засовов, он походя пнул искалеченное тело Призрака:
— Встань и беги сам, недоумок, мне не нужны растяпы и калеки.
И Клуни пустился наутек. Одним прыжком перескочив канаву, он побежал через луг. И радостно захохотал, размахивая гобеленом.
Рваноух совершенно растерянся. Он не сумел перепрыгнуть широкою канаву и пооежаи прочь по дороге.
Мыши во главе с братом Альфом попытались пере браться через канаву но она раскисла от дождя, и они застряли. А Клуни, унося кусок гобелена, уже скрылся из виду.
— Гобелен должен быть где то здесь! — крикнул Матиас
Он бросился к Призраку и стал рыться в его мешке Глядя на Maтиаса затуманенными глазами, Призрак тихо заговорил. Его голос был странно спокоен
— Напрасно ищешь. Мартин теперь у Клуни. Сказав это, Призрак в последний раз дернул лапами и испустил дух
*15*
Утро, казалось, узнало о событиях предыдущей ночи над Рэдволлом повисли унылые, серые тучи, сеял нескончаемый дождь
Аббат Мортимер, собравший мышеи в Пещерном зале, выглядел постаревшим и непривычно строгим
— Спать на посту — это, по-вашему дисциплина?
Аббат устало ссутулился. Ответом ему было виноватое молчание. Старик покачал головой и поднял лапу в примирительном жесте.
— Простите друзья, я был резок. Но сегодня утром я заметил, что розовый куст увядает, бутоны чахнут Мартина Воителя больше нет с нами, он оставил нас. Мы теперь одни. Наступают дни бедствий и скорби.
— Есть и добрые вести, — сказал Матиас. — Я только что из лазарета. Мистер Филдмаус вне опасности, он будет жить.
Все с облегчением вздохнули, заулыбались, и даже аббат на какое-то время забыл свои мрачные предсказания.
— Спасибо, Матиас, — промолвил он. — Это действительно добрая весть. Но тебе надо подумать и о себе, сын мой. После боя с черной крысой у тебя вся голова распухла.
— Да что там! Просто царапина. Констанция встала рядом с Матиасом:
— Вот это я и называю храбростью! А теперь все по местам — отныне мы будем начеку. И я не позавидую этим грязным крысам, если они еще раз посмеют приблизиться к Рэдволлу.
С воинственными криками, столь не подобающими мирным мышам, все схватили дубинки и вышли из зала. Констанция и аббат отправились проведать мистера Филдмауса, а Матиас с Мафусаилом двинулись в Большой зал — осмотреть разорванный гобелен.
— Знаю, каково тебе сейчас, Матиас, — сказал старый привратник. — Ты храбрился, чтобы подбодрить других. И правильно. Ты становишься мудрым вождем, учишься скрывать свои чувства и помогаешь остальным обрести надежду.
Матиас грустно потрогал свое распухшее лицо:
— Может быть, но ты не хуже меня видишь, что Мартина у нас уже нет. Боюсь, без него нам не победить Клуни.
Мафусаил, соглашаясь, кивнул:
— Ты прав, мой юный друг, но что же тут поделаешь?
Матиас пошел в спальню. На лестнице он столкнулся с Василикой.
— Привет, — бодро сказал он. — Как отец?
— Спасибо, ему лучше, — ответила Василика. — Аббат попросил меня найти для него кое-какие лечебные травы. А тебе, по-моему, лучше лечь.
Матиас поморщился и прислонился к перилам.
— Да, я как раз иду к себе, чтобы как следует отдохнуть. Но не беспокойся — крысы дорого заплатят за то, что сделали твоему отцу.
Стараясь казаться очень усталым, Матиас пошел к себе в комнату, но, закрыв за собой дверь, мгновенно преобразился. С горящими глазами он вытащил из-под кровати мешок Призрака. Заткнув вражеский кинжал за пояс и перепоясавшись веревкой, он пробормотал:
— Мы еще сочтемся, Клуни!
Прячась от стоявшего на часах брата Руфуса, который, к счастью, смотрел в другую сторону, Матиас бесшумно перекинул веревку через стену, к которой вплотную подходил лес.
Спускаться со стены по веревке оказалось не так уж и трудно. Вскоре Матиас бесшумно скользнул в заросли папоротника. Он повторял про себя, что ему обязательно надо пробраться через лес к церкви святого Ниниана, узнать, где хранится кусок гобелена с Мартином, затем как-то отвлечь внимание противника, в суматохе забрать гобелен и бежать в Рэдволл.
*16*
В лагере Клуни Хлыста крысы готовились к штурму аббатства. Одни точили кинжалы о камни фундамента церкви, другие, под наблюдением Краснозуба, выламывали прутья из церковной ограды, кое-кто собирал камни для пращей, а иные обматывали себя веревками.
Клуни, словно какой-нибудь восточный царек, важно восседал на церковных хорах. Одной лапой он держал свой грозный хвост, другой — боевой штандарт с хорьковым черепом, украшенный теперь изображением Мартина Воителя. Оруженосец облачал вожака в боевые доспехи.
