Уильям Джойс - Тусиана. История зубной феи
Несколько часов он ждал, когда взойдет Луна, а когда ночное светило появилось на небе, высоко поднял руку с зажатой в ладони слезой. Лунный свет в его клинке замерцал, и через несколько секунд Лунный Малыш откликнулся на призыв друга. Лунный свет пульсировал, лился, а затем померк, и светящийся мальчик прошептал голосом, который так редко использовал и который теперь даже ему казался совсем чужим:
– Моя Кэтрин тоже станет Темной?
Он отчаянно ждал ответа, напряженный, дрожащий на холодном ночном ветру, пока лунный свет не принес ответ, поражающий своей простотой и в то же время верностью: «Верь! Верь! Верь!» И впервые за всю свою бесконечную жизнь маленького лунного ребенка Лучик заплакал. Он и сам не знал, почему плачет и что за странное чувство, теснящее грудь и вызывающее слезы. Это было уж точно не счастье, но и не грусть. Не радость и не боль. Чувство древнее и могущественное, как сама Луна. Однажды Лучик узнает, почему заплакал, поймет, что этой ночью им был сделан первый шаг за порог детства. Признаться: странное это ощущение, когда понимаешь, что очень скоро вырастешь, станешь взрослым, особенно для того, кто был ребенком целую вечность. Но, к счастью, теперь Лучик знал нечто, что поможет ему встретиться с неизведанным. Вера. Как можно было забыть о ней? Если бы он вовремя вспомнил, то все бы сделал правильно. Слезы высохли. Он аккуратно смахнул их со щек, а затем собрал в ладонь и поднес прямо к глазам, так странно было видеть эти крохотные жемчужинки воды. Каждая светилась внутренним светом и, казалось, забирала все тревоги и волнения прочь. Лучик позволил своим слезам смешаться со слезой Кэтрин, а затем поднял клинок и обмакнул в них его кончик. И держал его так, пока слезы не превратились в алмазы. Теперь оружие светящегося мальчика содержало в себе боль и горечь не только Лунного Малыша, но и его собственные.
Лунный свет внутри клинка загорелся с удвоенной яркостью – печаль и тоска выковали мощное оружие.
В это мгновение он услышал, что Кэтрин зовет его, и теперь был точно готов к тому, что бы ни приготовила ему судьба.
Глава пятнадцатая
ЗАМЫСЛЫ, ПЛАНЫ И ПОДУШКИ
Нелегко заснуть, когда все жители Сантофф Клауссена, армия снежных людей, группа лунных лам и все лучшие друзья являются к тебе в спальню, чтобы пожелать спокойной ночи. Но еще сложнее уснуть, когда знаешь, что ночью к тебе прилетит полуптица-получеловек – волшебная королева Тусиана. А уж если ты и вовсе договорилась со своим самым дорогим другом сделать кое-что, чего тебе говорили ни в коем случае не делать, то сон вообще становится недостижимой мечтой. Поэтому Кэтрин уселась в своей огромной пуховой кровати в комнате, выделенной специально для нее лунными ламами. Сна не было ни в одном глазу, как, пожалуй, еще ни у одного двенадцатилетнего ребенка, пытающегося улечься спать. В который раз девочка слазила под подушку проверить, не укатился ли ее молочный зуб куда-нибудь на пол, когда Ник приоткрыл дверь и просунул голову:
– Все еще не спишь? – спросил он с удивлением.
Омбрик и Банниманд показались за Северянином. Она могла разглядеть лишь половину лица мага, борода которого торчала из-за двери, да уши Кролика.
– Может, тебе спеть древнюю мантру жителей Атлантиды «Спи-омн-омн-омн-усни-дремота приди»? Помогает, – предложил старик, но его тут же оборвал Кролик.
– Счет! Вот что лучше всего! Считай шоколадные яйца, прыгающие против часовой стрелки через шоколадную стену…
– Песня! – завопил Ник. – Мы все споем песню!
Друзья начали с жаром спорить по поводу предложения Северянина: «А я говорю, она должна быть про яйца! Опера сонных шоколадных яиц как раз подойдет!» – «Нет, нет, нет! Старая проверенная временем казачья колыбельная! Вот, слушайте – «Матушка, матушка, не перережь мне горлышко…» – «Ник, это отвратительно! Нет, мы должны петь «Накатывают шоколадные волны океана на яйца…»
Пока продолжались всеобщие препирательства, Лучик слетел вниз с карниза и одним движением клинка захлопнул дверь. Снаружи некоторое время все еще доносились крики: к гвалту присоединились голоса лам – они разумно порекомендовали просто оставить Кэтрин в покое, поскольку лежащий в темноте и тишине человек рано или поздно уснет сам. На этом споры и закончились.
Светящийся мальчик уселся у ног Кэтрин, опустившись на спинку кровати. Он все еще казался девочке каким-то… чужим, странным и далеким. Радостная улыбка, которая всегда играла на его губах, теперь сменилась (она не была в этом до конца уверена) более серьезным выражением лица, более взрослым, что ли. Ее друг не выглядел как мальчик. И то ли ламы оказались правы, то ли причиной была усталость, но Кэтрин почувствовала, что у нее слипаются глаза. Она приподнялась на локте, чтобы не смять подушку, под которой лежал заветный зуб. Девочка хотела довести до конца план, разработанный вместе с Лучиком. Идея пришла ей в голову, когда медлительные ламы рассказали еще больше подробностей о жизни королевы Тусианы. Конечно, потребовалось время, чтобы они сообщили все, что известно, но зато теперь Кэтрин знала, что волшебница не придет за зубом до тех пор, пока его обладательница крепко не уснет. И только тогда появится Королева зубных фей. Тусиана – единственная во всем мире, кто может оживить воспоминания, хранящиеся в детских молочных зубах, стоит ей только подержать их в своих магических пальцах. Но сложность состояла в том, что Кэтрин хотела получить зуб обратно.
– Ты должен сразу же забрать у нее мой зуб, – сказала девочка Лучику. Тот молча кивнул, потому что понимал, как это важно. «Она хочет вспомнить маму и папу, – думал светящийся мальчик. – И если удастся, то забудет о Буке».
Мальчик изо всех сил верил в это. Он никогда раньше не обманывал Кэтрин, не обманет и на этот раз, сделав все возможное, чтобы помочь своей дорогой подруге.
Глава шестнадцатая
В КОТОРОЙ МЫ УЗНАЕМ О НЕОБЫЧАЙНО СЕКРЕТНОМ ДЕЛЕ ПО СБОРУ МОЛОЧНЫХ ЗУБОВ
Века за веками королева Тусиана летала на магических сферах в окружении своих шести уменьшенных копий – зубных фей. Они приземлялись в кроватки ребят, которые оставляли под подушкой свои выпавшие молочные зубы, и загадывали желание – каждый раз оно оставалось неизменным: дети должны вырасти добрыми и счастливыми. Во всех деревнях, городах и джунглях Азии детвора знала – выпавшие молочные зубы нужно класть под подушку. Забрав его, фея оставит подарок, а зуб будет вечно храниться во дворце летающего слона в Пунджам Хи Лу, пока не понадобится вновь.
Тусиана любила проводить время у детских кроваток, поправляя сбившиеся во сне одеяльца, шепча волшебные слова надежды в уши спящих малышей. Ей нравилось подглядывать в окно, когда ребята просыпались по утрам и с радостными криками обнаруживали под подушками подарки – счастье детей для королевы фей стало бесценным сокровищем.
Но ей хотелось помочь всем детям на Земле, хотя было и не под силу облететь планету. С тех пор как Тусиана поняла, что драгоценные камни лишь разжигают в людях зависть, в обмен на зубы она стала оставлять мелкие монетки или ничего не стоящие безделушки. Монеты! Как же полюбили дети получать их! Но чем больше появлялось стран на карте, чем сложнее становились их экономические отношения, тем больше национальных валют изобреталось и тем больше требовалось от Тусианы и ее маленьких помощниц изобретательности и… времени. Даже всемером они сбивались с ног, чтобы успеть до рассвета.
Несмотря на то что летающая девочка каждый раз спешила и оставляла подарки под подушками детворы практически на скорость, ее присутствие странным образом успокаивало ребят. В то ужасное время, когда Бука еще рыскал по Земле и детей мучали кошмары, Тусиане приходилось работать еще больше, еще усерднее, еще самоотверженнее. Но теперь, к счастью, Короля кошмаров в подвластных ей землях давно не было видно, и уже много месяцев Зубная Королева не беспокоилась за сны детей.
Тусиана знала о Хранителях еще меньше, чем они о ней, и все же видела светящегося мальчика, который участвовал в битве с жестоким Королем кошмаров. И понимала, как он рисковал, спасая маленькую девочку, которая любила писать истории и рисовать. Эти двое почему-то особенно запомнились, и при виде их на сердце становилось теплее. Их преданность друг другу странным образом напоминала ей о великой любви, которую когда-то испытывали ее родители, поэтому она с большим нетерпением ждала этого вечера. Впервые королева получила сигнал из Гималаев, а точнее, из лунного ламадария. Там, верила она, получится узнать больше о храброй девочке, бесстрашно летающей на снежной гусыне.
Тем временем Лучик ждал Тусиану на верхушке башни ламадария. Светящийся мальчик вспомнил, когда впервые увидел женщину-птицу: он заигрался с лунным светом, когда мимо пронеслась крохотная птичка, больше напоминавшая колибри, и на какое-то мгновение они обменялись взглядами. Королева никогда не пробовала заговорить с ним, но всегда приветливо кивала, когда их небесные пути пересекались. Лучик чувствовал – она не хочет сближаться и, более того, не желает, чтобы остальные Хранители узнали о ней, поэтому предпочитал молчать, а кроме того, было кое-что еще, что смущало мальчика в Тусиане. Но когда Кэтрин попросила о помощи, он не мог отказать.
