Дмитрий Емец - Дракончик Пыхалка
— Как бы не так, — заспорил Куклаваня. — Быть такого не может.
Станут эти молекулы за просто так бегать. Они что, дрессированные?
— Я их в микроскоп видел. Молекулы очень маленькие и живут в воде, как рыбки. Пока вода холодная, они плавают себе тихонечко, как в бассейне, а начинает кипеть, так шастают туда-сюда очень быстро.
— Ещё бы. Бедненькие! Ещё и не так зашастаешь, когда тебя кипятком ошпарят, — покачала головой Оля.
— Пых-пых! А какие они, эти молекулы? — поинтересовался дракончик.
Ученичкин подумал немножко, потёр лоб и неуверенно сказал:
— Молекулы, они вроде бы как букашки, только очень маленькие.
— Букашки-таракашки? — Пупс ехидно посмотрел на Олю. — Ты, кукла, с таракашками борешься, а того не знаешь, что они у тебя в чае плавают и ножки моют. Смотри, не подавись какой-нибудь букашкой.
Слова Куклавани подействовали. Лицо у чистоплотной Оли стало плаксивое, и она выбежала из комнаты.
— Накуксилась. Теперь дней пять будет дуться. Разве можно быть такой глупой? — пожал плечами Куклаваня.
После своего поражения солдатики больше не появлялись, и о них постепенно забыли. Считали даже, что солдатики переселились в другую комнату, но это было не так, в чём скоро представился случай убедиться.
В комнате стали случаться непонятные и загадочные вещи. У Куклавани исчез кусок бечёвки, на котором он обычно развешивал сушиться свои носки. Вначале никто не обратил на пропажу внимания, потому что пупс всегда был большим растеряхой. Но когда у Оли исчезла её любимая кастрюля в белый горошек, игрушки собрались вместе и задумались.
— Так-так, случай понятный, — Куклаваня напустил на себя серьёзный-пресерьезный вид. — Здесь без сыщика не обойтись. Я буду Шерлок Холмс, а ты, Синеус, будешь доктор Ватсон. Ты понял, Синеус?
— Да, — прошептал заяц, потупившись и застенчиво заёрзав ножкой.
— А кто такой был этот Шерлок Холмс? — спросил Пыхалка.
— Шерлок Холмс — великий сыщик, а доктор Ватсон — его помощник, — объяснил Куклаваня. Он напялил на голову клетчатую кепку и прошёлся по комнате:
— Ватсон, у вас есть какие-нибудь идеи?
— Нету, — чуть слышно пролепетал заяц.
— Так-так, понятно, — многозначительно произнес пупс. — Значит, ни у кого нет никаких идей? Тогда я начинаю.
Великий сыщик повернулся спиной и закрыл глаза:
— Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать! Берегитесь, похитители кастрюль! Великий Холмс вышел на тропу войны!
— Скажи лучше, где кастрюля? Это ты её стащил? — поторопила Оля, которая следила за проделками пупса без особого почитания.
— Вывод первый. — Куклаваня поправил клетчатую кепку. — Если кастрюли нет, то её кто-то взял, так как сами по себе кастрюли не ходят. Вывод второй: тот, кто её взял, наверное, был очень голоден, потому что только очень голодное существо может съесть прокисшую манную кашу, которую готовит Олька.
— Никакая каша не прокисшая, — обиделась Оля. — Если она прокисшая, то кто тебя просит её есть?
— Я ем кашку из сострадания, только чтобы тебя не обидеть.
— Так ты собираешься искать кастрюлю или будешь болтать? — накинулась на него Оля. — Так и скажи, что не можешь найти.
— Ещё как найду. В два счёта. Но прежде всего стоит выяснить, пропадала ли кастрюля вообще? Может, ты сама её куда-нибудь спрятала, чтобы не готовить обед?
Куклаваня, случайно взглянувший на Олю в тот момент, быстро спрятался за кошку Дусю и оттуда храбро показал ей язык. Неизвестно, как далеко могло бы зайти дело, но в этот момент Пыхалка вдруг закричал:
— Смотрите, смотрите! Там наша кастрюля бежит!
Все оглянулись и увидели, что кастрюля быстро ползёт по полу в другой части комнаты. Со стороны это казалось совершенно необъяснимым.
— Скорее! — закричал пупс. — Мы ещё успеем её догнать!
— Самоперемещающаяся кастрюля! Научная сенсация! — восхитился гном Ученичкин.
И все помчались за кастрюлей. Впереди летел дракончик. За ним мягкими прыжками неслась кошка. За Дусей едва поспевал Куклаваня. Следом, придерживая юбку, бежала Оля. Последним семенил на своих длинных ногах школьный гном с портфелем.
— Конечно, у меня убегало молоко. Но такого, чтобы убегала кастрюля, такого со мной не было! — бормотала себе под нос Оля.
Зайцы, которые немного струсили, никуда не побежали и остались возле домика.
Кастрюля меж тем ползла себе тихонечко по полу, иногда останавливаясь и словно бы дразня своих преследователей. Со стороны можно было подумать, что она просто вышла прогуляться перед сном.
Очень скоро друзья догнали беглянку. Пыхалка ухватил её за край зубами и держал, пока не подоспели остальные. Кошка Дуся выгнула спину и зашипела. Кастрюля больше не шевелилась и не пыталась уползти.
— Она не сама бежала: её кто-то волок за верёвку, — Ученичкин разглядывал кастрюлю сквозь увеличительное стекло.
— Это моя носковая верёвка, которая пропала, — воскликнул пупс! — Я ещё думал, что она оборвалась.
Друзья недоуменно посмотрели друг на друга. Они ничего не понимали.
— Это, наверное, солдатики. Но зачем им понадобилось волочь кастрюлю за верёвку?
— Совершенно загадочно. Тайна, покрытая мраком… Но смотрите, к нам бежит Синеус!
Спотыкаясь, к игрушкам подбежал Синеус. Он был так взволнован, что не мог произнести ни слова, а только размахивал лапками.
— Трувор… Солдатики украли Трувора.
— Не может быть!
— Они подождали, пока вы побежите за кастрюлей, а сами украли Трувора! Они все нарочно придумали! Это все тот толстяк, у которого каска на глаза съезжает!
Пыхалка спасает Трувора
Генерал стоял возле карты в своем штабе за шкафом и глубокомысленно водил по ней пальцем, делая вид, что всё понимает. Карта была нарисована на обрывке оберточной бумаги и изображала комнату сверху. Карту рисовал Громила, и она получилась на редкость бестолковой.
За шкафом было ужасно пыльно, и Громила поминутно чихал так громко, что всё вокруг сотрясалось.
— А громче ты не можешь чихать, пустая башка? — закричал на него Генерал.
— Так точно, могу, — пробасил Громила. — А-апчхи!
Это был такой мощный чих, что карту сорвало со стены, а каска слетела с головы Генерала и шмякнулась об стену. Бух!
— Недотепа! — затопал ногами Генерал. — Почему бы тебе не поработать для разнообразия головой?
— Да, командир! Как прикажете! Бух! — Громила со всего размаху врезался в стол и довольно заулыбался.
— Я тебя застрелю, идиот! — Генерал выхватил из-за пояса пистолет.
— Не-а, — захихикал Громила, — у вас там вода кончилась.
На стульчике перед Генералом спал заяц Трувор. Так как он был ещё маленьким зайчиком, то привык спать днём. Но ужасный чих Громилы разбудил Трувора. Зайчик проснулся и задрожал. Генерал увидел, что Трувор открыл глаза и страшно обрадовался:
— Ну наконец-то! Мы уже два часа ждем, пока у тебя закончится тихий час. Рассказывай военную тайну!
— Я не знаю никаких военных тайн, — промямлил Трувор.
— Так неинтересно! Если не знаешь — придумай, — расстроился Генерал.
— Я бы с удовольствием, — захныкал Трувор, — но я ещё маленький и не умею.
— Хорошо, — рассердился Генерал. — Не хочешь говорить — не надо… Тогда мы тебя будем пытать! Громила, приступай!
— К чему приступать?
— К пыткам, недоумок!
Громила почесал в затылке, нерешительно подошел к Трувору и скорчил зверскую рожу:
— У! Сейчас я тебя съем! Как я люблю кушать маленьких зайчиков!
Трувор поднял сонную мордочку и увидел глупое лицо Громилы. Зайчик перестал плакать, некоторое время в недоумении смотрел на кривляющегося солдатика, а потом расхохотался! Среди всех игрушек Трувор был самым большим смехотунчиком.
— Перестань! — рассвирепел Генерал. Он так разозлился и побагровел, что его каска раскалилась докрасна. — Иди сюда, Громила! Я объясню тебе, как нужно пытать!
Громила послушно подошёл к Генералу, и они стали шептаться. Потом Громила приблизился к зайцу и засучил рукава. Руки у него были огромные и очень страшные.
— Говори тайну, а то защекочу! — И Громила принялся щекотать зайца.
Тем временем друзья зайчика думали, как выручить его и прогнать солдатиков из комнаты.
— Просто так к ним не сунешься. У них эти гадкие пистолетики, которые стреляют колючками и краской. Мигом испачкают с головы до ног, — сказала Оля.
— Хотите, я их оттуда выкурю? — Пыхалка выпустил из ноздрей струю пламени.
Кошка Дуся лапкой отогнала дым:
— И думать забудь! Ещё сожжёшь что-нибудь!
Синеус просительно дотронулся до школьного гнома своей горячей лапкой:
— Придумай что-нибудь, Ученичкин! Ты же такой умный! Подумай немножко и обязательно что-нибудь придумаешь!
Ученичкин нахмурился и принялся ходить по комнате. Он не мог размышлять иначе, как на ногах. Ему обязательно нужно было ходить. Оля даже просыпалась иногда по ночам оттого, что неугомонный Ученичкин шагал туда-сюда по чердаку прямо над её головой.
