Владислав Крапивин - Летчик для особых поручений
Внизу на дороге что-то заблестело под солнцем.
– Серебряный Витязь едет! – обрадовался Летчик. – Посмотри!
Алешка пригляделся. Действительно, по дороге трусил на косматом жеребце воин в остром шлеме и серебристой броне. Он казался маленьким, как игрушечный всадник из коробки с солдатиками. На копье-соломинке трепыхался пестрый флажок. Белый щит, как зеркальце, отбрасывал солнечные лучи.
– Однажды у него конь охромел, – сказал Летчик. – Пришлось мне везти его в Синее королевство на самолете. Витязя, конечно, а не коня. Такой громадный, столько на нем железа! Хорошо, что самолет неразбивающийся, а то бы мы обязательно загремели.
– А он правда неразбивающийся? – осторожно спросил Алешка.
– Конечно! На нем хоть что можно делать! Хочешь, попробуем?
– Хочу, – очень неуверенно сказал Алешка.
И в этот же миг самолет провалился, земля и небо завертелись со страшной скоростью, а сердце у Алешки прыгнуло в желудок.
«Вот и сказке конец», – подумал он. Зажмурился и сцепил зубы, чтобы не заорать во весь голос.
И тут полет выровнялся. Алешка открыл глаза. Они летели совсем-совсем низко, под самолетом проносилась желтая дорога. Потом промелькнул Витязь.
Алешка успел заметить, что он машет рукой в кольчужной рукавице.
Самолет стал набирать высоту. Алешкино сердце бухало, как большой оркестровый барабан.
– Ф-фу, – сказал Алешка.
Летчик весело посмотрел на него.
– А ты молодец. Я думал, ты испугаешься, а ты даже не крикнул… Вот Витязь два раза орал «мамочка!». Он такой тяжелый, снижаться быстро пришлось, вот он и заголосил… Я ему говорю: «Как же вы со Змеем драться будете, если даже в самолете боитесь?» А он: «Змей – это другое дело, привычное. А сюда меня больше никакими калачами не заманишь».
– Значит, он со Змеем дрался? – спросил Алешка все еще дрожащим голосом.
– Они каждую неделю дерутся, с давних пор. Змей уже старый совсем, из девяти голов только пять осталось. На одной вместо глаза фара от машины. Он все на пенсию просится, а ему не дают. Говорят: «В зоопарк – пожалуйста, на все готовое, клетка с удобствами. А пенсию нельзя, вы все-таки не человек…» Вот Баба Яга добилась пенсии. За инвалидность. У нее нога костяная.
– Ты ее тоже видел? – с уважением спросил Алешка.
– Я ее в город возил. Она там насчет ремонта избы хлопотала… Вредная такая бабка. Все время ворчала, что я не так самолетом управляю. Я ей тогда сказал: «Бабушка, это все-таки самолет, а не ступа». А она знаешь что? «Попался бы ты мне, когда у меня все зубы целы были…» Ничего себе, да? А потом еще жалобу Диспетчеру написала, что с ней невежливо разговаривали.
– А за что он на тебя злится, этот Диспетчер? Тоже за какое-то сказочное дело?
– Нет. Если бы сказочное, он бы не вмешивался… У ребят щенок жил во дворе. В поселке, недалеко от аэродрома. Какие-то люди проезжали на грузовике, увидели щенка на улице, подхватили – и в кузов. Себе забрать хотели. Ну, ребята закричали, догонять бросились, да разве машину догонишь? А я как раз увидел…
– Догнал?
– Ну да. Сзади зашел на бреющем, над кузовом повис, на крыло выбрался, щенка за шиворот – и в кабину. А шофер перепугался, в канаву съехал… Диспетчер не хотел потом к полетам допускать. – Летчик вдруг улыбнулся, но без насмешки, а как-то грустно. – Все равно допустил. Раз больше некого…
– Послушай… – нерешительно сказал Алешка. – А как ты стал Летчиком для Особых Поручений? Или это секрет?
– Не секрет. Я могу рассказать, если тебе интересно.
– Еще бы!
– Только… Время еще есть. Давай залетим сначала в Антарктиду.
Алешка решил больше ничему не удивляться. Он лишь сказал:
– Там ведь, наверно, очень холодно.
– Нисколечко.
Они пролетели еще немного, и самолет стал вдруг снижаться над громадным зеленым пустырем. На краю городка. Приземлился и почти застрял в сорняках.
Летчик откинул колпак и прыгнул в заросли.
Алешка следом. У него слегка затекли ноги, и он потоптался, чтобы разогнать кровь.
Потом деловито спросил:
– Вынужденная посадка?
– Прилетели, – тихо сказал Летчик.
Алешка сперва не понял. Потом оглянулся, поморгал и нерешительно произнес:
– Какая же это Антарктида?
Кругом были репейники, конопля, полынь. От полыни горько пахло летним зноем. На горизонте в сизой дымке виднелся городок.
И была тишина.
Такая была тишина, что даже старательная трескотня трудолюбивого кузнечика не могла ее поколебать. Наваливалась эта тишина отовсюду и словно в плен брала.
Недалеко от самолета в зарослях торчали остатки дощатого забора и два столба с полуоторванной калиткой.
Летчик подошел к столбу, прислонился и шепотом спросил:
– Слышишь, как тихо?
Алешке даже страшновато сделалось.
– Как на другой планете, – сказал он.
– Или как в Антарктиде… когда ее еще не открыли.
– Но это… все-таки ведь не Антарктида, – осторожно сказал Алешка.
Летчик не ответил. Он посмотрел вдаль и спросил:
– Видишь там город?
– Вижу.
– Это город Колокольцев. Мы там жили…
– Кто мы?
– Иди сюда.
Алешка подошел, а Летчик отодвинулся от столба, и на старом дереве стали видны четыре имени. Их когда-то вырезали ножиком:
АНТОН
АРКАШКА
ТИМА
ДАНИЛКА
– Антон – это я, – сказал Летчик. – А остальные – это были мои друзья.
– Были? – спросил Алешка. – А теперь?
Летчик поднял на Алешку серьезные глаза.
– Хочешь, расскажу?
Алешке стало тревожно. И он торопливо кивнул.
Глава девятая
– Мы здесь играли, – сказал Летчик. – Ты же слышишь, какая тишина. Будто на далеких островах… Это была наша страна. Вот смотри: «Ант… Арк… Ти… Да…» Первые слоги имен вместе соединишь – и получается название… Конечно, это не настоящая Антарктида. В настоящую мы, наверно, даже на моей «Стрекозке» не добрались бы. Да нам и не хотелось. Нам хорошо было здесь…
Им было очень хорошо, когда они собирались вчетвером: большеглазый маленький Антон, который чаще всех говорил шепотом и больше всех придумывал; коренастый деловитый Аркашка – это он догадался, как добывать с неба летние звездочки: надо воздушный шарик сверху намазать начинкой от карамельки и отпустить на длинной нитке к небу – звездочка прилипнет, и тащи ее вниз (иногда звездочка прожигала шарик, и он лопался, но это случаелось не часто); был еще худенький белобрысый Тима, который умел дрессировать кузнечиков; и веснушчатый золотоволосый Данилка – верный друг и веселый художник. Это он нарисовал на заборе озорных зайцехвостов и хитрого зверя Крокопудру, которые потом удрали с досок и стали жить в зарослях.
Хорошо было на этом громадном пустыре, хотя кругом рос только всякий бурьян да стоял старый забор…
Стоило захотеть – и пустырь превращался в неизведанную страну. В чаще лесов прыгали и веселились зайцехвосты– полузайцы-полугномы с обезьяньими повадками, а хищный, но не лишенный юмора Крокопудра устраивал ловушки и приключения. В запутанных пещерах, где непонятным светом горели каменные сосульки, можно было открывать подземные города. А в Зеленом заливе всегда стоял наготове ледокол «Голубой кит»: плыви хоть на север, хоть на юг.
И все это не придуманное, а по правде.
Потому что где-то здесь, на пустыре (может быть, под заросшим крапивой фундаментом кирпичного дома), жила старая-старая Сказка. Только никто из друзей об этом не догадывался. Они просто играли, вот и все.
Четверо друзей никогда не ссорились. И только один. раз они поспорили. Тима хотел, чтобы малахитовые кузнечики, жившие на пустыре, превратились в маленьких скрипачей, а упорный Аркашка доказывал, что из них надо сделать конницу.
– Кому нужна эта скрипучая музыка! – возмущался он.
А Тима обиженно хлопал белыми ресницами и тихонько говорил:
– Ну послушайте, послушайте… Ну какая же она скрипучая? Ну ведь нельзя же совсем без музыки.
– А без лошадей можно? – крикнул Аркашка и замахал руками. – Как мы догоним Черного Рыцаря? Как мы будем воевать с кенгулапами? Верхом на Крокопудре? А может, верхом на твоих скрипках?
– Ребята, да вы что! – вдруг звонко сказал Данилка. Вытащил из кармана кусок мела и на заборе нарисовал четырех горячих коней. На том месте, где раньше сидел Крокопудра.
– Ух ты! – сказал Аркашка.
И они стали разглядывать лошадей. Не сразу спохватились: где Антон? А потом обернулись, и Аркашка удивился:
– Ты что?
– В глаз попало? – забеспокоился Данилка.
– Ты ушибся? – тихо спросил Тима.
Антошка неловко улыбнулся и отвернул лицо.
– Да ну вас…. Я испугался. Я думал, вы сейчас поссоритесь…
– Ты, Антошка, чепуху какую-то выдумал, – сказал самый верный друг Данилка. – Как же мы можем поссориться? У нас же Антарктида.
