Анатолий Приставкин - Летающая тетушка
— Поднимите его, — попросила сверху тетушка, обращаясь в сторону водителей. — Петер, вы можете поднять его на высоту?
— Зачем? — отвечал голубоглазый Петер и пожал плечами.
— Но если я вас очень попрошу? — сказала тетушка сверху. — Только прицепите люльку, а то он может упасть. Он же не умеет летать.
Петер молча подошел к крану и подогнал его к березе. Шеф с неожиданной ловкостью забрался в люльку, повешенную на крюке крана. На глазах у зрителей кран поднял шефа на высоту березы, где находилась тетушка.
— Не знаю, как вы сюда забрались! Да! Да! Вас специально ваши дружки посадили на нашу березу, чтобы вы мне вредили! — закричал мистер Адамс, протягивая к тетушке руки. Еще немного, и он бы дотянулся до нее. — Но я докажу, и все сейчас убедятся, что вы сумасшедшая тетка, и если вы любите летать, то сейчас полетите вверх тормашками на землю! Вниз! Я вас сброшу вниз!
Все на поляне, и дети, и взрослые, затаив дыхание, смотрели на это противоборство. Тетушка тоже спокойно выжидала и даже не тронулась с места.
— Поднимите выше! — закричал мистер Адамс крановщику.
Петер поднял люльку выше, но тетушка непонятным образом оказалась тоже выше.
— Я же просил еще выше! — закричал в истерике шеф.
Но сколько он ни поднимался, тетушка оказывалась все время над его головой, пока они оба не достигли вершины дерева. Тогда тетушка спокойно перепорхнула на самый край консоли крана и удобно уселась, свесив ноги. Наклонившись, она спросила:
— Ну а дальше? Что вы собираетесь дальше делать, мистер Адамс?
— Я вас все равно достану! — закричал он, потрясая кулаками.
Всем нам было видно, что, находясь в люльке, на высоте, он никак не мог достать нашу тетушку.
— Вы еще не образумились? — посетовала она, качая головой. — Давайте успокоимся и поговорим по-деловому. Вы ведь, кажется, деловой человек?
Мистер Адамс молчал. Кажется, он и сам осознал нелепость своего положения. И то, главное, во что он до последней минуты не хотел верить, что тетушка и впрямь летала. И эти ее полеты лишили его всего: фирмы, денег, а теперь и авторитета. Так нам всем подумалось. И тетушка, обращаясь к нам, спросила, что мы предлагаем делать, если такой деловой человек, как мистер Адамс, не хочет с нами разговаривать.
— Пусть остается в люльке! — закричал кто-то из ребят.
И все хором его поддержали.
Мистер Адамс поглядел вниз и понял, что ему грозит долгое пребывание на высоте.
— Но я не умею летать, — вдруг жалобно протянул он. — Я прошу вас… Опустите меня на землю.
— Куда уж вам летать, — сказала тетушка с укором. — Но вы готовы к деловому разговору? Или вас оставить тут до утра?
— С кем я должен тут разговаривать? — спросил мистер Адамс.
— С нами. Со всеми. — и тетушка указала рукой на поляну, где мы сидели.
— С детьми? — удивился он.
— Да. С детьми в первую очередь. Вы хотели разрушить их будущее. И они это знают. Посмотрите на них, и вы поймете, насколько они вас не уважают.
Мистер Адамс помолчал, глядя вниз. Его помощники черной кучкой стояли внизу, и никто не решался ему помогать. К тому же длинный стол с микрофоном, кто его придумал, выглядел на опушке леса вместе с красной лентой особенно несуразно. С высоты и правда все было видней. А еще он увидел, что голубоглазый и чуть насмешливый крановщик Петер покинул кабину крана и, взяв за руку сынка, вообще собирается уходить. А долговязый репортер по имени Томас целится фотоаппаратом, пытаясь запечатлеть его, в таком висячем виде, для своей газеты. Вот уж будет позор так позор!
— Только не снимайте! — закричал он.
— Вы хотите оставаться до утра? — спросила тетушка вежливо.
— Я говорю про фото. И я прошу меня снять! Я говорю про кран!
— Но вы готовы к разговору? Да?
— Что вы от меня хотите? — спросил мистер Адамс, задирая голову.
— Ничего невозможного, — строго произнесла тетушка. — Мы все, — она повторила, — все хотим, чтобы вы стали человеком.
Глава пятнадцатая, в которой рассказывается, как на нашей улице Тихой становится шумно
— Я не собираюсь учить вас летать. Вам до этого далеко, как до неба. Но я прошу для начала снять свои черные пиджаки и развязать галстуки. Вдохните свежий воздух, вам станет приятней жить. А в следующий раз, — продолжила она, — можете приходить в любой свободной одежде, лучше в спортивной. Джинсы тоже подойдут. А при входе на стенке висит кодекс для всех начинающих новую жизнь. Пунктов там немного, советую их запомнить.
Так тетушка Дора начала свою первую лекцию в школе, которую она организовала для мистера Адамса и его коллег по фирме. Впрочем, в школу записались и бывший мэр, его помощники и чиновники из мэрии и других управляющих органов. И даже наш знакомый репортер Томас. В городе уже знали без рекомендации тетушки никому из них работу не дадут.
Школа именовалась коротко: «КПД», что означало: «Кто пойдет дальше». Это мы с Димком придумали, потому что так в физике измеряют коэффициент полезного действия. И тетушка задумчиво определила, что у большинства посетителей школы он, к сожалению, пока нулевой или даже отрицательный. Ну, а городские остряки расшифровали название по-своему: «Как получить должность».
Занятия проходили прямо у нас в саду. Раскладные стулья, возможно, не случайно поставили на полянке, там, где росли любимые тетушкины белые розы. Сама она нисколько не пыталась говорить с высоты, хотя с высоты, как с кафедры, лекцию читать было бы, наверное, удобней. Да это и не была, строго говоря, лекция, и даже не урок, а скорей напутственное слово. Мы с Димком стояли рядом и все слышали.
— Мы будем встречаться два раза в неделю, — сказала тетушка, убедившись, что присутствующие скинули черные пиджаки, а также галстуки и бабочки. А некоторые осмелились даже расстегнуть ворот сорочки. — Все известно, что фирма ваша распалась, — сказала тетушка, глядя на мистера Адамса, сидевшего в первом ряду. — Но горожане не против, если вы проведете работы по облагораживанию леса, который именуется Веселый Бор, и, если бюджет позволит, проложите через него, скажем, дорожки для велосипедистов. Да, кстати, вам и самим не мешает поездить на велосипедах, а то неподвижность и канцелярщина ведут к ожирению сердца, — добавила она.
Мистер Адамс закивал в знак согласия и спросил, включены ли в программу поездки на велосипедах и другие физические упражнения.
— Неплохо было бы, если бы вы поднимали руку, — заметила тетушка строго. — Сразу видно, что вы подзабыли школу. Но отвечаю на вопрос ученика мистера Адамса. Да, в обязательном порядке. Даже футбол. А для желающих прыжки с парашютом.
Но с парашютом никто прыгать пока не захотел. А чиновник, которого мы знали как «помощника всех», поднял руку, и тетушка с одобрением кивнула.
— Кто нас будет обучать в этой школе? — спросил он робко. — То есть, кроме вас лично, кто будут другие наши учителя?
— Да нет, что вы, — отвечала тетушка со снисходительной улыбкой, — я лично не собираюсь вас обучать. У меня много других важных дел. Вас будут обучать ваши дети, и никто больше.
— Де-ти!? — раздались громкие голоса с мест. — Вы сказали: дети? Чему же они нас научат? Их самих надо учить!
Тетушка лишь грустно покачала головой, глядя на возбужденные лица присутствующих. Они пришли с желанием стать людьми, но они еще все такие недоростки и дошколята. Увы, не размерами, нет. У некоторых приличные животы.
Это потом тетушка нам все объяснила, что она в тот момент подумала. А тогда она смотрела на их лица и грустно качала головой. Ей было жалко этих несмышленышей, которым надо многому поучиться у своих детишек. Особенно человеческим качествам. Когда-нибудь оценят эту идею. Но не сейчас. Сейчас они только первоклашки.
И когда затихли их возбужденные голоса, она заявила так:
— А вы знаете, я и сама у них научилась многому. Да, да. Многому, поверьте.
И тут тетушка позвала меня.
— А теперь, — сказала она, — представляю вам вашего учителя, его зовут Мартин. Он расскажет про Веселый Бор и про всякие лесные дела. А на следующих занятиях другие учителя, его одноклассники, поведают о пакетах с мусором, которые выбрасывают на обочину ваши нерадивые автомобилисты, о пролитом бензине на дорогах, о том, как газуют у светофоров машины и сколько от этого всяких болезней.
Тут уж поднял руку наш знакомый газетчик Томас. Он спросил:
— Насколько я понимаю, вы предлагаете нам курс экологии?
— Не совсем, — отвечала тетушка Дора. — Я бы обозначила это скорей как «экологию души». Хотя слово «самоочищение» меня бы устроило больше. У нас в программе будут этика поведения на улице и с клиентами, восприятие поэзии и музыки и даже заучивание стихов и посещение музыкальных вечеров… Ну и, конечно, отношения с женой и ребенком в семье, работа на кухне, пользование стиральной машиной и пылесосом и так далее.
