Амалдан Кукуллу - Легенды народного сказителя
Обзор книги Амалдан Кукуллу - Легенды народного сказителя
Амалдан Кукуллу
Легенды народного сказителя
О проекте «Золотой сундук Амалдана Кукуллу» пишут...
«Вестник ЕАР»: «...самая большая диаспора джугури проживала в древнем Дербенте и в Кубе (ныне Азербайджанская Республика). Нагрузившись тяжелым катушечным магнитофоном «Айдес», коробками с пленками, мы двинулись в Дербент. Обосновались у Бориса Гаврилова – баснописца и поэта, составителя словаря татов. Таская тяжесть магнитофонную по извилистым горбатым улочкам древнего города, Амал записывает из уст седых старух и мудрых медлительных аксакалов пословицы, поговорки, сказки, мифы и сказания. Он был неумолим в своих замыслах и умел убедить занятых своих единоплеменников в «нужности» того дела, которому служит...»
«Еврейские НОВОСТИ»: «...тематическая полифония сказок охватывает не только традиционное для еврейской изустной литературы толкование Торы и Талмуда, как, например, в Агаде, но и народные пословицы и поверья, фразеологические обороты, своеобразие народных обычаев. Все это – от библейских сюжетов до обычной народной разговорной практики – было той питательной средой, которая сформировала Амалдана Кукуллу как писателя-сказочника и поэта...»
«Международная еврейская газета»: «...нельзя не привести слова И.С. Брагинского – востоковеда, профессора, научного редактора первого сборника "Золотой сундук ": „И для всех писателей-сказочников собираемый ими национальный родной фольклор, в данном случае – народная устная повествовательная проза, были и есть та самая плодотворная почва, на которой вырастало, утверждалось и будет вырастать и утверждаться всегда творчество каждого писателя, который доверится этому благородному делу...“»
«Новый рубеж»: «...впервые за всю историю московских книжных форумов в рамках Фестиваля Еврейской Книги проводилась объединенная презентация «Горские евреи: история, фольклор, Книга». Проведение мероприятия было доверено издательству «Амалданик» (http://www.gold.amaldanik.ru), уверенно вошедшему с проектом «Золотой сундук Амалдана Кукуллу» в элиту издательских домов России. Стоит сказать, что сам проект и первая книга, сделанная на основе архива классика джугурской литературы Амалдана Кукуллу, в июне 2004 года были удостоены почетного диплома «Лучшая книга» Ассоциации книгоиздателей России...»
Спасибо Вам. Даниил Кукулиев
Предисловие
«И хорошее, и плохое в самом человеке», так гласит одна из джугурских поговорок, и это неоспоримо верно[1].
Ведь в самом человеке в большей степени, чем в самой природе и животном мире, выявляют себя добро и зло, любовь и ненависть, нежность и жестокость, щедрость и жадность, правда и ложь, победа и поражение, радость и горе... Словом – все те качества, которые и составляют саму жизнь, ее сущность и значимость, ее философию и бытие. Вот почему мы так цепко и с любовью держим в хранилищах памяти все то, что некогда происходило, пусть и не во всей полноте и подробностях, а как маленькое семя, которое через общение с другими веками и народами, где на смену одним поколениям приходят другие, произрастает своей жизненно необходимой правдой, утоляя в человеке голод познания и преемственности...
Итак, что же такое волшебная сказка?
На этот счет выдвинуто множество различных толкований. Одни считают, что «сказка – повествовательное, обычно народно-поэтическое произведение о вымышленных лицах и событиях, преимущественно с участием волшебных фантастических сил»; другие – что «сказка – это проекция реальной жизни на особую («волшебную») плоскость, своего рода карта жизни, снятая с птичьего полета фантазии»; третьи утверждают, что волшебную сказку можно назвать фантастической народной повестью, и т.д.
Жанр «литературной сказки» сложился под огромным влиянием братьев Гримм. Они первыми обратились к народной сказке как к источнику поэтического народного творчества, большинство сказок были записаны ими в беседах с простыми крестьянами, сказительницами. «Сказки, – считали Вильгельм и Якоб Гримм, – это бессознательное, естественное отражение мира человеком, а мифы – это не что иное, как способ первобытного мышления...»[2].
Попробуем разобраться, войти «внутрь» сказки и выявить там элементы волшебства действующих лиц – как человека, так и животных и мифических духов; познать пафос и идейно-тематическую направленность. Мы видим, как проявляется народная воля: избавиться от отрицательных типов, обладающих огромным ростом и большой физической силой; не только от реальных людей, занимающих высокое социальное положение, но и от ирреальных чудовищ, причиняющих горе честным и простым людям. Но чтобы вступить с ними в борьбу, нужны исполины «неестественных размеров», кроме этого, нужны еще и другие сверхъестественные силы – волшебство, фантазия, т.е. воображение, возведенное в бесконечную степень. Иногда и этого бывает недостаточно, ибо отрицательные персонажи живучи, коварны, страшны и злы. Вот почему героями волшебной сказки бывают не только богатыри-заступники, борцы за доброе дело, но добрые животные и звери, птицы и насекомые, вся природа вокруг. Только сообща – всем вместе, в дружбе и согласии можно победить чудовищ. А для того чтобы донести подобные идеи до всех, рассказчику нужен был некий способ. И он был найден в изустной повествовательной прозе, называемой волшебной сказкой, выраженной в форме простого, доступного всем говора.
Из всего сказанного выше можно вывести следующее определение: волшебная сказка – это совокупный и главенствующий над другими жанр, возведенный в бесконечную степень воображения, в котором мифические и тотемические духи используются для олицетворения человеческих качеств, в большинстве своем отрицательных, чуждых; форма изложения этого жанра – изустная повествовательная проза на доступно-бытовом говоре, при помощи которой можно высказать сполна свой взгляд на различные выпады мира и бытия.
Именно с этих позиций нужно и необходимо говорить о горско-еврейских волшебных сказках как о жанре. Проследим, какие факторы реальных и ирреальных явлений имеются в наших сказках. К первым относится обыденный мир с его обыденной жизнью, бытом, нравами, обычаями и порядками, в котором живут и действуют герои сказок и сказаний, как конкретно-исторические – Зол, Рустам, Шах-Аббас, так и не исторические, вымышленные – Давид, Якуб, Эршифион и другие. Часто народные сказители прибегают к прономинации, т.е. вместо собственных имен используют клички, которые полнее раскрывают характер и поведение героя сказки, как положительные его черты, так и отрицательные. Например, положительные: Немурум, что означает бессмертный, Шолумо-Мелих – миротворец, Борухосох – благословляющий; и отрицательные: Хунхур – кровопиец, Одомнохов – человеконенавистник... Используются и безымянные герои, т.е. вместо имени сказитель называет его пол, внешность, положение в обществе и т.п. Например, юноша или девушка, старик или старуха, брат или сестра, отец или мать, красавица или добрый молодец, падишах или городской старшина, везир или страж, раввин или мулла и т.п.
На этой плоскости, под этим небом соседствует, вступает в непосредственное соприкосновение ирреальный мир. Это сказочный город семи близнецов Хофтэгиз, волшебные горы, скалы, чудодейственные бассейны, люди-чародеи; летающий на другие планеты золотой сундук; рыбы, проглатывающие человека, чтобы доставить его на другой берег; перелетающие через горы и моря скакуны; оборотни; подземные царства, где хранятся «все драгоценности мира»; шапки-невидимки; сказочные дворцы, где «один камень из золота и серебра, другой из чугуна и мрамора»; волшебные бурдюки, из которых течет молоко или кровь, сообщая тем самым друзьям или родственникам ситуацию, в которую попал герой; волшебные птицы, которые могут распознавать правду или ложь; волшебные яблоки или розы, от которых у бесплодных родителей рождаются дети; ослепляющие глаза чудовищ золотые сабли и т.д. Здесь же, рядом со всеми обыкновенными людьми, живут и страшные отрицательные типы, чуждые и ненавистные людям, – это мифические или тотемические чудовища: Дэвы, Аждага, Эней, Гари-Нене или навеянные религиозными представлениями духи: Азраил, Шагаду, Шайтан, Сер-Ови, Дедей-Ови, Эшмедей, Нум-Негир и другие; все они – персонажи ирреального мира и корнями своими уходят в глубь тысячелетий.
«Агул небистоге – мозол кумек нибу», – говорят джугури. Буквальный перевод: «Если нет ума – счастье не поможет». Отличительной особенностью горско-еврейской сказки является непосредственное участие овсунечи в происходящих действиях. Он как бы служит комментатором, который тут же дает свою оценку или объясняет все то, о чем повествуется. По ходу действия лицо рассказчика бывает воинственным, гордым или просто выражает достоинство: он рад за добрые дела или успехи любимого героя. Часто сказитель, резюмируя тот или иной факт или поступок, дает свое назидание, полемизирует или насылает проклятия: «Хорошие дни молодых – радость для старших»; «У храбрецов нет языка, у них – дела»; «Герой не болтает, он делом доказывает»; «Если впереди радость – горе остается позади»; «Чем ничего – что-то и то лучше»; «Да чтобы Бог разорил его дом»; «Детьми клянусь, правду говорю»; «Чтобы и ваши глаза радость видели» и т.п. Рассказчиком часто используются поговорки, пословицы, афоризмы, изречения, проклятия, пожелания, клятвы и наставления. Вообще горско-еврейской сказке присуще изобильное использование других видов фольклора – превращаясь в притчу, она тем самым исполняет роль народной педагогики. Подобные моменты можно рассматривать как самостоятельные произведения словесного искусства, их нельзя отнести в собственном смысле к осознанной художественной установке. Они стихийно появляются в повествовании из-за того, что одно рассказчик помнит и знает лучше, а другое – хуже. Однако нельзя сказать, что эти приемы как-то разрушают последовательность повествования: в целом они все по-своему на месте, хотя зачастую и мотивируются не столько логикой развития действия, сколько прихотью рассказчика, по крайней мере внешне.
