Марк Твен - Сыскные подвиги Тома Сойера. Том Сойер за границей (сборник)
– Скорее одевайся, Гек, я придумал! Ищейка!
Через две минуты мы уже шли в темноте по берегу реки, направляясь к деревне. У старого Джеффа Гукера была ищейка, и Том хотел попросить у него собаку. Я и говорю Тому:
– Том, следов теперь уже не найти, и, кроме того, ведь ты не знаешь, что их смыло дождем.
– Это все равно, Гек. Если только тело скрыто где-нибудь в лесу, ищейка найдет его. Если он убит и зарыт в землю, его могли зарыть очень глубоко, и как собака подойдет к этому месту, она сейчас же почует его. Гек, мы прославимся, это так же верно, как то, что ты родился на свет!
Он увлекался, и его увлечение росло с каждой минутой. Так всегда бывало с Томом. Он уже высчитал по секундам, когда именно найдет труп, и не только труп, – он выследит убийцу и поймает его; мало того, – он не отстанет от убийцы до тех пор, пока…
– Отлично! – прервал я его. – Но сперва найди труп; я полагаю, что и этого будет довольно на сегодня, потому что, насколько нам известно, никакого трупа не существует и никто не был убит. Этот малый просто мог уйти куда-нибудь и совсем не быть убитым.
Том отвечал мне с досадой:
– Гек Финн, я никогда еще не встречал человека, который умел бы так все портить и отравлять, как ты. Если ты считаешь какой-нибудь случай безнадежным, ты не хочешь оставить надежды никому другому. Ради чего ты выливаешь целый ушат холодной воды на меня и на этот труп и развиваешь эгоистическую теорию, что никакого убийства не было? Твои слова не имеют никакого смысла. Я просто не понимаю, как ты можешь говорить это. Я никогда бы не позволил себе такого, и ты сам это знаешь. Нам представляется счастливый случай сделать себе имя и…
– Полно, Том, – прервал я его, – мне очень жаль, что я так сказал, и я беру свои слова обратно. У меня не было никакой задней мысли. Ты можешь устроить это дело, как хочешь. Труп не составляет для меня никакой важности. Если он убит, я так же рад этому, как ты, а если он…
– Я никогда не говорил, что я рад, я только…
– Хорошо, я так же опечален этим, как ты. Короче говоря, я вполне придерживаюсь твоего мнения.
Но Том уже забыл, о чем мы говорили, и шел впереди задумавшись. Понемногу он опять начал волноваться и вскоре сказал:
– Гек, это будет замечательно ловкая штука, если мы найдем тело, после того, как уже все потеряли надежду найти его, и если потом нам удастся поймать и убийцу, это будет не только честью для нас, но и для дяди Сайль са, потому что мы ведь родня ему. Это восстановит его репутацию; вот увидишь, что так будет.
Но старый Джефф Гукер сильно охладил Тома, когда мы пришли к нему в кузницу и сказали, что нам надо.
– Можете взять собаку, – отвечал он, – только тела вам не найти, потому что тела никакого там нет. Все уже бросили искать, и они совершенно правы. Когда они поразмыслили хорошенько, то оказалось, что никакого тела нет. И я скажу вам почему. Ради чего один человек убивает другого? Том Сойер, отвечай мне на этот вопрос.
– Ради того… что…
– Отвечай! Ведь ты не дурак. Ну, для чего же он его убивает?
– Иногда из мести, иногда…
– Стой. Обсудим первый ответ. Из мести, говоришь ты; правда, это бывает. Теперь скажи мне, кто и за что стал бы мстить этому бедному малому? Кому надо было убивать этого безвредного кролика?
Том был ошеломлен. Я думаю, ему никогда не приходило в голову раньше ставить вопрос таким образом, и теперь он увидел, что, действительно, никто не имел причины убивать такую смиренную овцу, как этот Юпитер Дунлап. Кузнец между тем продолжал:
– Предположение о мести, как видишь, не выдерживает критики. Ну, что же еще? грабеж? И многим же пришлось бы от него поживиться, Том! Пожалуй, какому-нибудь грабителю вздумалось воспользоваться пряжками с его помочей, и он…
Но эта идея показалась Джеффу такой забавной, что он стал покатываться со смеху, и хохотал до того, что чуть не умер от смеха, а Том казался таким расстроенным и пристыженным, что я был уверен, он сожалел о том, что пришел к кузнецу и рассказал ему, зачем понадобилась собака. А старый Гукер все не унимался. Он продолжал делать шутливые намеки на людей, которые не имеют никакой причины убивать друг друга, и принимался опять заливаться смехом, как только вспоминал мертвое тело, которое собираются отыскивать с ищейкой молодые люди. Наконец он сказал:
– Если бы у вас был какой-нибудь смысл в голове, вы поняли бы, что этот лентяй просто захотел побездельничать и отправился куда-нибудь пошататься. Через несколько недель он вернется сюда, и что-то вы скажете тогда, ребята? Но господь с вами! Берите собаку и отправляйтесь охотиться за его останками. Счастливой дороги, Том!
Тут с ним сделался новый припадок смеха. После этого Том уже не мог отказаться и сказал кузнецу:
– Отлично! Отпустите собаку с цепи.
Джефф спустил собаку, и мы пошли домой, оставив старика смеяться.
Это была прелестная собака. Ни у одной породы собак нет такого веселого нрава, каким обладают ищейки, а собака Джеффа, кроме того, знала нас и любила. Она прыгала вокруг нас, радостно визжала и всячески выражала свой восторг по поводу неожиданно полученной свободы. Но Том был так расстроен, что не обращал внимания на собаку и говорил, что ему надо было дважды подумать, прежде чем решиться на такое глупое предприятие. Он был уверен, что старый Джефф Гукер расскажет всем о нашей затее, и тогда конца не будет насмешкам.
Таким образом, пробирались мы домой мимо изгородей, в довольно мрачном настроении, и ни о чем не разговаривали. Когда мы проходили через дальний конец нашего табачного поля, мы услышали, что собака, бежавшая впереди нас, издала протяжный вой, и поспешили к тому месту. Собака изо всех сил скребла землю передними лапами и по временам, закидывая голову, снова выла.
Место, на котором собака скребла землю, представляло собою продолговатую насыпь, вроде могилы; от дождя земля осела, и под ней обрисовывалось что-то похожее на человеческую фигуру. Мы остановились пораженные и молча взглянули друг на друга. Когда собака разрыла землю всего на несколько дюймов, она ухватилась за что-то зубами, и это что-то оказалось человеческой рукой. У Тома захватило дыхание.
– Пойдем, Гек, – сказал он, – тело найдено.
Я охотно последовал за ним. Мы вышли на дорогу и, встретив нескольких человек, сообщили им о своей находке. Они взяли из соседнего амбара лопату и откопали тело. Лицо сделалось неузнаваемо, но в этом и не было надобности. Каждый при взгляде на труп говорил:
– Бедный Юпитер! Это его платье – все до последней тряпки.
Многие из присутствовавших побежали сообщить новость соседям и шерифу, а мы с Томом отправились домой. Том весь горел от нетерпения и задыхался, когда мы вошли в комнату, где сидел дядя Сайльс вместе с тетей Салли и Бенни. Том сейчас же начал:
– Мы с Геком при помощи собаки нашли тело Юпитера Дунлапа, когда уже все перестали искать его, и если бы не мы, тело никогда не было бы найдено. Он был действительно убит – дубиной или чем-то вроде этого; а теперь я собираюсь найти также и убийцу, и готов биться об заклад, что найду его!
Тетя Салли и Бенни вскочили бледные и испуганные, а дядя Сайльс повалился с кресла прямо на пол и простонал:
– О, боже мой, ты уже нашел его!
Глава Х
Эти ужасные слова нас шокировали. По крайней мере, с полминуты мы не могли пошевелить ни рукой, ни ногой. Потом мы пришли в себя, подняли старого Сайльса, усадили его в кресло, и Бенни стала его ласкать и целовать, чтобы как-нибудь успокоить, а бедная старая тетя Салли тоже пыталась его утешить; но бедняжки были так испуганы, что совсем потеряли голову и не знали, что делать. На Тома все это произвело самое ужасное впечатление; он был уничтожен сознанием, что подверг дядю Сайльса ужаснейшей опасности, даже погубил его, и что этого, может быть, никогда бы не случилось, если бы он не был так честолюбив и не гонялся так за славой, а оставил несчастный труп в покое, как сделали другие. Но скоро он оправился и сказал дяде Сайльсу:
– Дядя Сайль с, не надо говорить таких слов. Они и опасны, и в них нет ни капли правды.
Тетя Салли и Бенни были благодарны Тому за его слова и высказали ему это; но старик только печально и безнадежно качал головой, и слезы струились по его лицу.
– Нет, я сделал это. Бедный Юпитер! Я сделал, – повторил он.
Страшно было слушать, когда он говорил это. Потом он стал рассказывать все подробно. Это случилось в тот самый день, когда приехали мы с Томом перед солнечным закатом. Юпитер до такой степени раздражил его, что он просто обезумел от гнева и, схватив палку, изо всех сил ударил Юпитера по голове; Юпитер повалился на землю. Тогда он очень испугался и стал жалеть Юпитера; он стал возле него на колени, поднял его голову и умолял его сказать хотя бы, что он не умер. Скоро Юпитер пришел в себя, но когда он увидел, кто поддерживает его голову, он так страшно испугался, что вскочил с места, перепрыгнул через ограду и скрылся в лесу. Тут у дяди Сайльса явилась надежда, что Юпитер не очень сильно ранен.
