Лев Новогрудский - Закрытие открытия
- Закрывают-то как? - встревожилась тетя Настя.
- Закрывают?- Мишка недоуменно вскинул брови.- Водопад не закроешь! Стихия!
- Я про кран,- стала беспокоиться тетя Настя.- Гляди, сейчас на пол потечет!
И правда, раковина наполнялась с каждой минутой. Убывало воды из нее меньше, чем прибывало.
- Задачка на бассейны,- сказал я,- Как раз две трубы.
- О господи!- взмолилась тетя Настя.- Дом затопим!- Она стукнула веником, который держала в руках, сначала Мишку, потом меня. Пониже спины стукнула, не больно.
Мы только с виду казались такими спокойными. Внутри у нас давно всё оборвалось.
Сначала я, потом Мишка попытались вставить в кран выпавшие детали. Какое там! Вода их выталкивала со страшной силой, они отскакивали, как пинг-понговый шарик от ракетки, с треском.
Назревала катастрофа.
- Давай пожарную команду вызовем,- предложил я.- Позвоним по "01".
Мишка моего предложения не одобрил.
- Пожарная команда с чем приедет? С водой! А ее и так хоть залейся... Если бы огонь,- мечтательно протянул Мишка,- было бы проще.
Уровень воды в раковине повышался медленно, но верно. Становилось очевидно: дом обречен, очень скоро он промокнет до последней паркетины. По кухне металась тетя Настя.
- Может, по "03"? - спросил я Мишку.- "Скорую помощь"? Или по "02"? Милицию?
- Милицию без нас вызовут,- в голосе Мишки была полная безнадежность,когда дом зальем...
Мы с грустью смотрели на бурлящие водовороты. В уголке тихо плакала тетя Настя.
- Я вспоминаю,- глубокомысленно начал Мишка,- как в давние времена один голландский мальчик проходил мимо дамбы и заметил струйку воды-дамбу размыло! Море угро-жало залить жилье и посевы... Мальчик закрыл дырку своим телом и сдерживал напор воды, пока не подоспели взрослые. Ему потом памятник поставили!
Я вовсе не был убежден, что мы с Мишкой заслужим памятник, если даже победим этот противный крап. Но мысль его понял: один голландский мальчик удерживал Северное море, так неужели два советских мальчика не смогут удержать Москву-реку?!
Как только до меня дошла мысль, так я сразу засунул палец в озверевший кран. Большая струя, хлеставшая из него, тут же разбилась на сотню маленьких. Большая струя текла отвесно вниз, маленькие кинулись в стороны. Они окатили тихо плачущую тетю Настю, меня, Мишку, стены кухни. Одна непонятным образом засветила в потолок - наверное, рикошетом от кастрюли. Другая, к моему удовольствию, просвистев у Мишки над ухом, попала точно в лоб тети Настиному -коту. Кот давно раздражал нас своим равнодушием. Он сидел на табуретке, полизывал лапу и проявлял полное безразличие к нашим мукам.
Тетя Настя вскрикнула, завопил кот, от холода стал клацать зубами мокрый Мишка - всё пришло в движение.
И все-таки кое-какая польза от моего пальца была. Пока я держал палец, вода почти не попадала в раковину, лилась на предметы, людей и животное. Это дало возможность нижней трубе поглотить некоторое количество воды, и ее стало меньше. Несколько минут оставалось в запасе.
Я выдернул палец, кинулся вон из кухни, выскочил на лестничную площадку и кубарем покатился вниз. Опомнился, когда мы со слесарем из ЖЭКа Николаем поднимались в лифте.
Николай прошел в ванную комнату, подвинтил внизу какую-то штуку, и вода перестала литься. Кран он починил за пять минут. Все детали нашли в нем место.
Уходя, Николай спросил наши фамилии, номер школы и из какого класса. Сведения пришлось дать, хотя сделали мы это безо всякой охоты.
Катастрофа миновала, дом продолжал жить своей обычной напряженной жизнью.
Мишка собрал соседские инструменты в ящик.
- Готово! - сказал Мишка, отдавая инструменты тете Насте.
На тетю Настю и па кота было больно смотреть. Мы долго и не смотрели пошли домой.
Назавтра, на уроке географии, когда все мы витали в облаках- Николай Павлович рассказывал про циклоны и антициклоны,- в класс вошла завуч Ольга Александровна и старшая пионервожатая Тоня.
- Простите, Николай Павлович,- вежливо сказала Ольга Александровна и обратилась к нам:-Ребята! Я прочту один важный документ... Миша и Павел, встаньте!
Мы с Мишкой встали, ожидая самого худшего. И худшее не заставило себя ждать: Ольга Александровна принялась читать письмо из ЖЭКа. Я лихорадочно соображал, кого привести в школу, если вызовут родителей,- папу или маму. Я уже решил - лучше папу, поскольку последний раз приводил маму, когда до меня дошло значение происходящего. До Мишки тоже дошло значение. Он сразу стал похож на вопросительный знак. Так мы и стояли, как два вопросительных знака в конце одного предложения.
В письме ЖЭКа говорилось, что в одном из домов прорвало водопроводный кран и создалась угроза затопления всего строения. Однако два смелых пионера - мы с Мишкой! - не растерялись в критической обстановке, успокоили жителей, не допустили опасной паники. Затем, действуя оперативно и мужественно, вызвали техническую помощь. Жилье и имущество людей были спасены. Нам просили объявить благодарность с занесением в личное дело, если таковое имеется. "Слесарю ЖЭКа,- конец письма я запомнил дословно,- указано на необходимость профилактического наблюдения над крановым хозяйством".
Ольга Александровна нас с Мишкой сердечно поздравила, Тоня тоже. Ребята захлопали в ладоши. Вовка Трушин стал тихонько всех уговаривать хлопать подольше, пока не кончится урок. Но класс и без того аплодировал долго и громко.
Оставшись одни, мы с Мишкой стали думать о странных превращениях, которые иногда случаются в нашей жизни, о том, что с чего начинается и что чем неожиданно заканчивает-ся: ждали взбучки, а заслужили благодарность, кран чинил слесарь Николай и ему же "указано на необходимость", мы кран разломали и чуть было не затопили дом, а считается" что спасли жилье и имущество людей...
Зигзаги судьбы нас расстроили, особенно Мишку. Я не знал, как его успокоить.
- Слушай, Миш! - сказал я.-А может, тот голландский мальчик... ну, тот... которому поставили памятник... Может, он сам и расковырял плотину?..
ИСТОРИЯ ОДНОЙ ЗАТЕИ
Пришло лето, и все мы очутились в лагере.
Что и говорить, лагерь был просто замечательный. Выдающийся лагерь! Кругом белели корой березы, зеленели корой осины и желтели корой ели. Росли здесь и другие деревья с корой самых различных цветов и оттенков. Ветер шумел в их ветвистых кронах, сочная трава приглашала полежать, а речка звала искупаться.
- Как хорошо! - сказал Вовка Трушин в день нашего торжественного приезда и сразу полез на дерево. Обломился первый же сук, до которого Вовка добрался, так что падал он с незначительной высоты. Но, к несчастью, угодил в куст дикой малины и весь исцарапался.
Медицинская сестра густо замазала Вовку зеленкой. С тех пор мы его часто теряли из виду, поскольку он сливался с окружающей местностью.
Жили мы в лагере веселой, насыщенной жизнью и питались очень калорийной пищей. Но вот Томка Булкина, любительница поесть, предложила вступить в соревнование с четвертым отрядом по одному важному показателю: кто за смену поправится на большее количество килограммов-они или мы.
Ребята из четвертого нашу инициативу одобрили, и все дружно взялись за дело.
Мы съедали подчистую завтрак, обед и ужин, просили добавку, и от нее тоже ничего не оставалось. Мы вылизывали языком тарелки, так что их можно было не мыть. Даже круглый отличник Костик Соболев, который вообще плохо ест очень в этом смысле избалован, изо всех сил старался не подвести отряд, не уменьшить его общую массу.
И все-таки через три дня при контрольном взвешивании на медицинских весах оказалось, что привес по четвертому отряду выше нашего на два с половиной килограмма.
- Чего-то мы недорабатываем,- огорчился Мишка Сазонов.- Чего-то недоедаем.
- Всё доедаем,- ответила Ната Жучкова.- Всё, что дают.
- А это главное,- вставила Надя Лапшина.
- Нет, не главное,- угрюмо пробурчал Мишка Сазонов.- Главное - взять реванш!
- А как? - спросил Костик Соболев.- Я за три дня съел столько, сколько дома за месяц не съедаю. И всё впустую, остался грамм в грамм.
- Может, у тебя природа такая,- решила Томка Булки-па. Соревнование развернулось по ее предложению, и она чувствовала ответственность за нашу неудачу.- Может, ты не поправляешься в связи со строением своего тела. Давай лучше я твои завтраки, обеды и ужины буду есть. На пользу отряду.
- Решено! - обрадовался Костик.
- Мой ужин тоже бери,- обратилась к Томке потрясающе красивая Надя Лапшина.- Я обычно на ночь ничего не ем...
Томка Булкина не отказалась и от Надиного ужина. Она высоченная, и пищи в нее может войти огромное количество. Кроме того, Томка всё время чувствовала свою ответственность.
Желающих отдать порции Томке с каждой минутой становилось больше. Три дня мы переедали, и любой был рад ограничить себя в питании.
- Так не пойдет,- сказал Мишка.- Не может же Булкина поправляться за весь отряд. Индивидуальный привес у тебя какой? - спросил он Томку.
