Леонид Завальнюк - Сказки лесной поляны, или Жизнь и приключения зайца Прошки
Сбежались звери. Что такое?!
- Ой, ой! - кричит Прошка. - Меня верёвка укусила!
Тут все удивились, а лягушка говорит:
- Бедный Прошка!.. Очень больно тебе?
- Да при чём тут "больно"? Страшно же! Если бы кто друг, а то вдруг верёвка... Ой, ой!
- Да, - говорит ворона, - верёвка, конечно, укусить не может... Вот что, сейчас я ему лоб пощупаю и загляну в глаза. Если они мутные, значит, у него от жары шарики за ролики заскочили и ему всякая чепуха мерещится.
Но Прошка лоб щупать не дал.
- Ничего мне не мерещится! - закричал он. - Вот пойдём, пойдём со мной. Я покажу. Она и сейчас там лежит.
Ёж с кротом, бобёр с лягушкой и вороной - пошли звери за зайцем. Пришли к ручью, что в дальнем овраге течёт.
- Вот здесь, - говорит Прошка, - здесь как раз она лежала. А теперь нету... Я, когда её увидел, ну, думаю, подходящая какая верёвка. Толстая, чёрная. И блестит. Наверное, капроновая. Хотел её бобру подарить. Он вчера ещё говорил: найти бы, мол, верёвку хорошую, покрепче, я бы новую плотину укрепил как следует.
- Было дело. Говорил, - согласился бобёр.
- Ну вот, видишь!.. Я нагнулся, хотел схватить её, а она меня - цап за лапу. И ещё... И ещё зашипела. Вот так: "ш-ш-ш-ш-ш".
- Ну если зашипела, - говорит ворона, - тогда плохи твои дела. Это была не верёвка, Прошка, а змея. Понимаешь, змея такая жутко ядовитая. Гадюка называется.
- Гадюка! Гадюка! - все перепугались.
Лягушка чуть не плачет:
- Бедный, бедный Прошка! - говорит. - Что же с ним теперь будет? Что будет?
- Да ведь известно что, - говорит ворона. - Сейчас ему станет плохо, потом совсем плохо, а потом ещё хуже. А уж потом... Короче говоря, прощай, Прошка. Прощай навсегда. Ты был хорошим, честным зайцем. Ты был... О-о-о!
Тут уж у всех зверей навернулись слёзы. Бобёр изо всех сил глаза лапой трёт. А лягушка в голос зарыдала. Только ёж стоит себе, как ни в чём не бывало. А потом говорит:
- Экая, ворона, ты торопыга. Почему это "был"? И почему это его именно гадюка укусила. Я, сколько живу, что-то здесь их не видел. Если зашипела, значит, верно, - змея. Но ведь и уж - тоже змея.
- Да, - говорит ворона, - конечно. Только ужи не кусаются.
- Кусаются.
- Нет, не кусаются. У них и зубов-то нету!
- Есть, есть у нас зубы, - вдруг послышалось откуда-то сверху.
Все подняли головы, а на дереве большой такой уж сидит, вокруг сучка обвился.
- Только мы кусаемся очень редко, - говорит уж. - И укус наш безопасен, потому что на зубах у нас нету канавок, по которым яд идёт. Да и яда у нас никакого нету. А ты, заяц, прости меня. Я ведь не знал, что ты меня за верёвку принял. Смотрю, хватает за хвост, ну я и куснул тебя для острастки. Ты теперь поплюй на ранку и подорожник приложи. Всё пройдёт, и следа не останется.
- Ох, ужик, ох, хороший! - сказала лягушка. - Мы тебе так благодарны, что ты не ядовитый. Спустись сюда, мы с Прошкой тебя три раза обнимем и поцелуем.
- А вот это уже лишнее, - говорит уж, а сам спускается с дерева. - Но если вы хотите сделать для меня что-нибудь хорошее, отнесите меня в дальний берёзовый лес, где голубики много. А то я пошёл прогуляться, да забрался слишком далеко. Теперь пока по жаре домой доползу!..
- Это мы - сейчас! Это можно, - говорит лягушка. - Я тот лес хорошо знаю. Там мои родственники в болоте живут. Я туда за ягодами ходила.
Короче говоря, взяли они с Прошкой ужа за два конца и понесли. Прошка голову несёт, а лягушка хвост поддерживает.
Шли они так, шли. Вдруг уж зашипел и вроде как бы засмеялся.
- Ты чего? - говорит Прошка.
- Я вот думаю, - говорит уж, - смешно как получается. Если бы я тебя не укусил, мы бы и не познакомились. Честно говоря, я раньше побаивался зайцев, а теперь - не буду.
- И я ужей - не буду, - говорит Прошка. Хорошо, конечно, что так вышло, но мне немного жаль, что ты не верёвкой оказался. Так хотелось бобру приятное сделать!
- Ну, это дело поправимое, - говорит уж. - Вот я уже почти дома. Спустите меня на землю, я вас кое-что интересное покажу.
Пополз уж сквозь кусты, переплыл ручей небольшой.
- Вот, - говорит, - друзья, полюбуйтесь.
Глянули Прошка с лягушкой, куда он показывал, а там - край лесной дороги и верёвок разных на ней видимо-невидимо. И толстые, и тонкие. И подлинней, и покороче. Может, кто за ненужностью с телеги сбросил, а, может, потерял...
Тут попрощались они с ужом, обвешались верёвками с ног до головы и пошли домой.
Идут, из-под верёвок их не видно. Тяжело, конечно, но настроение хорошее. То есть, до того хорошее, что Прошка даже песню сочинил и тут же запел её:
Много разного добра
Мы добыли для бобра.
Будет чем крепить плотину,
Пусть бобёр кричит "Ура!"
19. КАК ЗАЯЦ ПРОШКА ПАТРИОТОМ БЫЛ
- Эй, лягушка! Лягушка-а-а! - кричал заяц Прошка. - Ты где?
Нету нигде лягушки. Пропала. Странная история. Стал Прошка звать-искать других своих товарищей по лесной поляне. Не откликается никто: ни бобёр, ни белки, ни крот, ни ворона.
Сел Прошка под кустом, задумался. Долго так сидел. Вдруг пчела появилась.
- Эй, пчела! - закричал Прошка. - Сядь сюда, поближе. Поговорить надо.
- Некогда, некогда! - говорит пчела. - Я вот сейчас нектар в улей отнесу, да и тоже полечу туда.
- Куда это "туда"?
- А ты не знаешь? Тут, пока тебя не было, к нам уж из дальнего берёзового леса в гости приходил. А теперь все к нему пошли. Он там новый пруд бобру показывает. В нашем пруду-то ему теперь жить трудно. Раньше ручей чистую воду в пруд приносил, а теперь грязную несёт. Какой-то яд в нём, промышленные отходы называется.
- Да, - говорит Прошка., - если промышленные, тогда конечно... А что ж бобёр навсегда переезжать надумал?
- Почему один бобёр? Все, вроде, надумали. Только ещё не до конца. Там хорошо. Благодать! Ёж говорит: походим по лесу ещё раз, осмотримся как следует, а потом созовём небольшое собрание, голосовать будем - оставаться нам или нет.
- Вот оно что. А лягушка? И лягушка там?
- Там.
- Ну так и я побегу.
Прибежал Прошка в дальний берёзовый лес, а там собрание уже к концу подходит.
Белки говорят:
- В одном мы со всеми согласны. Здесь хорошо. А для нас - так прямо рай. Грибов в этом лесу намного больше, а орехов по осени будет совсем много. Мы вот смотрели вокруг: лещина такая густая! И сильная, крепкая...
Ворона на это зааплодировала, а дятел головой закивал.
- Ну вот и отлично, - говорит ёж. - Всё мы обсудили, теперь голосовать будем. Кто за то, чтобы здесь остаться - поднимите правую лапу, да повыше. А ты бобёр считай.
Все подняли лапы. Лягушка подумала и тоже подняла.
Бобёр говорит:
- Все "за". "Против" никого нету.
- Как нету, - говорит лягушка. - Я против, - и опять лапу поднимает.
Ёж говорит:
- Как же так? Выходит, что ты и "за" и "против" в одно и то же время?
- Нет, в разное время, - говорит лягушка. - Сперва я лично за себя лапу подняла. Мне здесь хорошо было бы, в этом лесу мух, комаров много. А второй раз я за Прошку голос подала. Он бы, я думаю, был бы очень против...
- Это уж точно! - тут вышел Прошка из-за куста. - Что против, то против. - Постоял молча, а потом говорит: - Эх, звери, звери! Да посмотрите вы вокруг, разуйте глаза. Тут же никакой... никакой красоты настоящей нету. Да разве можно сравнить эти места с нашими! Нет, уж вы как хотите, а я как родился на нашей лесной поляне, так и буду там жить! - И зашагал прочь.
Пять дней сиднем сидел Прошка под своим кустом на лесной поляне. Днём мается, по ночам не спит. Один, один... Скука, тоска. А на шестой день решил делом заняться. Взял он на плечо какую-то лопату гнутую, ржавую, пошёл вверх по ручью да и стал копать отводную канаву, чтобы ручей по другому руслу пустить. Уж раз он отравленный, то пусть себе куда-нибудь мимо пруда течёт.
Копал он, копал. Умаялся, сел отдохнуть. А тут лось идёт.
- Ты чего это?
- Да вот беда у нас приключилась.
Рассказал тут Прошка что к чему, а лось и говорит:
- Умный ты, заяц. Да не очень. Если ручей не будет в ваш пруд течь, пруд вовсе высохнет. А вода в ручье отравленная потому, что какой-то остолоп в него мешок с удобрениями уронил, а убрать не удосужился. Там, выше по течению...
- Ну да?! - говорит Прошка. - Неужели мешок? Так надо его вытащить - и все дела.
- А я что говорю? Одному мне не справиться, а вдвоем мы его как-нибудь одолеем.
Пошёл лось быстро по берегу ручья, Прошка побежал за ним.
Одним словом, долго л, коротко ли, нашли они мешок, о котором лось говорил. Пыхтели, потели, вытащили его на берег, на сухое место.
- Ну вот м всё! - говорит лось.
- Всё! - говорит Прошка. - Вот ты не поверишь, а я за все эти шесть дней-ночей ни на минуту не заснул. Всё мысли какие-то нехорошие в голову лезли. Ну как же, вот он пруд, такой, вроде бы, замечательный, и вдруг отравленный. Пойду посплю, отосплюсь за всю неделю.
Тут они попрощались с лосем. Лось дальше вверх по ручью пошёл, а Прошка приплёлся домой, свернулся калачиком под своим кустом и захрапел.
Уж сколько он там спал, может, сутки, а, может, и больше. Больше, наверное. А как проснулся, смотрит - лягушка перед ним на корточках сидит.
