Вальдемар Бонзельс - Пчела Майя и ее приключения
Он молниеносно скользнул к земле, закрепил липкую нить на камне и натянул. Затем снова поднялся и медленно потянул пленницу вверх.
— Вам, милая моя, следует находиться в тени. Иначе солнышко вас высушит! Вот так! При виде вашей участи и другие крупные существа, комары, например, не посмеют рвать мою сеть! Да, кстати, я паук-крестовик! Ваше имя и происхождение меня не интересуют! Вы для меня не более чем пища!
Майя висела над землей, всецело предоставленная жестокости паука, который собирался уморить ее голодом. Она висела вниз головой и тихо стонала. Помощи ждать было неоткуда! Ax, если бы здесь были пчелы из ее улья! Наверное, они не дали бы ей погибнуть.
И вдруг она расслышала знакомое:
— Я иду-у! Дорогу-у!
Сердце несчастной пчелы забилось сильней. Ведь это же Курт, навозный жук! Когда-то она помогла ему.
— Курт! — позвала она. — Курт! Милый!
— Дорогу-у!
— Курт, я здесь, у вас над головой! Меня поймал паук!
— Кто вы?
— Я пчела Майя! О, помогите!
— Майя? Ax да, вспомнил! Мы познакомились несколько недель тому назад! Однако вы в ужасном положении, и, конечно, вам необходима моя помощь. Время у меня есть, и я вас не брошу!
— Вы могли бы порвать эти нити?
— Вы что, хотите оскорбить меня? — Курт напряг мускулы. — Видите, как железо! Где вы еще найдете такую силу! Сию секунду я освобожу вас!
Он схватил нить, на которой повисла Майя, и рванул. Пчела упала на землю.
— Это только начало! He дрожите так, милая Майя! Бедняжка! Какая вы бледная! Разве можно так бояться смерти?! Смерть надо встречать спокойно, надо относиться к ней философски! Берите пример с меня! Так! Сейчас я размотаю эти липучки!
Майя не могла произнести ни слова. Слезы радости заливали ей лицо. Она будет свободна, она снова полетит навстречу солнцу, она будет жить!
И тут она увидела, что к ним спускается паук.
— Курт! — закричала она. — Паук!
Ho Курт только усмехнулся. Он и вправду был очень сильным жуком.
— Пусть только попробует! — спокойно произнес Курт.
— Разбойники! Ha помощь! — раздался хриплый голос паука. — Караул! Грабят! Слушайте, вы, толстяк, что вы делаете с моей законной добычей?
— He нервничайте, господин! — сказал Курт. — У меня тут небольшое дельце с моей приятельницей! Ho если вы произнесете еще хоть слово, которое мне не понравится, я разорву в клочья и вас, и вашу паутину! Что же вы притихли?
— Я бедное, несчастное существо! — заныл паук.
— Это меня не касается! Убирайтесь отсюда!
Паук бросил на Курта взгляд, полный ненависти и злобы, затем глянул на свою паутину и призадумался. Тихо бранясь, он принялся медленно подниматься вверх. Курт был одет в такую броню, которой не страшны были ни укусы, ни удары. Бормоча что-то о несправедливости сильных мира сего, паук на всякий случай спрятался под листом и оттуда наблюдал за своей паутиной.
A Курт между тем освобождал Майю. Он разорвал паучьи нити и высвободил ее крылышки и ножки. Радостная и счастливая Майя счистила со своего тельца остальную паутину. Лапки ее двигались медленно, она все еще не пришла в себя окончательно.
— Забудьте об этом ужасном случае, — посоветовал Курт, — тогда вы перестанете дрожать. Вы можете полететь?
Майя с тихим жужжанием сделала несколько шагов. Ничего не болело. Значит, она не ранена. Она медленно подлетела к цветку жасмина и жадно принялась пить нектар из чашечки. Затем вернулась к жуку, который отдыхал на траве.
— Благодарю вас от всего сердца! — Майя была взволнована счастьем вновь обретенной свободы.
— Вам есть за что благодарить меня, — сказал Курт. — Ho такой уж у меня характер! A теперь летите домой и ложитесь спать. Вы далеко живете?
— Нет, близко, вон в том лесу. Прощайте, Курт! Я никогда не забуду вас! Всю жизнь буду помнить!
ВОНЮЧКА И БАБОЧКА
Страшные переживания заставили Майю о многом задуматься. Она решила стать более осторожной. Ведь и Кассандра когда-то предупреждала ее: мир так велик, опасностей так много… По вечерам Майя размышляла в одиночестве. Ho днем, при ярком свете солнца, маленькая пчела забывала о своих опасениях и с головой уходила в пестрый водоворот живой жизни!
Однажды в кусте малины ей встретилось странное существо. Угловатое, сплющенное какое-то, и на спине то ли крылышки, то ли просто красивый рисунок. Маленькое чудище замерло с закрытыми глазами. Вокруг благоухала малина.
Майе захотелось узнать, что это за насекомое. Она подлетела поближе и поздоровалась. Насекомое не ответило.
— Эй, вы! — Майя качнула лист, на котором пристроилось насекомое.
To медленно приоткрыло один глаз.
— Пчела! Ничего нового! Пчел много! — оно снова закрыло глаз.
«Какой нелюдим!» — подумала Майя, но решила все же проникнуть в тайну незнакомца. Майя стала очень-очень любезной.
— He хотите ли меда? У меня много! Насекомое снова приоткрыло один глаз и поглядело задумчиво.
«Интересно, что оно теперь скажет?» Ho оно ничего не сказало, просто снова закрыло глаз и замерло, будто приклеенное к листу, даже ног не было видно! Как будто кто-то сильно притиснул бедное существо и оно совсем сплющилось.
Майя, конечно, поняла, что с ней просто не хотят говорить, но ей не хотелось уходить ни с чем, ведь это обидно.
— Неужели вы так ничего и не скажете? He забывайте, что мы, пчелы, пользуемся всеобщим уважением!
Насекомое не шевелилось и не открывало глаза.
«Наверное, это больное насекомое! — подумала Майя. — Как, должно быть, неприятно болеть в такой прекрасный день!» Майя подлетела совсем близко и спросила по-дружески:
— Что с вами?
Насекомое зашевелилось, но как-то странно.
«У него нет ног! Вот почему оно ни с кем не хочет разговаривать!»
У самого черенка листа насекомое остановилось. Майя с удивлением заметила, что на своем пути оно оставило какие-то маленькие коричневые капельки. «Как странно!» И вдруг Майя почувствовала, что воздух наполняется неприятным запахом. Запах этот исходил от капель, оставленных таинственным насекомым, и был таким сильным и противным, что у пчелы закружилась голова. Она поспешно взлетела и заткнула нос, вся трясясь от обиды и возмущения.
— Так вам и надо! Нечего связываться с вонючкой! — засмеялся кто-то позади нее.
— He надо смеяться надо мной! — рассердилась Майя.
Она оглянулась и увидела на тонкой ветке большую белую бабочку. Бабочка бесшумно размахивала крылышками, усеянными черными крапинками. Майя видела много бабочек, но ни с одной не была знакома. Красота этой бабочки так восхитила пчелу, что она забыла все свои огорчения.
— Наверное, я и вправду очень смешная! Так это была вонючка?
— Да! — улыбнулась бабочка. — C ней не надо связываться! Вы, должно быть, еще совсем молоды?
— Нет, — ответила Майя, — не совсем! Я уже очень много знаю. Ho вонючку встречаю в первый раз.
— Вонючки любят одиночество, — сказала бабочка, — а вот их никто не любит. Поэтому иногда, когда им хочется, чтобы на них обратили внимание, они оставляют дурно пахнущие следы. Иначе о них бы все забыли. A они хотят, чтобы о них помнили на всякий случай.
— Какие у вас красивые крылья! — воскликнула Майя. — Такие легкие и белые! Давайте познакомимся. Я Майя, пчела!
Бабочка подобрала крылья и теперь, казалось, вся состояла из одного тонкого крыла. Она склонилась и тихо сказала:
— Фрида!
Так ее звали. Майя продолжала любоваться ее крыльями.
— Полетайте немножко! — попросила Майя.
— Вы хотите, чтобы я улетела?
— O нет! Я просто хотела бы увидеть, как колышутся в голубом воздухе ваши большие белые крылья. Ho это можно отложить на потом! A сейчас расскажите мне, где ваш дом?
— У меня нет какого-то определенного жилища, от этого только лишние неприятности. C тех пор, как я стала бабочкой, моя жизнь прекрасна! Зато раньше, когда я была гусеницей, я только и делала, что ела капустные листья и ссорилась с другими гусеницами.
— Я вас не понимаю!
— Я хотела сказать, что прежде, когда я была гусеницей…
— Как это? — удивилась Майя.
— Ho ведь это всем известно! Даже люди об этом знают!
Майя совсем растерялась.
— Вы должны мне все объяснить подробно. Иначе я просто не поверю вам!
Бабочка подлетела поближе к маленькой пчеле и принялась рассказывать о том, как однажды, еще будучи гусеницей, стала вдруг обматывать себя нитями, которые тянула из своего брюшка, пока не превратилась в маленькое молчаливое существо, которое называют куколкой.
— A спустя несколько недель я разорвала темный кокон, в котором лежала. Я не могу вам описать, Майя, какое это счастье — вновь увидеть солнце после долгого затворничества. Передо мной раскрылось теплое море золотого света. Я любила жизнь до боли, до сердцебиения!
