М Фадеева - Приключения Петрушки
Царь еще раз огляделся и махнул рукой. Сидевший на корточках по правую руку от трона Хранитель царской памяти поднялся и в знак того, что начинает говорить о важном деле, снял белую чалму. Площадь затихла.
- Слушайте! Слушайте! - выкрикнул он. - Сегодня здесь, на площади, будут сожжены сын мастера Трофима Петрушка и дочь кузнеца Игната Аленка. Наш мудрый Формалай приказал наказать их за то, что они нанесли непоправимый вред великому кукольному государству. Мастер Трофим не выполнил задание Формалая и обманом посадил на трон своего сына Петрушку. За это преступление Петрушка будет сожжен на костре, а его отец навечно заключен в тюрьму. Дочь кузнеца Аленка не вышила портрет нашего уважаемого правителя. И за это она сгорит на костре вместе с Петрушкой. Запомните! Запомните!
Если бы Петрушка стоял на помосте один, он давно бы заплакал, закричал, а может быть, стал бы просить царя, чтобы тот его помиловал. Но рядом с ним была Аленка, и Петрушка хотел выглядеть рядом с ней сильным и смелым. Он держал девочку за руку и тихо говорил:
- Не плачь, Аленка, может быть, кузнец Игнат спасет нас с тобой. Ведь ты знаешь, что он на свободе.
Аленка перестала плакать и вместе с Петрушкой стала смотреть: не увидит ли вдруг сильную фигуру Игната или его друзей? Но все было напрасно. Вероятно, Игната не было в городе. Зато девочка увидела в толпе Матрешку и ее дочерей. Они ободряюще улыбались, как будто хотели сказать: "Держитесь, мы вас спасем!" Но ни Петрушка, ни Аленка не надеялись на это. Им не верилось, что Матрешки могут оказаться сильнее злого Формалая.
И тут Матрешка-мама заголосила:
- Батюшки! Несправедливость-то какая! Детей сжигают.
- Несправедливость! - хором затянули все Матрешки. - Детей сжигают!
Толпа заволновалась.
- Молчать! - вскинулся Формалай.
Матрешки не унимались.
- Взять их и тоже сжечь! Я никому не позволю защищать моих врагов.
Матрешек схватили и поставили на помост.
Аленка заплакала еще сильнее. Было жалко Матрешек. Из-за них попали в беду эти верные друзья.
С помоста Формалая раздался снова голос Хранителя царской памяти.
- Слушайте! Слушайте! Наш добрый Формалай хочет оказать милость. Он исполнит их предсмертную просьбу.
- Да, я исполню вашу просьбу, - сказал правитель, поднялся с трона и спросил: - Говорите, чего вы хотите.
Аленка не могла выговорить ни слова. Ей уже казалось, что она чувствует, как языки пламени добрались до нее, и она пылает, как маленький факел; а неунывающий Петрушка громко ответил:
- Я хочу пить и песню спеть.
Формалай распорядился, и повар принес мальчику кувшин с водой. Петрушка нагнул кувшин и приложился к нему ртом.
Вскоре кувшин опустел.
- Еще хочу, - потребовал Петрушка.
Ему принесли еще кувшин.
"Мальчик, а как много пьет", - с удивлением отметил царь и почесал в затылке.
- Напился, - сказал Петрушка. - Теперь буду песню петь. Самую веселую выберу.
Формалай милостиво кивнул.
Петрушка подбоченился, протянул руку в сторону царя и начал: Царю голову чинили, Гайки, винтики вкрутили. И работает с тех пор В голове его прибор.
Толпа онемела.
Многим хотелось ороситься на помост, защитить осужденных и спрятать их подальше от царских глаз, но никто не решался это сделать. Так велик был страх перед правителем.
Стражники схватили Петрушку и Аленку и первыми швырнули в костер, который уже начал разгораться.
Они успели отпрыгнуть от языков пламени.
Потом стражники бросили в костер шестерых Матрешек.
Толпа охнула от ужаса. Но тут началось самое интересное.
- Раз! - звонко выкрикнула Матрешка-мама, раскрылась и вылила на огонь воду, которую она принесла с собой. Он зашипел, и вверх взметнулся сноп искр.
- Раз! - сама себе скомандовала старшая дочка Матрешки, тоже раскрылась, и вода выплеснулась на языки пламени. К небу поднялся дымный столб. Сучья затрещали, зашипели.
- Матрешки огонь тушат, - сказала Аленка. - Бежим!
- Подожди, - удержал ее Петрушка. - То ли еще будет.
Раскрылась третья Матрешка. Плеснула в пламя воду. Дым повалил гуще и стал заволакивать площадь.
Жители заволновались. Формалай вытянул шею, хотел понять, что же происходит, но не успел. Остальные Матрешки вылили принесенную воду, и едкая пелена дыма все скрыла от глаз царя и его слуг.
В ПОМЕСТЬЕ
Кузнеца Игната в это время не было в городе Формалайске. Он не знал, что Аленку и Петрушку хотят сжечь на костре, поэтому и не пришел к ним на помощь. Когда Игнат вырвался из лап судьи, он скрылся в деревне. Вместе с крестьянами кузнец делил землю, принадлежащую помещику Копилке.
Спасшиеся от костра Аленка и Петрушка тоже прибежали в деревню. Как радостно встретилась Аленка с отцом! Она рассказала отцу, что случилось с Петрушкой, что это он отпустил на волю самого кузнеца Игната и как смеялся над царем.
- Ну и Петрушка! Ну и молодец! - приговаривал Игнат. - Теперь над Формалаем все в городе будут три недели смеяться. А чем больше будут над ним смеяться, тем меньше будут бояться его и меньше станут подчиняться.
Петрушка был очень доволен похвалой кузнеца.
В это время под окном послышался крик:
- Копилка идет! Копилка идет!
Петрушка первым выскочил на улицу. Помещик шел посредине дороги, тяжело переступая набитыми золотом ногами. За ним, немного в отдалении, двигалась толпа крестьян. Петрушка ткнул в грудь помещика пальцем и звонким голосом закричал:
- Здорово, Копилка! Как живешь?
- Как ты смеешь так со мной разговаривать, мальчишка. Я тебя проучу! - Он взмахнул кнутом, который держал в руке, но мальчик ловко увернулся, и кнут взметнул целую тучу пыли.
Крестьяне засмеялись и плотным кольцом окружили помещика и Петрушку.
- Пустите меня в мой дом. Вы не смеете меня задерживать. - Копилка снова взмахнул кнутом, требуя, чтобы ему уступили дорогу. Но никто не тронулся с места. А Петрушка изловчился, дернул помещика за штанину, а в ней зазвенели монеты.
- Смотрите. Вон сколько у него золота! - крикнул Петрушка, опять увертываясь от удара кнута.
- Это мои деньги! - схватился Копилка за брюхо.
- Нет, не твои, - широкоплечий кузнец шагнул в центр круга, и все сразу увидели, какой он большой и сильный, и как жалок по сравнению с ним Копилка.
Помещик пытался вырваться из цепкого круга, однако крестьяне не расступались, а кузнец продолжал:
- Эти деньги заработали своим трудом вот эти крестьяне. Они принадлежат только им. Эй, крестьяне, отбирайте у него деньги!
Несколько рук протянулись к помещику и вырвали кнут. Потом Копилку перевернули вниз головой и стали трясти совсем так, как трясут обыкновенную копилку. Монеты со звоном падали на землю, а крестьяне собирали их в мешок, чтобы потом разделить поровну.
- Ну, вот и все, - облегченно вздохнули все, когда выпотрошенное туловище Копилки съежилось и стало похожим на измятую старую тряпку. - Куда его теперь?
- В пруд его, в пруд, - первым предложил Петрушка.
- Правильно!
Помещика схватили и потащили к пруду. Он дрыгал ногами, махал руками, но никто не обращал на это внимания.
Крестьяне донесли его до берега, раскачали и бросили в пруд. Они думали, что Копилка сразу пойдет ко дну, но ошиблись: пустое туловище плавало на поверхности, и легкий ветерок гнал его то в одну сторону, то в другую.
- Он намокнет и потонет, - сказали крестьяне. - Только надо за ним последить, как бы не убежал. Посиди, Петрушка, покарауль его.
Петрушка и Аленка спрятались в тальнике на берегу пруда и затихли.
- Кажется, все ушли, - обрадовался Копилка и начал шлепать руками. Он не умел плавать и грести, но не зря говорят: нужда всему научит. Постепенно помещик стал подгребать все ближе и ближе к берегу. И когда Копилка решил, что совсем выбрался на берег. Петрушка вдруг выскочил из-за куста и позвал:
- Эй, сюда! Сюда! Вот он. Копилка!
Помещик обеими руками схватился за осоку, которая росла у берега и громко заквакал.
- Ква, ква! - надрывался он. "Пусть думают, что это лягушка", - вертелось у него в голове.
А удивленные крестьяне, поглядывая на небо, говорили: "Опять лягушки расквакались. Пожалуй, дождь будет. Надо сено сложить в стога и белье сухое снять".
Три раза Копилка подбирался к берегу, и три раза Аленка с Петрушкой пугали его. Он совсем охрип, и вместо кваканья из его горла вырывалось змеиное шипение.
Наконец ребятам наскучила эта забава. Они бросили в Копилку камнем и ушли домой. А он еще долго мокнул в осоке, и от пруда долго неслось шипение.
КОШКУ ЗА ХВОСТ
Формалай едва не вырвал себе бороду от досады, когда узнал, что армия распущена, а генерал Атьдва строит дом из песка. Он приказал немедленно привести генерала.
- Молодец! Вот тебе орден и шесть медалей. Ты их заслужил. Ты верный и преданный слуга. Чтобы возвратить армию, ты взялся сделать то, что сделать невозможно, - сказал царь и сам положил награды в знаменитую суму генерала, у которого было так много наград, что он носил их на мундире с правой стороны, с левой и даже на спине, - но они все равно не умещались. Поэтому часть своих наград Атьдва носил в нарочно сшитой суме. А теперь давай думать, откуда нам взять новую армию, - продолжал царь. Трофим отказался шить солдат, и нужно что-то придумать.
