Александр Дубинин - Сказки тряпичного толстяка
Я уже говорил, что звезды бывают очень разные, одни светят ярче, другие чуть-чуть слабее. И это даже хорошо, потому что если бы они были одинаковыми, на них было бы не так интересно смотреть. Мне кажется, что это уже было бы не так красиво.
Но больше всего мне нравилась Луна. Она ведь была самая яркая. И что самое удивительное, так это то, что она тоже все время бывала разной. Иногда она была похожа на банан (или на мой загнутый колпак), а иногда на большую белую тарелку. Мне всегда было интересно, какой же она будет в следующий раз.
Иногда на карниз рядом со мной садилась Лика. Как-то она спросила меня, как выглядит Луна на самом деле? Как банан? Или как тарелка? Я не знал, что ей ответить, потому что сам никогда об этом не думал. Я спросил у Цветка. Он тоже не знал. Тогда я спросил у всех цветов, которые стояли на этом подоконнике, и никто из них не мог мне ничего сказать. Моей последней надеждой была Стеклянная кошка. Она долго чесала у себя за ухом, как-будто что-то вспоминала, но, видно, так и не смогла ничего вспомнить. И только сказала, что не знает. Как же так получается, – думал я, – что никто во всей большой комнате не может ответить на такой простой вопрос. Ведь все мы каждую ночь видели Луну на небе!
И знаете, что я тогда придумал? Спросить об этом у самой Луны. Цветок говорил мне, что она очень далеко от нас, но я подумал, что если изо всех сил крикнуть, то, может быть, я смогу докричаться до нее. Я не был уверен, что она меня услышит, и даже если услышит, то поймет ли меня? Ведь там, на небе, скорее всего, разговаривают на каком-нибудь своем, небесном языке. Но попробовать все равно стоило.
Я снова забрался на подоконник, подошел к самому краю карниза. Луна, похожая в ту ночь на тарелку, по-прежнему висела надо мной. И тогда я крикнул изо всех своих сил:
– Луна, скажите, пожалуйста, как вы выглядите на самом деле? Как банан? Или как тарелка?
Луна молчала. Она висела над всеми нами, как висела каждую ночь. Я подумал, что, наверно, она меня просто не расслышала. И только я собирался крикнуть еще раз, как сзади меня взяла за руку Лика.
– Что ты делаешь?! – зашептала она, – тише, ведь ты разбудишь людей.
Тогда я подумал, что очень удивительно, как это я, в самом деле, не разбудил их своим криком.
– Пойдем, – сказала Лика, – тебе все равно никогда не докричаться до нее.
Тогда я в первый раз не согласился с ней. Я сказал ей, что непременно хочу попробовать еще раз. Я повернулся к Луне и снова прокричал свой вопрос. Мне показалось, что на этот раз я кричал громче. Но ответа все равно не было. Луна просто светила мне оттуда.
Но когда Лика снова позвала меня в комнату, Луна стала светить чуточку ярче. Мало того, я заметил, что она становится больше. Это было почти не заметно, но я видел это совершенно точно. Луна становилась все больше и больше, и больше, и больше, и, наконец, стала очень большой. Свет от нее был теперь таким ярким, что все небо стало светло-синим, как бывает только перед самым утром. Я еще никогда не видел ничего подобного. Теперь она была так близко, что большое дерево, которое росло под нашим окном, легко дотягивалось до нее одной из своих больших веток.
– Луна склонилась надо мной, чтобы получше расслышать мой вопрос – вот как я тогда подумал.
Так я стоял на карнизе и смотрел на Луну, а она смотрела на меня. Я снова хотел крикнуть ей свой вопрос, но подумал, что если еще раз закричу, то уже точно разбужу людей. Они проснутся и увидят, что Луна спустилась к самому их окну и, наверно, очень испугаются. Я, конечно, этого не хотел. И тогда я решил, что раз уж Луна сейчас так близко, то почему бы мне не залезть на нее по большому дереву и не сказать свой вопрос ей в самое ухо. Тем более, я всегда очень хотел побывать на Луне. Только Цветок говорил мне, что это невозможно.
– То-то же он удивится, когда я помашу ему оттуда рукой, – подумал я и улыбнулся.
Я обернулся и увидел, что все стоят и любуются новой, большой Луной. Там была Лика, моя восхитительная партнерша по танцам, мой друг, Цветок, и даже Стеклянная кошка, которая спустилась со своей полки, и сидела на подоконнике вместе со всеми, и еще цветы, которые стояли в полном молчании (что случалось довольно редко). Все они были удивлены не меньше меня. Когда я опять посмотрел на Луну, то увидел, что большое дерево, которое всегда росло под нашим окном, протянуло большущую ветку прямо к моим ногам. Сначала я немного испугался, но потом понял, что оно хочет мне помочь. Я ступил на край ветки и медленно пошел по ней, стараясь не упасть вниз. Сейчас, когда Луна была совсем рядом со мной и только и ждала, чтобы я оседлал ее, это было бы очень обидно. Она бы никогда не простила мне этого.
Когда я дошел до конца большой ветки, меня со всех сторон окружили зеленые листья и ветки поменьше. Они уже совсем не шелестели, и среди них было очень тихо. Я посмотрел наверх, и там, наверху, тоже было очень много листьев, и веток. И сквозь них ко мне пробивался лунный свет.
– Что же мне теперь делать? – спросил я сам у себя.
– Лезь вверх, – вдруг раздался суровый голос со всех сторон.
Если честно, я тогда порядочно перетрусил, но потом понял, что это дерево говорило со мной, и улыбнулся.
– Спасибо, – сказал я дереву и полез вверх.
Это было трудно. Те, кто когда-нибудь лазил по деревьям, знают, о чем я говорю. К тому же, если вы еще не забыли, меня звали Толстяком не просто так. Пока я лез, я все думал, как легко Стеклянная кошка забралась бы наверх, будь она на моем месте. Ведь она была такая ловкая. Да и кошки ведь только и делают, что лазают по деревьям, по крайней мере те, что не живут на книжных полках.
Так я лез и лез наверх. И чем выше я забирался, тем светлее становилось от Луны, и тем яснее я ее видел. Наконец я забрался на такую высокую ветку, с которой вполне мог бы достать до нее. Луна уже была совсем рядом, и я пошел по ветке ей навстречу. Я очень волновался.
– Ответит ли она на мой вопрос? Не сочтет ли его слишком бестактным? Да и вообще, не каждый день, точнее, не каждую ночь, доводится поговорить с самой Луной.
Когда я дошел почти до конца ветки, она была прямо передо мной. Луна была такая большая и очень ярко светила. Сейчас мне уже трудно судить о ее размерах, но тогда я подумал, что она будет где-то с нашу большую комнату. Ее свет был не такой, как у солнца, он не грел и не слепил, и это было хорошо, иначе я бы, наверно, мог обжечься и ослепнуть. Я протянул руку и дотронулся до Луны, она была холодная и вся в небольших бугорках и ямках, которые издалека раньше были совсем не заметны.
– Простите, – обратился я к Луне, – скажите, пожалуйста, какая вы на самом деле? Как банан? Или как тарелка?
Но Луна молчала.
– Теперь-то уж она не могла меня не расслышать, – подумал я про себя, – она просто не может мне ответить, потому что не знает земного языка.
Но она все понимала, это я знал теперь точно. А потому попросил, так вежливо, как только умел:
– Извините, пожалуйста. Не позволите ли вы мне забраться на вас, чтобы я мог увидеть сверху то, что видите вы и узнать, на что же вы похожи. Я так давно об этом мечтал, – вот примерно то, что я тогда сказал.
И, представляете? Луна разрешила мне. Нет, она ничего не ответила. Она только опустилась чуточку ниже, чтобы я мог легче вскарабкаться на нее. И тогда я, что было сил, ухватился за Луну обеими руками и стал карабкаться по ней вверх. Надо сказать, мне здорово повезло, что Луна вся была в маленьких бугорках и ямочках. Я цеплялся за них и медленно лез все выше и выше. И это было даже труднее, чем когда я карабкался по дереву. Но Луна, казалось, была совсем не против того, что на нее карабкались. Она висела спокойно и никуда не собиралась улетать.
И вот, я, наконец, влез на самую макушку, присел отдохнуть и посмотрел вниз, на наше окно. Там были все мои друзья: Лика, Цветок и Стеклянная кошка, не говоря уже обо всех остальных цветах. Когда Луна стала медленно подниматься вверх, они что-то долго кричали мне, Лика махала рукой. Но я их уже не слышал, потому что был слишком высоко. Я только сидел, улыбался им и махал в ответ. Постепенно они становились все меньше и меньше, и, наконец, исчезли совсем, как и наше окно. Зато я увидел много интересного. Я увидел весь наш дом. Оказывается, он был куда больше, чем я думал, и на нем было много окон, точно таких, как у нас. Потом Луна поднималась все выше, и я видел в утренних сумерках разные города: большие и поменьше. В них было множество огней, которые напоминали мне звезды, только на земле. Под нами проплывали дороги, поля, леса, реки и озера, а когда и они исчезли, то показалось огромное море. И я испугался его, такое огромное оно было. У него совсем не было границ, только вода, кроме которой я ничего не видел. Мне казалось, что оно такое же большое, как и небо. Но когда Луна поднялась выше, я увидел, что и море имеет свои начало и конец. Потом, когда я увидел океан, оно показалось мне просто маленькой лужицей. А потом и вся Земля стала маленьким синим шариком. Совсем как те, которые люди вешают на ёлку. И я никак не мог поверить, что где-то на этом шарике было одно окно, из которого кто-то смотрел на меня.
