Николай Носов - Фантазеры
А он словно весь лес взялся обыскать. Уж я и просил его и бранил — ничего не помогало. Наконец он нашел елку по своему вкусу, срубил, и мы пошли обратно на станцию. Шли, шли, а лес все не кончается.
— Может, мы не в ту сторону идем? — говорит Мишка.
Пошли мы в другую сторону. Шли, шли — все лес да лес! Тут и темнеть начало. Мы давай сворачивать то в одну сторону, то в другую. Заплутались совсем.
— Вот видишь, — говорю, — что ты наделал!
— Что же я наделал? Я ведь не виноват, что так скоро наступил вечер.
— А сколько ты елку выбирал? А дома сколько возился? Вот придется из-за тебя в лесу ночевать!
— Что ты! — испугался Мишка. — Ведь ребята сегодня придут. Надо искать дорогу.
Скоро стемнело совсем. На небе засверкала луна. Черные стволы деревьев стояли, как великаны, вокруг. За каждым деревом нам чудились волки. Мы остановились и боялись идти вперед.
— Давай кричать! — говорит Мишка. Тут мы как закричим вместе:
— Ау!
«Ау!» — ответило эхо.
— Ау! Ау-у! — закричали мы снова что было силы.
«Ау! Ау-у!» — повторило эхо.
— Может быть, нам лучше не кричать? — говорит Мишка.
— Почему?
— Еще волки услышат и прибегут.
— Тут, наверно, никаких волков нет,
— А вдруг есть! Лучше пойдем скорее.
Я говорю:
— Давай прямо идти, а то мы никак на дорогу не выберемся.
Пошли мы снова. Мишка все оглядывался и спрашивал:
— А что делать, когда нападают волки, если ружья нет?
— Бросать в них горящие головешки, — говорю я.
— А где их брать, эти головешки?
— Развести костер — вот тебе и головешки.
— А у тебя есть спички?
— Нету.
— А они на дерево могут влезть?
— Кто?
— Да волки.
— Волки? Нет, не могут.
— Тогда, если на нас нападут волки, мы залезем на дерево и будем сидеть до утра.
— Что ты! Разве просидишь на дереве до утра!
— Почему не просидишь?
— Замерзнешь и свалишься.
— Почему замерзнешь? Нам ведь не холодно.
— Нам не холодно, потому что мы двигаемся, а попробуй посиди на дереве без движения — сразу замерзнешь.
— А зачем сидеть без движения? — говорит Мишка. — Можно сидеть и ногами дрыгать.
— Это устанешь — целую ночь на дереве ногами дрыгать!
Мы продирались сквозь густые кустарники, спотыкались о пни, тонули по колено в снегу. Идти становилось трудней и трудней.
Мы очень устали.
— Давай бросим елки! — говорю я.
— Жалко, — говорит Мишка. — Ко мне ребята сегодня придут. Как же я без елки буду?
— Тут нам бы самим, — говорю, — выбраться! Чего еще о елках думать!
— Постой, — говорит Мишка. — Надо одному вперед идти и протаптывать дорогу, тогда другому будет легче. Будем меняться по очереди.
Мы остановились, передохнули. Потом Мишка впереди пошел, а я за ним следом. Шли, шли… Я остановился, чтоб переложить елку на другое плечо. Хотел идти дальше, смотрю — нет Мишки! Исчез, словно провалился под землю вместе со своей елкой.
Я кричу:
— Мишка!
А он не отвечает.
— Мишка! Эй! Куда же ты делся?
Нет ответа.
Я пошел осторожно вперед, смотрю — а там обрыв! Я чуть не свалился с обрыва. Вижу — внизу шевелится что-то темное.
— Эй! Это ты, Мишка?
— Я! Я, кажется, с горы скатился!
— Почему же ты не отвечаешь? Я тут кричу, кричу…
— Ответишь тут, когда я ногу ушиб!
Я спустился к нему, а там дорога. Мишка сидит посреди дороги и коленку руками трет.
— Что с тобой?
— Коленку ушиб. Нога, понимаешь, подвернулась.
— Больно?
— Больно! Я посижу.
— Ну, давай посидим, — говорю я.
Уселись мы с ним на снегу. Сидели, сидели, пока нас не пробрал холод.
Я говорю:
— Тут и замерзнуть можно! Может быть, пойдем по дороге? Она нас куда-нибудь выведет: или на станцию, или к лесничему, или в деревню какую-нибудь. Не замерзать же в лесу!
Мишка хотел встать, но тут же заохал и опять сел.
— Не могу, — говорит.
— Что же теперь делать? Давай я понесу тебя па закорках, — говорю я.
— Да разве ты донесешь?
— Давай попробую.
Мишка поднялся и начал взбираться ко мне на спину. Кряхтел, кряхтел, насилу залез. Тяжелый! Я согнулся в три погибели.
— Ну, неси! — говорит Мишка.
Только прошел я несколько шагов, поскользнулся — и бух в снег.
— Ай! — заорал Мишка. — У меня нога болит, а ты меня в снег кидаешь!
— Я же не нарочно!
– Не брался бы, если не можешь!
— Горе мне с тобой! — говорю я. — То ты с бенгальскими огнями возился, то елку до самой темноты выбирал, а теперь вот зашибся… Пропадешь тут с тобой!
— Можешь не пропадать!..
— Как же не пропадать?
— Иди один. Это все я виноват. Я уговорил тебя за елками ехать.
— Что же, я тебя бросить должен?
— Ну и что ж? Я и один дойду. Посижу, нога пройдет — я и пойду.
— Да ну тебя! Никуда я без тебя не пойду. Вместе приехали, вместе и вернуться должны. Надо придумать что-нибудь.
— Что же ты придумаешь?
— Может быть, санки сделать? У нас топор есть.
— Как же ты из топора санки сделаешь?
— Да не из топора, голова! Срубить дерево, а из дерева — санки.
— Все равно гвоздей нет.
— Надо подумать, — говорю я.
И стал думать. А Мишка все на снегу сидит. Я подтащил к нему елку и говорю:
— Ты лучше на елку сядь, а то простудишься.
Он уселся на елку. Тут мне пришла в голову мысль.
— Мишка, — говорю я, — а что, если тебя повезти на елке?
— Как — на елке?
— А вот так: ты сиди, а я буду за ствол тащить. Ну-ка, держись!
Я схватил елку за ствол и потащил. Вот как ловко придумал! Снег на дороге твердый, укатанный, елка по нему легко идет, а Мишка на ней — как на санках!
— Замечательно! — говорю я. — На-ка, держи топор.
Отдал ему топор. Мишка уселся поудобнее, и я повез его по дороге. Скоро мы выбрались на опушку леса и сразу увидели огоньки.
— Мишка! — говорю. — Станция!
Издали уже слышался шум поезда.
— Скорей! — говорит Мишка. — Опоздаем на поезд!
Я припустился изо всех сил. Мишка кричит:
— Еще поднажми! Опоздаем!
Поезд уже подъезжал к станции. Тут и мы подоспели. Подбегаем к вагону. Я подсадил Мишку. Поезд тронулся, я вскочил на подножку и елку за собой втащил. Пассажиры в вагоне стали бранить нас за то, что елка колючая. Кто-то спросил:
— Где вы взяли такую ободранную елку?
Мы стали рассказывать, что с нами в лесу случилось. Тогда все стали жалеть нас. Одна тетенька усадила Мишку на скамейку, сняла с него валенок и осмотрела ногу.
— Ничего страшного нет, — сказала она. — Просто ушиб.
— А я думал, что ногу сломал, так она у меня болела, — говорит Мишка. Кто-то сказал:
— Ничего, до свадьбы заживет!
Все засмеялись. Одна тетенька дала нам по пирогу, а другая — конфет. Мы обрадовались, потому что очень проголодались.
— Что же мы теперь будем делать? — говорю я. — У нас на двоих одна елка.
— Отдай ее на сегодня мне, — говорит Мишка, — и дело с концом.
— Как это — с концом? Я ее тащил через весь лес да еще тебя на ней вез, а теперь сам без елки останусь?
— Так ты мне ее только на сегодня дай, а завтра я тебе возвращу обратно.
— Хорошенькое, — говорю, — дело! У всех ребят праздник, а у меня даже елки не будет!
— Ну ты пойми, — говорит Мишка, — ко мне ребята сегодня придут! Что я буду без елки делать?
— Ну, покажешь им свои бенгальские огни. Что, ребята елки не видели?
— Так бенгальские огни, наверно, не будут гореть. Я их уже двадцать раз делал — ничего не получается. Один дым, да и только!
— А может быть, получится?
— Нет, я и вспоминать про это не буду. Может, ребята уже забыли.
— Ну нет, не забыли! Не надо было заранее хвастаться.
— Если б у меня елка была, — говорит Мишка, — я бы про бенгальские огни что-нибудь сочинил и как-нибудь выкрутился, а теперь просто не знаю, что делать.
— Нет, — говорю, — не могу я тебе елку отдать. У меня еще ни в одном году так не было, чтоб елки не было.
— Ну будь другом, выручи! Ты меня уже не раз выручал!
— Что же, я тебя всегда выручать должен?
— Ну, в последний раз! Я тебе что хочешь за это дам. Возьми мои лыжи, коньки, волшебный фонарь, альбом с марками. Ты ведь сам знаешь, что у меня есть. Выбирай что угодно.
— Хорошо, — сказал я. — Если так, отдай мне своего Дружка.
Мишка задумался. Он отвернулся и долго молчал. Потом посмотрел на меня — глаза у него были печальные — и сказал:
— Нет, Дружка я не могу отдать.
— Ну вот! Говорил «что угодно», а теперь…
— Я забыл про Дружка… Я, когда говорил, думал про вещи. А Дружок ведь не вещь, он живой.
— Ну и что ж? Простая собака! Если б он хоть породистый был.
