Мариэтта Чудакова - Не для взрослых. Время читать! (сборник)
С годами, оставшись один после смерти матери и близких подруг – Луизы Коле и писательницы Жорж Санд (вернувшись с ее похорон, он скажет: «Мне кажется, что я второй раз хоронил свою мать...») – он стал все больше уединяться в своем доме в Круассе.
С большим энтузиазмом воспитывает Флобер будущего писателя, молодого Ги де Мопассана – он был одновременно сыном его подруги Луизы Пуатевен и племянником умершего друга. Молодой человек становится его учеником, которому учитель не разрешает публиковать тексты до тех пор, пока они не достигнут настоящего совершенства. В итоге Флобер достигает и этой цели – Мопассан становится известным после публикации «Пышки».
Заметим, что рассказ вызовет такой же скандал, как и в свое время «Мадам Бовари»!
При этом Мопассан писал: «Лично я не способен полюбить по-настоящему свое искусство. Я не могу помешать себе презирать мысль – настолько она слаба, и ее форму, настолько она несовершенна». Пожалуй, это сосущее чувство неудовлетворенности в бесконечном стремлении к совершенству он унаследовал от своего наставника.
Кроме романов, в архивах осталось еще более четырех тысяч писем Флобера. Даже если бы не осталось ни романов, ни повестей – они уже сами по себе могли бы его прославить. Живой узнаваемый стиль, обилие мыслей... Это еще и дневник его творчества, где он пишет о задачах, о новом смысле, который он придавал идее быть писателем. «Надо ли давать собственную оценку моим героям? Нет, тысячу раз нет! Я не имею на это права. Если читатель не извлекает из книги морали, которая в ней содержится, значит, читатель идиот, или книга фальшива с точки зрения точности. Ибо если книга правдива, то она и хороша. Некоторые непристойные книги даже не могут считаться аморальными, так как им не хватает правдивости в изображении» (письмо к Жорж Санд от 6 февраля 1876).
«Я с нежностью думаю о тех, еще не родившихся читателях, – написал он как-то, – которых будут волновать те же вещи, что и меня. Книга создает вечную семью из всего человечества. Все, кто будет жить вашими мыслями, – это дети, сидящие вместе с вами у семейного очага».
Воля к жизни Джека Лондона
1
«Юкон» – это завораживающее слово я услышала от отца еще до школы. А было это так. Я часто просила папу (филолога, а уже много позже – и писателя Александра Павловича Чудакова) рассказать (а не почитать!) на ночь сказку.
То, что они у него непременно есть в запасе, почему-то было мне известно всегда. Но откуда он их брал, я тогда не знала.
И вот он садится в темноте на кровать рядом со мной, и звучат уже знакомые слова, что-то вроде пароля: «А потом они долго-долго шли по Юкону...» А мне очень нравились приключения тех, кто шел по Юкону.
И когда в возрасте одиннадцати лет (во время летних каникул после пятого класса) в моем распоряжении оказалось библиотечное собрание сочинений Джека Лондона, – я вдруг открываю какой-то первый попавшийся рассказ (это был рассказ «Любовь к жизни») и будто читаю продолжение той детской сказки:
«Прихрамывая, они спускались к речке, и один раз тот, что шел впереди, зашатался, споткнувшись посреди каменной россыпи. Оба устали и выбились из сил, и лица их выражали терпеливую покорность – след долгих лишений. Плечи им оттягивали тяжелые тюки, схваченные ремнями. Каждый нес ружье. Оба шли сгорбившись, низко нагнув голову и не поднимая глаз».
Наконец-то я узнала, что такое Юкон!
Оказывается, до появления рассказов Джека Лондона о существовании реки Юкон не очень-то и знали (во всяком случае, в России).
Итак: территория реки Юкон, где в 1897 году было найдено золотое месторождение, названное Клондайк, лежит в зоне Северного полярного круга, где температура воздуха в зимнее время может доходить до -50 градусов.
Сейчас ясно – если бы писатель Джек Лондон, сам родившийся в жаркой Калифорнии, не поехал туда попытать счастья – как и другие золотоискатели, – никто бы не описал то, что там происходило. И мы бы никогда не прочитали об этих захватывающих приключениях!Так и бывает в литературе, да и вообще в жизни.
Забегая вперед, скажу, что в то лето я прочитала все тома собрания сочинений Джека Лондона, чего и вам желаю. Даю слово чести – это было гораздо интереснее, чем ходить в кино и даже играть в компьютерные игры. Ведь приключения он описывает самые невообразимые, и герои как-то ухитряются иногда и выживать! Как же им это удавалось? В каждом рассказе – своя история выживания: выживать приходилось и собакам, и людям, и иногда, увы, одни съедали других...
Но лаконичный стиль писателя не дает нам возможности долго останавливаться на подробностях гибели героев – вперед, время не ждет, северное лето такое короткое...
В одиночку, без взаимовыручки за полярным кругом выжить сложно: «Жители Севера рано познают тщету слов и неоценимое благо действий» – это из рассказа «Белое безмолвие».
Действуют без промедления и все без исключения постоянно принимают мужественные решения – и люди, и очеловеченные писателем собаки. Так, в любимой многими поколениями повести «Белый клык» клондайкский волк превращается в мирную калифорнийскую собаку, главу щенячьей семьи. А в повести «Зов предков» наоборот – под влиянием суровой жизни собака, родившаяся на юге, постепенно превращается в волка...
«Бэк не читал газет и потому не знал, что надвигается беда – и не на него одного, а на всех собак с сильными мышцами и длинной, теплой шерстью, сколько их ни было от залива Пюджет до Сан-Диего. И все оттого, что люди, ощупью пробираясь сквозь полярный мрак, нашли желтый металл, а пароходные и транспортные компании раструбили повсюду об этой находке, – и тысячи людей ринулись на Север. Этим людям нужны были собаки крупной породы, сильные, годные для тяжелой работы, с густой и длинной шерстью, которая защитит их от морозов.
Дальше Бэка продают в рабство к золотоискателям: «Первый день на берегу в Дайе показался Бэку жутким кошмаром. Здесь беспрестанно что-нибудь поражало и пугало: его внезапно из центра цивилизации перебросили в какой-то первобытный мир. Окончилось блаженное и ленивое существование под солнцем юга, когда он только слонялся без дела и скучал. Здесь не было ни отдыха, ни покоя, и ни на миг Бэк не чувствовал себя в безопасности. Здесь все было в движении и действии, царила вечная сумятица, и каждую минуту грозило увечье или смерть. В этом новом мире следовало постоянно быть начеку, потому что и собаки и люди совсем не были похожи на городских собак и людей. Все они были дикари и не знали других законов, кроме закона дубины и клыка».
А что было дальше – верю, вы узнаете сами.
Еще немного о мужественных решениях: ведь всем нам, за редкими исключениями, не мешает учиться их принимать. Автор здесь не делает большого различия между взрослыми и детьми, собаками и волками: ему важно рассказать нам, что это единый мир. И проглотив на одном дыхании рассказ «На берегах Сакраменто», ясно понимаешь: мужественное поведение – это просто-напросто адекватное поведение человека в свалившийся на него ситуации!
Итак, читаем середину рассказа про мальчика Джерри (а зачем ему понадобилось чинить трос – это ищите в начале рассказа).
«Он, не задумываясь, решил, что надо делать. Ему было всего четырнадцать лет, этому худощавому, подвижному мальчугану, но он вырос в горах, отец посвятил его в разные тайны матросского искусства, и он совсем не боялся высоты.
В ящике с инструментами около барабана он разыскал старый гаечный ключ, небольшой железный прут и целую связку почти нового манильского троса... Седло, которое Джерри себе устроил, было проще простого: он перекинул канат через неподвижный трос, на котором висела пустая вагонетка, и, затянув его узлом, сделал большую петлю; сидя в этой петле, он без труда мог достать руками до троса и держаться за него. А вверху, где петля должна была тереться о металлический трос, он подложил свою куртку, потому что, как ни искал, нигде не мог найти тряпки или старого мешка.
Наскоро закончив все эти приготовления, Джерри повис в своей петле и двинулся прямо в бездну, перебирая руками трос... Не подъем затруднял его, а страшный ветер. Когда бешеные порывы ветра швыряли Джерри то туда, то сюда и чуть не переворачивали кругом, он чувствовал, что сердце у него замирает от страха. Ведь трос совсем старый... а вдруг он не выдержит его тяжести и этих бешеных натисков ветра – не выдержит и оборвется?»
Всеми этими действиями, описанными очень подробно и очень волнующе, он спасал двоих взрослых людей. И спас.
«Джерри соскочил на землю и закрепил свою вагонетку. Он проделал это спокойно и тщательно. А потом вдруг – совсем уже не по-геройски – бросился на землю у самого барабана, невзирая на бурю и ливень, и громко зарыдал. Причин для этого было немало: нестерпимая боль в изодранных руках, страшная усталость и сознание, что он наконец освободился от ужасного нервного напряжения, не отпускавшего его несколько часов, и еще – горячее, захватывающее чувство радости оттого, что Спиллен с женой теперь в безопасности.
