Алина Солнцева - Герои по ту сторону. Дебют
Он не должен срываться на малышке. Она не виновата.
– Я слаб, – с трудом сдерживая гнев, заговорил Элиот. – Я не смог остановить кровопролитие. Не смог помочь Джереми. Не смог вмешаться и предотвратить битву. Не понял, что мой помощник оказался предателем. От меня никакого толка.
Эрика помолчала несколько мгновений.
– Ты перегибаешь, – уверенно сказала она. – Ты не мог помешать крови пролиться, ты дал обещание, что не будешь этого делать. Насчёт смерти того мальчика… Так распорядилось мироздание, ему видней. А по поводу битвы… Да, ты не смог предотвратить её, но смог остановить, а это тоже…
– Я бессилен! – не выдержал Элиот. – Никакие слова это не исправят, пойми наконец! Я мог сделать больше, но не сделал!
Он замолчал. Кажется, это уже перебор. Позволил себе сорваться, накричать на могущественного духа–хранителя… Элиот зажмурился. Сейчас Эрика разозлится на него и будет права.
Вместо гневного голоса в наступившей тишине послышался всхлип. Элиот открыл глаза и с удивлением обнаружил, что девочка плачет.
– Прости меня, – прошептала она, утирая слёзы. – Мы ведь тоже бессильны, как и ты. Нам подвластна энергия мироздания, но мы не можем ею пользоваться. Нам известно будущее, но мы не имеем права его раскрывать. Ох, Элиот, если бы только знал, как я тебя понимаю…
Жрец безвольно опустился на колени. Меньше всего на свете он хотел увидеть Эрику плачущей.
– Извини, – Элиот опустил голову. – Я и не предполагал, что вы тоже переживаете за людей. Я и не думал… прости меня.
Эрика покачала головой и закрыла лицо руками.
– Ты задумывался хоть на минуту, каково нам? – спросила девочка. Голос её прозвучал глухо. – Мы ведь тоже когда-то были людьми. И наши Дары были настолько же бесполезны, как и твой сейчас. Только у нас не было шанса стать сильнее… а у тебя он есть.
Элиот выпрямился.
– О чём ты?
Эрика опустила руки. Золотые капли стекали по её щекам, словно размазанная тушь, скатывались вниз и исчезали в воздухе, не достигнув пола. Она выглядела такой маленькой, такой трогательной. Самая обычная девочка, а не могущественный дух-хранитель.
– Мы видели и слышали всё, что происходило на площади, – заговорила она. – Мы знаем, что за заклинание произнесла Дьяволица. Она забрала Создателя в Туманный мир, носящий имя Шаан’Далор. Она сама оттуда родом, как и вся тьма на земле.
– Но зачем?
Эрика пожала плечами.
– Мне это неизвестно. Я знаю лишь, что если Мир грёз – это свет мироздания, то Туманный мир – его тьма. Зачем забирать Создателя во тьму, предстоит узнать тебе. А мы все можем стать сильнее, если окунёмся туда вместе с тобой.
Она несколько долгих мгновений всматривалась в глаза Элиота, будто ждала, что он скажет. Жрец ждал – чутьё подсказывало, что Эрика не закончила. И так и вышло.
– Но помни, что там мы бессильны, – прошептала она. – Быть может, не до конца, но всё же…
Элиот замер. Шагнуть во тьму мироздания, не имея боевого Дара или полезных навыков? Звучит безумно.
– Но как я там выживу? – выдавил он.
Эрика помолчала.
– Грядут события, из-за которых богам придётся отправить в Туманный мир отряд героев. Ты должен пойти вместе с ними. Только пройдя сквозь тьму, мы сможем обрести силу, достойную тебя. Мы сможем сражаться рядом с тобой.
– Но от меня там не будет толка…
– Будет. Ты позабыл, что не только сила важна в нашем мире, но и разум, – Эрика коснулась пальчиком виска. – А этого тебе не занимать, как и чувства долга.
Теперь замолчал Элиот. Туманный мир, где рождается сама тьма… Если боги отправят туда отряд героев, они наверняка выберут сильнейших. Там, откуда родом сама Дьяволица, наверняка обитает бесчисленное количество злых духов. Какой толк будет от него? Болтаться балластом ради мифической возможности оказать помощь? Ну уж нет. Если он шагнёт во тьму, героям придётся защищать и его тоже. Ещё не хватало…
– Я не смогу этого сделать, – отрезал Элиот.
– Но…
– Я поклялся, что больше не позволю себе быть беззащитным. С меня хватит.
– Элиот…
– Дух-хранитель Эрика, я отпускаю тебя, – голос жреца дрогнул.
Девочка покачала головой. Её черты постепенно расплывались, словно кто-то размывал водой акварельную краску.
– Надеюсь, ты ещё передумаешь…
Голос растаял в наступившей тишине. Элиот поднялся на ноги и отвернулся, словно девочка всё ещё стояла на месте и укоризненно смотрела на него. Нет, хватит. Он больше не хочет быть бессильным. Если команда героев действительно спустится в Туманный мир, им придётся сделать это без него.
«Так будет лучше для всех», – кивнул сам себе главный жрец.
***Два дня в одиночестве были невыносимо долгими. Как целая жизнь.
Вероника не плакала. Не было сил. Она просто лежала на кровати в своей комнате в общежитии, смотрела в потолок и слушала музыку. Без мыслей, без чувств, без воспоминаний. Два пустых белых дня, заполненных только одной песней – «Old scars / Future Hearts». Даже повторённая тысячу раз, она не надоедала, а только казалась всё печальней и печальней. Как будто темп в ней замедлился, а мажор сменялся минором.
«Я не умру, меня не забудут и не изгонят, мне проживать эту жизнь…»[39]
Это был Джереми. Таким же, как эта песня – яркая, зажигательная, живая, заполняющая собой всю вселенную. Дарующая свет, как пелось в первых строках.
Боги, как же его не хватало…
Она больше не увидит его. Больше не сможет коснуться, поговорить, пошутить. Сходить в кафе-мороженое. Ведь это он привёл её туда впервые.
Больше не приведёт…
И даже эта мысль вызвала не слёзы, а неловкую, неестественную улыбку.
Наверное, жизнь надо прожить так, чтобы о тебе не плакали, а только вспоминали самое прекрасное и улыбались. Так, как Джереми. Гореть ярко, светить всем и до последнего бороться. До последнего вздоха и удара сердца.
“Я не умру, я заблудился в нескончаемом тумане жизни, но это мне её проживать…”[40]
А вот такой была Вероника. Одинокой, потерянной, заблудившеся. Оставшейся без старшего братишки. Целый пласт жизни, огромный кусок души вырвали с корнем, и после него осталась пустота. Как бездна. Как космос без звёзд. Как выбеленный потолок, ставший всем, что она видела за эти двое суток.
Ну, или почти всем.
Один раз Вероника перебралась на подоконник. Прислонилась головой к стеклу, всмотрелась в открывающийся вид. Сверху город выглядел ужасно, ещё хуже, чем изнутри. Разрушенные здания, поваленные деревья. Даже академии немного досталось, хотя она и на окраине. Например, физкультурные площадки основательно потрепало, а дальнюю часть парка словно кто-то снёс подчистую.
Вероника вздрогнула. Там она познакомилась с остальными чемпионами. Страшно подумать, что случилось бы, если бы кто-то из них оказался там в тот момент, когда стихия коснулась этого места.
Алина не вернулась даже за вещами. Мэй тоже – Вероника слышала краем уха, что она уехала домой, в Японию, едва всё закончилось. Разыскивать соседок не хотелось. Нарушать сакральное одиночество? Ну уж нет.
Хотелось бы и вовсе его никогда не нарушать, но мироздание распорядилось иначе. На исходе вторых суток к ней зашёл Петер и рассказал, что случилось в тот день, когда Джереми увёл его из магазина. Оказалось, они очень долго разговаривали о соревнованиях, о том, какие правила были поставлены и для богов, и для героев. О том, что Созидающий воздух лишил Петера благословения, едва тот вернулся в Санктум. Джереми пообещал доложить об этом Ведущей битву, но сделал ли это – Петер не знал, парень не отчитался. Только сама богиня войны потом призналась, что всё же сделал. Даже не так – потребовал вернуть благословение или наказать Созидающего воздух. А богиня войны в ответ напомнила, что все его требования могут быть исполнены только в обмен на победу на соревнованиях…
Только после ухода Петера Вероника смогла позволить себе расплакаться. Тихо, в подушку, чтобы никто не слышал. Даже “Кайл”.
Джереми был слишком хорошим парнем. Мир без него потерял половину красок, а другую половину унёс с собой Аден в Мир грёз. Остались только выбеленный потолок и чернота в душе. Раскрасить мир заново было некому, да и не хотелось никого звать.
Сакральное одиночество должно было принадлежать только ей. Хотя бы на эту, последнюю ночь.
Утром третьего дня началась церемония прощания с павшими героями.
Оказалось, что битва унесла с собой жизни семнадцати Одарённых и двадцати трёх обычных людей, не успевших уехать. Джереми стал восемнадцатым. Всех хоронили здесь же, на Священной земле. Из Мира грёз спустились боги, чтобы попрощаться.
День был невыносимо солнечным. Вероника всматривалась в безмятежное голубое небо, про себя удивляясь, до чего странно ведёт себя погода на этом острове. В месте, где двести семьдесят пять дней в году идёт дождь, именно сегодня было ясно. Словно мироздание призывало не печалиться об утрате, а начать новую главу истории с чистого листа.
