Игорь Ягупов - Жорик
Терпкий до горечи запах тысяч тонн апельсинов настолько силен, что кажется почти осязаемым. Но купить их в магазине нельзя. Наверное, их все увозят в Мурманск, откуда бабушка Зоя привозит их обратно.
– У нас там Север, – говорит бабушка Зоя Жорику во время своего очередного отпуска, – поэтому снабжение по первой категории.
– А у нас по какой категории? – интересуется Жорик.
– А у вас тут Хохляндия, – хмыкает бабушка Зоя, – вам никакой категории не положено.
– Мы живем на Украине! – обиженно говорит Жорик, которому почему-то больше не хочется апельсинов.
Впрочем, когда к Новому году бабушка Зоя присылает им посылку с неизбывными апельсинами, Жорик уже забывает о причиненной ему обиде.
17
На работе коллега-морячка угощает маму Жорика жвачкой. И мама, естественно, приносит ее Жорику. До этого Жорик никогда не пробовал жвачки. Он жевал вишневую смолу или доставал из пробок от пустых флаконов из-под духов резиновые уплотнители и жевал их. Но в тот вечер мама, придя с работы, протягивает ему подушечку настоящей мятной жвачки.
Жорик старательно жует ее весь вечер и чувствует себя королем мира. А на следующий день, когда мама ведет его погулять, случается несчастье: Жорик нечаянно роняет жвачку в песок. Его горю нет предела. Пока он плачет, мама аккуратно очищает беленький комочек от налипших на него песчинок и возвращает жвачку Жорику.
Жорик берет ее ватными и от этого непослушными руками и снова начинает жевать. Время от времени на его зубах хрустит так и оставшийся на жвачке песок, но Жорик не обращает на такие мелочи никакого внимания. Вечером он аккуратно кладет жвачку на стол и на следующий день снова ее жует.
– Третий день? – удивляется соседка, которой мама Жорика рассказывает о его новом увлечении. – Она же ничем уже не пахнет!
Жорик с ненавистью смотрит на соседку.
– Нет, пахнет, – думает он. – Очень даже пахнет!
18
Пока мама на работе, Жорик с бабушкой идут в кино. И хотя на афише «Фантомас» с Жаном Маре и Луи де Фюнесом значится комедией, Жорика фильм пугает. Он напряженно всматривается в чехарду сменяющих друг друга масок и чувствует, как его сердце начинает колотиться в груди, словно стремясь выпрыгнуть наружу.
– Давай уйдем? – шепчет он бабушке.
– Сиди, – отвечает та.
– Мне нехорошо, – шепчет Жорик.
– Никуда с тобой больше не пойду, – говорит бабушка. – Скоро уже закончится, дождемся.
Всю дорогу домой Жорик почти не чувствует ног. Вслед за его руками они тоже становятся ватными и оттого крайне ненадежными.
– Что ты все шатаешься, как пьяный? – дергает его за руку бабушка.
Жорик ничего не отвечает, а лишь клацает зубами от холода.
– Сейчас бабушка скажет: «Из говна пуля», – думает он.
Но бабушка молчит до самого дома.
– Я не думаю, что это комедия, – говорит Жорик, когда мама спрашивает, понравился ли ему фильм. – Очень страшно все время.
– В следующий раз сама с ним иди, – бурчит бабушка.
– Тебе тяжело? – заводится мама. – Больной ребенок!
– Больной на голову, – огрызается бабушка.
– А хоть бы и так! – кричит мама. – Частный врач сказал, что ему будет тяжело!
Ночью Жорик не может заснуть. Он лежит в кровати и его пробивает озноб.
19
Жорик мечтает о фломастерах. Купить их можно только в торгсине за боны. А никаких бон у мамы Жорика нет. Но Жорику хочется рисовать.
– Мы поедем в универмаг и что-нибудь найдем, – говорит отчаявшемуся Жорику мама.
– В маге нет фломастеров, – удрученно мотает головой Жорик, которые не может выговорить полностью длинное слово «универмаг».
– Посмотрим, – загадочно говорит мама.
На улице льет дождь. А уже темнеющее весеннее небо то и дело раскалывают яркие, как бенгальские огни, молнии. Мама раскрывает зонтик, и Жорик жмется ближе к ней, чтобы укрыться от дождя. Старательно обходя лужи, они идут к остановке. Затем едут четыре остановки на троллейбусе, который умиротворяюще шелестит шинами по мокрому асфальту.
В огромном, залитом светом и забитом людьми универмаге стоит приятный запах озона. И Жорик начинает верить, что здесь действительно есть фломастеры. Но когда они проталкиваются сквозь толпу к прилавку отдела канцтоваров, мечты его рассеиваются.
– Их нет! – печально говорит Жорик маме.
– Давай тогда купим карандаши? – предлагает мама.
– У меня есть карандаши, – вздыхает Жорик.
– Не такие, – говорит мама, показывая на набор цветных цанговых карандашей в круглом пенальчике. – Они почти что фломастеры.
– Ага, – радостно выдыхает Жорик.
Мама покупает ему карандаши и набор дополнительных грифелей к ним. И Жорик чувствует, как его охватывает счастье.
– Понесешь сам? – спрашивает мама.
– Нет, – мотает головой Жорик, – положи себе в сумку.
– Почему? – удивляется мама. – Они тебе не нравятся?
– Нравятся, – кивает Жорик.
– Тогда почему в сумку? – допытывается мама.
– На улице дождь, – говорит Жорик, – они намокнут.
– Понятно, – говорит мама, удовлетворенная его объяснением.
На самом деле Жорик врет. Ему очень хочется нести покупку самому. И под маминым зонтом он не боится дождя. Но его руки опять от волнения стали ватными. И он понимает, что не сможет удержать в них пенал с карандашами. Но говорить обо всем этом маме он не хочет.
20
Жорик живет на третьем этаже в девятой квартире. А на первом этаже, в квартире номер три обитает Виктор Федорович. Он стар и одинок. Каждый день около полудня он надевает белоснежную рубашку и отглаженные серые брюки, забирает из почтового ящика газеты и едет обедать в ресторан «Украина», что в центре города, рядом со сквером, где расположен драматический театр. В ресторане Виктор Федорович обедает и читает новости.
А еще он увлекается радиотехникой. В его квартире можно насчитать штук двадцать всевозможных старых приемников. Причем, судя по мигающим лампочкам и доносящемуся из динамиков хрипу, все находятся в более или менее рабочем состоянии.
Жорик знает это не понаслышке. Когда его мама покупает новую радиолу, старую она решает отдать Виктору Федоровичу. Она сама несет ее на первый этаж, а Жорик из любопытства бежит следом.
Виктор Федорович долго сопротивляется, цокает языком и спрашивает, не жалко ли им отдавать столь замечательную вещь. Но мама непреклонна. И тогда старик смиряется и пускает их в квартиру, где мама ставит радиолу на покрытый толстым слоем пыли стол, а Жорик рассматривает странное жилище.
В шкафу, одна из дверок которого приоткрыта, он видит лежащие на полках штабеля отглаженных белых рубашек. Сама квартира предельно запущена, и в ней царит густой запах паяльной канифоли и табака. Когда-то белые шторки на почти непрозрачном от грязи окне имеют темно-серый тон, а арбузы, которые лежат у Виктора Федоровича в коридоре всю зиму напролет, как и стол, покрыты пылью.
Виктор Федорович закуривает «Беломор» и снова начинает восхищаться радиолой.
– У нее приемник не работает, – объясняет мама. – Только проигрыватель.
– А я починю и верну вам, – еще больше оживляется Виктор Федорович. – Приемник – это пустяки. Сделаем.
– Нет уж, спасибо, – машет руками мама, – у вас ей будет лучше.
– Но ведь в рабочем же состоянии! – не может понять такой щедрости старик. – Я обычно нахожу на свалках такие, которые уже никакие мастерские не берут.
– Берите, ради бога, – начинает терять терпение мама.
– Может, хоть арбузом угоститесь? – предлагает Виктор Федорович, указывая рукой на запыленные бахчевые. – Засаливал через шприц осенью.
– Спасибо, – отчаянно мотает головой мама, – не стоит, мы с сыном лучше пойдем.
И они с Жориком покидают диковинную квартиру номер три.
21
На Новый год мама водит Жорика на елки во Дворец культуры. Когда на работе ей дают два пригласительных билета, Жорик берет с собой Ленку или Янку. Тогда праздник получается на славу. Если Жорик идет один, он все время жмется у стенки и сторонится других детей. Ему кажется, что все они знают друг друга, и только он попал сюда случайно.
А еще Жорик любит ходить с мамой и девчонками в театр. Они почему-то все время попадают на один и тот же спектакль. В качестве плохих героев в нем действуют Мухомор и две Поганки. А побеждают, конечно же, добрые силы во главе Боровиком. Но лично Жорику очень нравится Мухомор: он все время оглушительно стреляет из пистолета и поет веселые песни.
22
Наступает первое сентября, когда мама впервые ведет Жорика в школу. Для первоклашек организована линейка. Перед школой разбит большой сквер. С одной его стороны горит вечный огонь у памятника жертвам фашизма. С другой, той, что выходит к школе, проложена широкая аллея с клумбами и многочисленными боковыми дорожками. Вот там-то, перед школой первоклашек и выстраивают.
