Владимир Пистоленко - Памятное лето Сережки Зотова
— Ты делаешь зарядку? — потягиваясь и протирая глаза, спросил он.
— Нет, — ответила Таня. — Папа делает. Ему обязательно надо.
— И мой тоже. Он с гантелями упражняется, — похвалился Сергей.
…Дни пошли за днями. Сергей и Таня почти не разлучались.
ОДНИ
Как-то в выходной день за завтраком отец рассказал, что на его участке начинаются большие работы по ремонту пути. На днях приезжала техническая комиссия и предложила закончить ремонт к началу уборочной, когда пойдут многочисленные составы с новым зерном.
— Разве успеете? — удивилась мать. — Времени-то до уборочной всего ничего остается.
— Придется поднажать. Будем работать круглосуточно.
— Как? Совсем без отдыха?
— Ну, не совсем. График составим, кому спать, кому работать. Если поднажмем, недельки за две на своем участке справимся. Зато потом сразу в отпуск. Ну, чего ты, Надюша, вздыхаешь? Надо — значит, надо. Дело государственное.
— Да я все понимаю, — отозвалась мать. — Не маленькая. Значит, на несколько дней уедешь?
— Пожалуй, раньше будущего выходного домой не выберусь.
— А как же с обедами? — допрашивала мать.
— Не волнуйся, Надюша. Мы все там рыбаки подобрались, и вообще народ бывалый. Такую уху сварганим — хозяйки позавидуют.
— Я через день буду привозить тебе чего-нибудь свеженького.
— И ни-ни! — возмутился отец. — Смотри не вздумай.
— Николай! — Лицо матери стало строгим и решительным. — Знаю, какой ты падкий до работы. А на голодный желудок много не наработаешь. Лучше и не возражай.
— Так больше же тридцати километров!
— На рыбалку еще дальше ездили, и ничего. На велосипеде быстро.
Отец безнадежно махнул рукой.
Он уехал в тот же вечер. А через день мать встала пораньше, напекла пирогов, наварила кастрюлю баранины с картошкой, хорошенько все увязала и прикрепила к багажнику велосипеда. Затем завела Сергея к бабушке Фросе, попросила присмотреть за ним до вечера. Ловко вскочив в седло, она помахала Сергею рукой и покатила.
Вечером мать не вернулась. Сергей долго ждал ее, но так и заснул, не дождавшись.
На следующее утро, едва проснувшись, он спросил, не приходила ли мама. Оказалось — не приходила.
Бабушка Фрося успокоила мальчика, говоря, что мать, видно, решила заночевать на ремонтном стане и теперь с часу на час подъедет.
Днем забежала соседка. Она вызвала бабушку Фросю в коридор и там о чем-то долго шепталась с ней. А когда соседка ушла, бабушка Фрося вернулась с заплаканными глазами. Но ни Сергей, ни Таня этого не заметили.
На третий день Сергей затосковал. Попросился домой. Бабушка Фрося сразу же согласилась, взяла обоих ребят за руки, и они отправились в дом к Сергею. Шарик с радостным лаем мчался впереди. Изба была закрыта, а у дверной ручки привязана веревочка, чтобы посторонний человек, если невзначай завернет во двор, знал: хозяев нет дома и входить в избу нельзя. Такой был в Потоцком порядок. Сергей видел, как перед своим уходом мать привязывала эту веревочку. И она все еще висит… Значит, мать не возвращалась.
Увидев в цветочных лунках сырую землю, Сергей обрадовался и сказал об этом Тане и бабушке Фросе. Выходит, все-таки мама приезжала? А кто же, кроме нее, мог поливать в их огороде цветы? Бабушка Фрося не стала разубеждать мальчика, хотя она-то лучше других знала, кто именно сегодня ранним утром хозяйничал у Зотовых на огороде в то время, когда и Сергей и Таня еще крепко спали.
Прошел и этот день.
На четвертый, перед вечером, приехал отец. Николай Михайлович был не похож на себя: лицо покрыто черной щетиной, щеки осунулись, глаза ввалились…
— Ну, как ты тут, сын? — Голос Николая Михайловича звучал глухо.
Сергей кинулся к нему и крепко обхватил отца за шею.
— Жив-здоров? — через силу улыбнувшись, спросил отец.
— А как же, здоров! — весело отозвался мальчик.
— Пойдем, сынок, домой. Спасибо, бабушка Фрося, за вашу заботу.
— Не за что. Может, еще в чем понуждаетесь, так вы уж безо всяких или идите ко мне, или зовите… Беда-то какая…
Сергею показалось, что бабушка Фрося говорит каким-то чужим голосом. Обернувшись, он увидел, что старуха вытирает фартуком глаза.
Отец ничего не ответил на слова бабушки Фроси и, круто повернувшись, с сыном на руках пошел со двора.
— Ремонт уже закончили? — полюбопытствовал Сергей.
— Нет еще, — нехотя ответил отец.
Сергей соскользнул на землю и наперегонки с Шариком помчался по улице.
— Сережка, подожди! — окликнул отец.
— А я к маме.
— Ее там нет, — глядя куда-то в сторону, сказал отец.
Сергей остановился:
— А где она?
Отец не торопился с ответом:
— Она, брат, уехала…
Голос отца печальный, а взгляд грустный и задумчивый.
Ошеломленный Сергей даже не нашелся что сказать.
— Мама уехала далеко. К родственникам. И надолго. Так что мы, брат, остались с тобой одни. Вот такая петрушка. Понял?
— Понял, — чуть слышно ответил Сергей, ничего не понимая.
Они молча зашагали дальше.
В сенях стоял только один велосипед. Мужской.
Отец взялся готовить ужин. Сергей стал помогать.
— А на чем мама уехала? — вдруг спросил Сергей.
— На чем? Поездом.
— А велосипед с собой взяла?
— Нет, зачем же.
— В сенях нет его. Только твой.
— Да, да. Правильно. Мамин там, в бригаде остался.
Сергей начал рассказывать, как ему жилось эти дни у бабушки Фроси.
Казалось, отец слушает, и даже внимательно, но слышит почему-то не все. А на некоторые вопросы Сергея отвечает просто невпопад. Почему бы это? Может, он нервничает из-за того, что мама уехала? Конечно, лучше бы не уезжала, сидели бы все вместе и ужинали, а то ее нет. Но она ведь приедет. Сергей не раз слышал, как мать говорила отцу, что соскучилась по своей родине и обязательно съездит туда. Вот, значит, собралась и поехала.
— Будем спать ложиться? — предложил отец.
— Можно и спать, — согласился Сергей. Едва его голова коснулась подушки, он сразу же уснул.
Обычно он никогда ночью не просыпался, и мать даже хвалила его за это. А вот теперь почему-то проснулся. Совсем неожиданно.
Он обвел глазами комнату…
Привернутая лампа сеяла слабый желтоватый свет, по углам сгустились тени. Подперев голову ладонями, у стола сидел отец. Сергею было хорошо его видно, потому что на лицо Николая Михайловича падал из-под абажура свет. Сергей хотел было окликнуть, но то, что он увидел, так удивило и поразило его, что он не проронил ни звука. Отец сидел с закрытыми глазами, крепко закусив нижнюю губу, а по небритым его щекам текли слезы… Да, да, слезы! Такого Сергей никогда не видел, и не только не видел, он даже подумать не мог, чтобы его отец, такой смелый, большой и сильный, — и вдруг слезы. Он всегда Сергею твердил, что настоящий мужчина не должен плакать, что хлюпанье есть признак слабости характера. И вдруг такое… Сергей весь сжался. Сам не зная почему, он понял, что случилась какая-то ужасная беда.
— Пап! — тихонько позвал он.
Отец не спеша, будто соображая, где он и что с ним, оторвал от ладоней голову.
— Чего не спишь? — также шепотом спросил он.
— А ты?
— Да вот немного засиделся.
Отец незаметно смахнул рукой слезы.
— Сам говорил — нехорошо, и сам плачешь, — прошептал Сергей, тоже готовый разреветься.
— Я, брат, не плачу. Просто задумался и не заметил… Бывает иногда такое в жизни. Давай спать.
— Я с тобой лягу?
— А в чем дело? Переходи. Вот только постелю.
Отец разобрал свою постель, и довольный Сергей перекочевал туда, забравшись к стеночке. Когда лег и отец, Сергей весь прижался к нему, удобно устроив голову на могучей отцовской руке.
— Как же нам, Сережка, завтра быть? Мне утром обязательно нужно на работу. Пойдешь опять к Тане?
— Пойду, — охотно согласился мальчик.
— Надо, брат, ничего не поделаешь. А вечером я приду за тобой. Таня-то ведь хорошая девочка?
— Хорошая, — согласился Сергей.
Отец привлек к себе сына, пошарил рукой — не раздет ли тот.
— А когда мама приедет? — спросил Сергей.
— Долго не приедет, — помолчав, проговорил отец.
Сергей чувствовал, что от него что-то скрывают.
КАК БЫТЬ ДАЛЬШЕ?
В этот день Николай Михайлович в поселок вернулся поздно, когда уже совсем стемнело. Не заходя домой, он направился к бабушке Фросе за Сергеем, но там мальчика уже не было. Не было также ни бабушки, ни Тани.
«Видно, пошли к нам, — решил Николай Михайлович и заспешил домой. Но почему они не дождались меня?»
У калитки его встретил веселым лаем Шарик.
На завалинке сидела бабушка Фрося, рядом, положив ей на колени голову, — Таня. Она спала. Сергей сидел на ступеньке крылечка, привалившись к перилам. Увидев отца, он сорвался с места и бросился навстречу.
