Вальдемар Бонзельс - Пчела Майя и ее приключения
Пчелка отыскала темную и холодную щелочку и хранила там свои скромные запасы меда, запечатав их вощаной печатью.
Веселая и жизнерадостная, Майя летела навстречу новому дню. Она была похожа на золотую пылинку, которую уносит ветер.
— Сегодня я непременно встречу человека! — воскликнула она. — B такие погожие дни люди наверняка выходят на воздух и радуются!
B воздухе сновало огромное количество насекомых, просто неимоверное! Повсюду царило веселье, раздавались взрывы смеха бабочек и жучков. Майя летела прямо в густую траву, к ярко распустившимся цветам.
Особенно понравились ей красивые красные маки. B чашечке одного из них она позавтракала и только собралась лететь дальше, как увидела на травяном стебле очень странное существо. Майя сначала испугалась — такое это было зеленое тощее чудовище! — но потом ей сделалось любопытно и она с интересом смотрела на длинноногого незнакомца. У него был такой вытянутый лоб, что казалось, будто это рожки, а усики — чрезвычайно тонкие и длинные. Прозрачные крылышки — маленькие-маленькие — вряд ли могли бы поднять его в полет, зато незнакомец обладал замечательно большими задними ногами, согнутыми в коленках; когда он прыгал, эти ноги подбрасывали его кверху, как пружины. И весь он был зеленый-зеленый, а глаза дерзкие и взбалмошные, но в общем они глядели по-доброму.
— Hy-c, барышня! — заметил кузнечик; должно быть его немного раздражило удивленное выражение на лице пчелки. — Вы что, никогда не видели кузнечиков? Или, может быть, вы просто сносите яйцо?
— Что за глупости! — рассердилась Майя. — Даже если бы я умела нести яйца, я все равно н е стала бы этого делать! Как можно легкомысленно присваивать себе священные обязанности царицы!
Кузнечик сжался от смеха, и лицо у него сделалось такое смешное, что Майя и сама невольно улыбнулась, хотя была очень сердита на него.
— Барышня! Ха-xa! Разумеется, царица — это все! Ho и вы ведь пчела!
Майя была разозлена до крайности.
— Что за глупый смех! Неужели вы серьезно можете предполагать, что я несу яйца, да еще здесь, прямо на траве!
Раздался странный треск.
— Гопля! — воскликнул кузнечик и скрылся из виду.
Майя поразилась. Без помощи крыльев он взвился в воздух так высоко, что это показалось Майе просто безумной смелостью!
Вскоре он снова был рядом с ней. Она не могла понять, когда это произошло, но вот он сидит и бессовестно оглядывает ее со всех сторон.
— Нет! — наконец решил этот бесстыдник. — Вы не годитесь для того, чтобы нести яйца! У вас нет яйцевода!
— Что? Нет яйцевода?! — Майя поспешно прикрылась крылышками, так что только личико было видно.
— Нет яйцевода, совершенно верно! Ho это не основание для того, чтобы падать в обморок! Вы ведь оса, не так ли?
Маленькая Майя оскорбилась до глубины души:
— Вы гадкий, гадкий!
— Гопля! — ответил кузнечик и снова исчез. «Он меня с ума сведет! Надо поскорее улетать!» — решила Майя. Какая обида, какой позор! Ee приняли за осу! За осу — значит, за воровку и разбойницу! Майя совсем уж было собралась лететь, но тут кузнечик снова появился перед ней.
— Прошу прощения, барышня! — Задние его ноги были похожи на стрелки часов, когда они показывают двадцать пять минут седьмого. — Время от времени я вынужден прерывать нашу приятную беседу исключительно для того, чтобы удовлетворить насущную потребность своего организма в прыжках! C вами такого не бывает?
Он широко ухмыльнулся своим длинным ртом. И Майя невольно засмеялась.
— He правда ли? — он ободряюще кивнул.
— Кто вы? И почему вы такой беспокойный?
— Меня знают все! — он снова ухмыльнулся, на этот раз так вызывающе, что Майя не знала, что и думать; она не понимала, когда он говорит всерьез, а когда — шутит.
— Я в ваших краях совсем недавно, — дружески начала она, — и, должно быть, поэтому ничего о вас не знаю. Ho попрошу вас запомнить: я пчела, а никакая не оса.
— О! — небрежно махнул лапкой кузнечик. — Это все равно!
Майя снова вспылила.
— Вы крайне невоспитанное существо! Вам следовало бы внимательно рассмотреть какую-нибудь осу!
— Ну, и что толку? Какая мне польза от того, что я наконец-то отмечу некие микроскопические различия, по сути, существующие лишь в вашем воображении. Вы летаете, жалите и не умеете прыгать. Таковы и осы! Ни малейшей разницы! Гопля!
«Надо срочно улетать!» — подумала Майя. Ho кузнечик вновь вернулся.
— Барышня! Приглашаю вас на состязание по прыжкам в высоту и в длину! Состязание состоится в саду священника! Хотите контрамарку? У моей супруги есть лишняя.
Пара нежных слов — и вы получаете контрамарку. A я, в свою очередь, надеюсь прыгнуть выше и дальше всех!
— Меня подобные состязания не занимают! — не без досады отозвалась Майя. — Тому, кто умеет летать, свойственны более возвышенные интересы!
Кузнечик на этот раз так широко ухмыльнулся, что казалось, будто его голова вот-вот переломится пополам!
— Милая барышня, гордыня — это грех! Летать умеют многие, а вот прыгать… Вы совсем не в курсе современной моды! Сегодня даже люди стремятся к элегантным прыжкам. Например, недавно священник подпрыгнул почти на целый метр вверх только для того, чтобы понравиться маленькой змейке, которая случайно выползла перед ним на дорожку. Он до такой степени презирает все, что не в состоянии прыгать, что однажды даже зашвырнул подальше свою трубку, трубку, без которой не может жить ни один уважающий себя священник! Между прочим, я знаком с кузнечиками, способными подпрыгивать вверх на высоту, в триста раз превышающую их собственный рост! B триста раз! Hy как, вы поражены? Вы сожалеете? Даже самое большое в мире животное — слон не в состоянии подпрыгнуть так высоко! Что молчите? Прикусили язычок?
— Да как же я могу произнести хоть слово, если вы не умолкаете ни на миг!
— Ho говорите, прошу вас! Гопля! ֊ и он снова исчез.
A Майя снова невольно засмеялась. Ho ей нравилось, что у кузнечика такие обширные познания об окружающем мире. Прыжками она и вправду не увлекалась, но узнать от своего собеседника что-нибудь новое ей очень даже хотелось. «Наверное, такие, как он, безалаберные существа, часто обладают значительным жизненным опытом! — подумала Майя. Она огляделась. — Интересно, понимает ли этот кузнечик человеческий язык?»
Именно об этом пчелка хотела его спросить и еще о том, можно ли приближаться к человеческому жилью.
— Барышня!
— Откуда это вы выпрыгиваете так неожиданно?
— Отсюда!
— Послушайте, вы так и прыгаете по свету без всякой цели?
— Ну, разумеется! A как же иначе! A вы что, стремитесь к светлому будущему? Никто не знает будущего! Разве что древесная жаба! Ho как-то неохота с ней встречаться.
— Вы очень умный! Может быть, вы и человеческий язык понимаете?
— He знаю, что вам на это сказать, барышня! Возможно, у людей вовсе нет никакого языка. Звуки, издаваемые ими, ни с чем не сравнимы по своей грубости! Ho в душах их, несомненно, живет стремление к более или менее нормальному звучанию. Однажды я наблюдал двух мальчиков. Они изо всех сил дули в полые стебельки. Получалось что-то вроде стрекотания полевого сверчка, хотя и не так естественно. Все же люди стараются! Желаете еще что-нибудь узнать, барышня? Я кое о чем осведомлен!
Он снова широко ухмыльнулся, подпрыгнул и исчез. Пчелка подождала, но он не появлялся. Она оглядела траву и цветы — кузнечика не было видно…
МУХА
Полуденный зной утомил маленькую Майю. Она лениво парила над зарослями садового кустарника, пока не облюбовала для отдыха широкий листок большого каштана. B тени каштана стояли столики. Должно быть, здесь была устроена пивная под открытым небом. Неподалеку алела черепичная кровля сельского домика. Из трубы поднимался прямо к солнцу голубой дымок.
Теперь она непременно встретит человека! Ведь это его царство! Должно быть, человеку принадлежит и это раскидистое дерево. И странные деревянные изделия внизу, конечно, дело рук человека.
Вдруг раздалось жужжание, и рядом с Майей опустилась на лист муха. Она быстро-быстро засеменила по зеленоватым прожилкам. Потом начала порхать с одного конца листа на другой, и тоже очень быстро. Даже казалось, будто она не летает, а подпрыгивает. Ho это только так казалось! Наверное, мухе хотелось отыскать самое приятное для себя местечко. Внезапно она взвивалась в воздух и жужжала так мучительно, как будто что-то важное произошло или как будто ей пришло в голову изменить кое-что в окружающем мире. Ho вскоре она вновь опускалась на лист и как ни в чем не бывало перепархивала взад и вперед. И опять замирала на месте…
Майя с любопытством оглядывала муху, затем подлетела поближе и поздоровалась.
