Юрий Качаев - Таёжка
- Да? - спросил Сим Саныч. - А рисунок, а снегирь, а очки? Забыли?
Нет, они ничего не забыли, в том числе и случай с очками. Месяц назад был медицинский осмотр, и доктор прописал двум девчонкам носить очки. Через три дня весь 6-й "В" явился на урок ботаники в очках. Кому не удалось найти обычные, тот купил себе в аптеке противосолнечные. А Курочка-Ряба раздобыл даже пенсне с одним стеклом и примотал его за ухо куском шпагата.
Весь класс, за исключением двух человек, сидел как в тумане, и урок, конечно, был сорван.
- Анатолий Сергеич хотел тогда увольняться, - продолжал Сим Саныч. - А уволить надо было Терехина. Никто не просит тебя быть ангелом, но я тебе вот что скажу: не сбивай ребят с панталыку. Иначе...
Классный руководитель посмотрел на Мишку в упор. И Мишке стало не по себе под этим колючим, холодным взглядом.
Сим Саныч и раньше отчитывал Мишку. Но тогда все было по-другому. Тогда в глазах учителя, где-то в их глубине, таилась добрая и чуть насмешливая улыбка. Сейчас улыбки не было, и серые глаза учителя потемнели от гнева.
- Можешь идти, Терехин.
Мишка потоптался на месте, хотел что-то сказать, но махнул рукой и вышел, опустив голову. Таёжка догнала его в коридоре:
- Миш!
- Отстань!
- Но при чем тут я?
- Уйди, говорю!
Таёжка остановилась и беспомощно посмотрела Мишке вслед.
Не зная, куда себя девать. Мишка долго бродил по улицам городка. На сердце у него было погано. То и дело вспоминался неприязненный тон, каким говорил с ним классный руководитель. Если бы Сим Саныч знал, как к нему относится Мишка, то никогда не стал бы смотреть на него такими злыми глазами.
Да и что особенного случилось? Ну, не выучил геометрию, эка важность! И почему он, Мишка, сбивает ребят с панталыку? Что они, бараны? Своего ума нет? Потом Мишка вспомнил о Таёжке и пожалел, что обошелся с нею так грубо. Действительно, она-то при чем? По дороге в интернат Мишка столкнулся с Сим Санычем. Сим Саныч прошел мимо и даже не взглянул на Мишку.
ЛЕДОХОД
Ночью двенадцатого мая Озерск был разбужен оглушительным треском: проснулась река. Минуту спустя раздался мерный, неудержимо нарастающий рев, будто у реки затрубило тысячеголовое стадо сохатых. Это накатывался с верховьев вал полой воды.
Над городком забился серый волокнистый туман. Ближе к реке он густел, сбиваясь в подвижные языки; последний гнилой снежок обмяк и расползался по берегу тусклыми лужицами.
Утром весь Озерск от мала до велика высыпал к реке. Вода расшатывала непомерную толщу льдин, ставила их на дыбы и с маху швыряла друг на друга. Льдины стонали, рассыпались колючими иглами, в которых всеми цветами радуги играло блеклое солнце. Солнце ещё только входило в силу, разгоняя темно-сизые, с белым оперением тучи. Они сваливались за рекой в темные лесистые пади.
Таёжка и Мишка стояли рядом с Василием Петровичем и жадно глядели на реку, глотая стылый, насыщенный водой воздух. Таёжка видела ледоход впервые и сейчас ненасытно впитывала в себя эту бесшабашную русскую красоту. Кроша и подминая друг друга, льды пролетали мимо. Казалось, что в спешке и тесноте они дышат хрипло, как затравленные белые звери.
Река несла на своем хребте куски дороги, вкривь и вкось разбросанные от берега до берега. Где-то вверху по реке, на заторе, льды бухали далекими пушечными выстрелами. А у берега старухи умывали ребятишек и давали им с ладони глотнуть мутной вешней воды. Таёжка от отца знала про этот обычай: напои малыша во время ледохода - и до самой старости, до седых волос будет бурлить в нем молодая сила сибирского половодья.
В улюлюканье воды, в шуршание льдов вплеталась негромкая скороговорка старухи, стоявшей неподалеку с четырехлетним внуком:
- Под светлым месяцем, под ходячими облаками, сквозь леса дремучие идет-гудит вода полая, зорями перепоясывается, звездами застегивается. Окроплю тебя той живой водой, не старела, не стыла чтобы алая кровь. Будь прям, как солнца лучи, силы-смелости у реки возьми!..
- Силы-смелости у реки возьми, - шепотом повторила Таёжка.
С реки налетал ветер, обдавая лицо студеными брызгами. Было очень холодно, и Таёжка прятала в рукава озябшие, красные руки.
- Ну, хватит, пойдем, - сказал Василий Петрович. - А то ещё простудитесь, чего доброго.
Они направились к школе. Дорогой Таёжка несколько раз оглядывалась на реку, и ей все казалось, что она видела какой-то удивительный сон.
С улыбкой она вдруг вспоминала строгое и нелепое предупреждение, наклеённое на набережной Яузы: "По льду реку не переходить. За нарушение штраф 25 руб.". По тамошнему льду могла бы перейти разве кошка, да и то для этого ей пришлось бы спускаться по веревке с набережной двухметровой высоты...
Возле школы, на просохшем пустыре, шла игра в бабки.
- Ну, я зайду к директору, - сказал Василий Петрович.
Мишка кивнул, нащупывая в кармане биток - крупную бабку, налитую свинцом. Вразвалку подошел к играющим.
- Возьмете? - спросил он и, не дожидаясь ответа, поставил на кон три бабки.
Кон били с пятнадцати шагов. Таёжка стала в сторонке и наблюдала за игрой. Когда подошла Мишкина очередь, на кону осталось семь бабок.
Мишка покачал на руке биток и, не целясь, размахнулся. Тяжелый биток просвистел в воздухе и врезался в кон. Бабки подпрыгнули и разлетелись в разные стороны.
- По целой, - сказал Мишка. - Ставьте.
Игроки поставили новый кон. В случае промаха Мишка один должен был оплатить его. Шеи игроков вытянулись. Мишка не спеша подошел к черте и с минуту стоял, напружинив ноги, словно готовясь к прыжку. Снова просвистел биток. Из кона, как зубы из челюсти, полетели бабки. Устояла только одна, справа - толстая и приземистая.
- Бью, - сказал Мишка.
Игроки злорадно переглянулись - тут-то уж риск ни к чему, все равно промахнется. Но их надежды не оправдались: бабка крякнула и с размаху шлепнулась в лужу. Через минуту Мишка обчистил всех до последнего битка. Сгребая бабки, сказал:
- Мазилы! Учитесь, пока жив! Поняли?
У игроков были такие постные физиономии, что Мишка решил проявить великодушие. Кроме того, ему хотелось покрасоваться перед Таёжкой.
- Вот что, - сказал он. - Хотите вернуть свои бабки?
Игроки неуверенно закивали.
- Тогда везите меня до мельницы и обратно.
Мишку подобострастно подхватили на руки и понесли. Он возлежал, величественный, как рабовладелец, и Таёжка едва не задохнулась от смеха.
- Эй ты, падишах! - раздался вдруг голос Сим Саныча.
Носильщики от неожиданности выпустили Мишку, и он шлепнулся на землю.
- "Уронили Мишку на пол", - подходя, процитировал Сим Саныч. - Вот что, Терехин: собери-ка ребят минут за десять до звонка. Договорились?
- Договорились. А зачем?
- Поговорим о лете.
- Ясно, - сказал Мишка. Он уже знал, о чем пойдет разговор.
Перед началом урока в 6-й "В" вошли Сим Саныч и отец Таёжки. Грохоча крышками парт, класс поднялся.
- Садитесь, - сказал Сим Саныч. - Василий Петрович Забелин хочет поговорить с вами о каникулах.
- Я, собственно, с одним предложением, - начал Василий Петрович. - С начала каникул вы все пойдете на практику, так? Кто в колхоз, кто в РТС. Дело это стоящеё, по-моему. Вы уже взрослый народ. И пора подумать о том, что скоро вы станете хозяевами всего, что есть в стране. В том числе хозяевами наших лесов. А лес - это настоящеё богатство. И, чтобы по-умному распоряжаться им, его надо знать. Вот я и предлагаю вам отправиться на месяц в тайгу и помочь экспедиции таксаторов. Нынешним летом она будет работать в наших краях.
- А чего они делают, эти таксаторы? - спросил Генка Зверев.
- Дело у них нелегкое, брат. Сказать прямо, чертовски опасное дело. Таксаторы специальными столбиками разбивают лес на квадраты, потом покрывают карты значками. Значки эти говорят о запасах и составе леса.
- Что здесь опасного? - удивился кто-то.
- Опасно то, что маршрут проложен по компасу и таксатор не имеёт права ни на шаг уклониться в сторону. Трясина перед тобой - иди через трясину, скала лезь на скалу. По картам таксаторов составляют единую генеральную карту. Без неё в лесном хозяйстве как без рук. А почему, как вы думаете?
- Я знаю почему, - заерзал на месте Курочка-Ряба.
- Ну-ну?
- Потому что каждый рубил бы лес, где ему вздумается.
Василий Петрович кивнул:
- В общем, правильно. А через десять лет наша страна осталась бы голой, как...
- ...как лысина нашего ботаника, - подсказал Мишка.
Класс захохотал.
- Клоун Терехин, - сказал Сим Саныч, - ещё слово - и вам придется раскинуть свой балаган за дверью... Василий Петрович, продолжайте.
- Да я, пожалуй, уже все сказал. Остается выяснить, кто согласен помочь таксаторам. Нам нужно человек пять-шесть. - Василий Петрович помолчал, потом добавил: - Должен только предупредить, ребята, что жизнь в тайге не сахар. Мамок и нянек у вас там не будет. Да ещё ко всему прочему - мошка и комарье. Бывает, дохнуть нечем.
- Ну, комарье, - махнул рукой Мишка. - А "Митя в халате" на что?
