Екатерина Болдинова - По-настоящему
Кажется, то, что я хотела сказать, вышло немного помпезно. Не умею я всё-таки писать, не умею…
Уже поправляюсь. Завтра в школу. И хочется и не хочется… Знаешь, пока я болела, мне каждый день звонили девчонки мои – Оля и Натала. И каждый день заходили проведать. По их словам, Татьяна опять что-то замышляет. Бегает, активно «кучкует» одноклассников. Ну и ладно. Пусть делает что хочет, мне абсолютно всё равно! К тому же я всегда знала, что Таня меня недолюбливает. Вот только за что? Я не сделала ей ничего плохого. Я не отбиваю у неё парней, не претендую на лидерство в классе. Просто стараюсь вести себя независимо. Видимо, именно это всех и бесит. Но, что удивительно, сегодня мне звонил Шаманов! Когда я услышала в трубке его голос, у меня был лёгкий шок. Шаманов якобы хотел поинтересоваться, что задали по французскому. Словно не знает, что я болею. Я продиктовала ему название текста и уже хотела вежливо распрощаться, когда Степан вдруг спросил: «Тебя в школе что-то не было. Всё в порядке?» Ну и где, спрашивается, логика?!
11 октября 1999 годаПока я болела, в школе кое-что произошло. Татьяна действительно развела кипучую деятельность по устранению возможных конкуренток на пути к сердцу… Шаманова. И откуда она взяла, что я имею какие-то виды на Стёпу? Я никогда не обращала на него ни малейшего внимания. Ну да, раз в полгода он звонит мне, чтобы узнать задание. Но не более! В школе мы никогда особо не общались. Разве что скандалили пару раз. Удивляюсь.
Вчера мы всей параллелью ходили в поход. Когда я думаю, что это был последний поход в моей школьной жизни, становится так грустно… Учителя устроили для нас много всяких конкурсов и состязаний – было очень даже смешно, особенно когда мы палатку ставили. Все запутались в этих реечках-верёвочках. Потом с «Г» классом играли в мяч на залитой солнцем поляне. Даже Татьяна Мироновна бегала с нами наперегонки! Но самое интересное было, когда к игре присоединились Шаманов и компания. Они вели себя на удивление спокойно и ненагло. Я споткнулась о какую-то корягу и упала, так Стёпа даже помог мне подняться и отряхнуться. А когда настало время возвращаться домой (а мы ушли довольно далеко от города, километров семь-восемь одолели), со мной рядом вдруг оказалась Татьяна. Оля с Наташей в это время с кем-то разговаривали, и я фактически осталась с ней наедине.
– Знаешь, я бы на твоём месте оставила Стёпу в покое, – сказала она.
– Какого Стёпу? – не поняла я.
– Вот только не надо дурой прикидываться! Шаманова, конечно. Попробуешь строить ему глазки – тебе не поздоровится. Понятно?
– Да он мне даром не нужен, твой Шаманов, – довольно резко ответила я.
– Имей в виду, я тебя предупредила, – угрожающим тоном произнесла она.
– Во-первых, ты меня не запугаешь, а во-вторых, я уже сказала, что он мне не нужен.
Вот так. Не знаю, с чего Татьяна взяла, будто Шаманов мне симпатизирует. Сегодня в школе мы с ним опять разругались. Без всякой причины! Если честно, я даже не поняла, чего ему от меня нужно. И после этого словесного поединка Татьяна ещё смеет утверждать, что я ему нравлюсь? Нет уж, увольте!
13 октября 1999 годаСегодня меня, Татьяну, Олю и ещё несколько человек возили на конкурс знатоков английского языка, на другой конец города. Победитель поедет в Штаты на пять-шесть месяцев (кажется, с января по июнь). Естественно, бесплатно. Вот было бы здорово! Но мои шансы очень малы. И потом, даже если я и выиграю, вряд ли окажусь в Америке. Хотя бы потому, что нужно каким-то образом поступить в институт. А для этого – много заниматься. В общем, меня, как обычно, раздирают противоречия. И… я уже не знаю, хочу ли учиться на юридическом факультете. Меня всё больше и больше притягивает журналистика. Я попыталась поговорить об этом с папой, но он меня не понял. Родители считают, что я должна пройти ИХ путь. Стать тем, кем они хотят меня видеть. При этом моё желание в расчёт как-то не берётся. Да я и сама не знаю, чего хочу. Вот в чём беда.
14 октября 1999 годаНе поверишь, дневничок, я вышла во второй тур! Да-да, этого конкурса по английскому! Из нашей школы во второй тур прошли только двое – я и Татьяна. Мы даже вместе ездили на тестирование второго тура. Оно оказалось очень сложным, я уверена, что ни одного задания не сделала правильно. Итоги будут известны в первых числах декабря. Тогда-то и станет ясно, кто поедет в Америку. Хотя уж кому-кому, а мне это не грозит.
Отдельно стоит написать о моём «общении» с Татьяной. О, моя замечательная одноклассница была необыкновенно мила. Всё началось с того, что она села за мной за один стол («мы же поможем друг другу?») и даже собралась было списывать, но тут выяснилось, что задания разные абсолютно у всех. Этот факт несколько уменьшил любезность Татьяны, но, когда проверяющие имели глупость отворачиваться, она все же тихонько советовалась со мной. В перерыве Татьяна увязалась за мной в буфет. Я купила себе чай с бутербродом, а Татьяна… я была даже шокирована тем, сколько у неё денег! Она с лёгкостью отдала за разные шоколадки и печенюшки сумму, которая у меня будет, только если сложить все мои карманные деньги и мою «отличницкую» стипендию за месяц. Да-с…
Если честно, я очень устала от Татьяны за этот день. Ещё пару дней назад она мне угрожала, сегодня – набивается в подруги. Не понимаю. И не хочу от неё ни дружбы, ни вражды…
А вечером мы с Натальей ходили в Музыкальный театр. На «Евгения Онегина». Это было потрясающе. Прекрасная музыка, замечательные артисты с красивыми голосами… У меня в голове до сих пор звучит: «Я люблю вас, я люблю вас, Ольга…» Когда мы ехали домой, Наташа неожиданно расплакалась. И сказала мне такое… Оказывается, уже год, как она тайно влюблена в Петровского – одного из самых молодых и красивых солистов нашего Музыкального театра (он пел Ленского). Это Наташа, самая спокойная из нас! Наташа, которая никогда не давала воли эмоциям! Я пыталась её успокоить, но как? Мало того, что у меня совершенно отсутствует опыт в любовных делах, так я ещё и не могла поверить, что всё это правда. Оказывается, Ната мечтает о большой сцене. Хочет петь. Быть артисткой. Вообще-то, у неё на самом деле прекрасной голос и она очень талантлива.
Только благодаря ей я стала ходить в оперу и оперетту. Мне самой как-то ближе и понятней Театр Драмы. Но то, что сказала мне Наташа… Я до сих пор не могу прийти в себя. Ни её родители, ни сестра ни о чём не подозревают. Наталья говорит, что никогда не встречалась со своим любимым в жизни. Несколько раз дарила ему цветы. Она знает, что её чувство ни к чему не приведёт. И в то же время на что-то надеется. Наташа попросила меня написать ему письмо: сама не хочет и не может. Просто моя подруга не в ладах с литературой, особенно если дело касается сочинений. Я попыталась объяснить ей, что не знаю, как писать и о чём, но она и слушать не хотела…
15 октября 1999 годаВсё-таки я уговорила Наташу не писать Петровскому. Не знаю, правда, надолго ли… Завтра она опять идёт на его спектакль. Вроде бы со старшей сестрой. Меня очень пугает эта её влюблённость. Уж слишком бурные страсти бушуют в такой тихой с виду Наташке…
17 октября 1999 годаЗа последнюю неделю Шаманов звонил мне восемь раз. Я считала. Если учесть, что раньше мы общались почти сквозь зубы, то это странно. У него всегда есть какой-то более или менее реальный предлог: забыл тетрадку, не записал задание. А сегодня, после обычной уже диктовки номеров задач по алгебре, мы даже разговаривали. Нормально, без подколок и взаимных шпилек. Не помню, как мы вдруг вышли на обыкновенный человеческий разговор. Кажется, Стёпа спросил меня о каком-то фильме или привёл какую-то цитату. В итоге мы разговорились, стали вспоминать старое советское кино, разных актёров, и я с удивлением отметила, что Стёпа разбирается в кинематографе очень хорошо. И, что меня поразило больше всего, он смотрел «Не покидай»! Этот фильм Леонида Нечаева не такой уж старый, но почему-то его редко показывают по телевизору, а видео найти очень сложно. У меня кассета появилась только полгода назад, и, надо признать, скоро она рискует быть затёртой до дыр. Мало кто из моих знакомых смотрел эту трогательную музыкальную сказку. А он смотрел. И даже помнит, что «турниры отменили, турниры отменили, как будто нет на свете ни отваги, ни любви…»
18 октября 1999 годаКак странно. Поймала себя на мысли, что жду звонка. От Стёпы. Я сама не понимаю зачем. Мне просто почему-то хочется поговорить с ним. Ни о чём. Просто так.
19 октября 1999 годаНеужели Татьяна права, и я нравлюсь Шаманову? В последнее время очень часто ощущаю на себе его взгляд. Быть не может. Самый «крутой» парень в школе… и вдруг? Нет, нет, мне показалось.
А Татьяна начинает новый виток «вражды». Смотрит на меня исподлобья, не здоровается. Может быть, она видит то же, что и я? Нет, мне всё-таки кажется. По сравнению со Стёпой я – серая мышка. Ему больше подойдёт яркая Татьяна, разодетая в пух и прах, а не скромная отличница.
