Неизвестен Автор - Калевала (пересказ для детей)
- Пустые это песни, глупые это слова, - отвечает Вяйнемейнен. - У девушки ум, что у малого ребенка. Только жен чтут и уважают герои. Садись-ка в мои сани красавица. Не худший я из женихов, не последний из богатырей.
Отвечает ему красавица Похьелы:
- Не знаю я, чем ты славен, не слыхала я о твоих подвигах. Вот если разрежешь волос тупым ножом, тогда назову тебя героем, тогда стану твоей женой.
Не долго думая, вырвал Вяйнемейнен волосок из своей бороды, достал нож и тупой стороной разрезал волос надвое.
А красавица ему говорит:
- До тех пор не сяду я к тебе в сани, пока не вырежешь мне из льда спицы, да так, чтобы ни одна крошка льда не обломилась.
Все сделал Вяйнемейнен, как хотела красавица. Острым лезвием вырезал он изо льда тонкие спицы. И уж такие гладкие, будто выточены из кости! И ни одного кусочка льда не упало, пока вырезывал их Вяйнемейнен.
А красавица опять говорит:
- Разрезать волос даже ребенок сумеет. И спицы сделать тоже не хитрое дело. Только за того выйду я замуж, кто сколотит мне из обломков веретенца лодку. Только того назову героем, кто спустит лодку на воду, не дотронувшись ло нее рукой, не толкнув коленом, не сдвинув плечем.
- Ну, лодку построить - это дело как раз по мне, отвечает Вяйнемейнен.
Взял он кусочки сломанного веретенца и на каменной горе принялся вытесывать доски.
Работает день, трудится другой, и ни разу не изменил ему глаз, не дрогнула рука.
На третий день услышал владыка гор, злой Хийси, стук топора.
Разгневался Хийси, что кто-то потревожил его, и решил проучить дерзкого.
Вот взмахнул Вяйнемейнен топором, хочет по дереву ударить, а Хийси схватился за топорище и прямо на скалу направил удар.
Отскочил топор от крепкого камня и с размаху рассек бедному Вяйнемейнену колено.
Бурным ручьем хлынула кровь из глубокой раны.
- Глупый, неразумный топор! - говорит Вяйнемейнен. - Зачем ты меня поранил? Верно, показалось тебе, что ты рубишь дикие сосны, или, померещилось тебе, что валишь крепкие березы, когда ударил ты меня по колену, острым лезвием перебил мне жилы?
Прикладывает он к ране травы, и лишайники, и болотные мхи - нет, не унимается грозный поток. С шумом сбегает непокорная кровь на землю, заливает цветы на полянах, растекается прудами на лугах.
Не знает вещий песнопевец таких слов, что крепкой повязкой ложатся на рану, словно замок запирают буйную кровь.
С трудом запряг Вяйнемейнен коня, сел на сани и отправился искать того, кто своей мудростью излечил бы его от недуга.
Немного времени прошло и подьехал он к деревне. В три стороны расходилась здесь дорога.
Взмахнул Вяйнемейнен кнутом и направил коня по нижней дороге. У первого дома остановился и говорит такие слова:
- Нет ли кого-нибудь в этом доме, кто исцелил бы героя, кто остановил бы реку крови?
Отозвался с печки малый ребенок:
- Нету здесь такого. Спроси в другом доме, может, там тебе помогут.
Поехал Вяйнемейнен по средней дороге. Остановился у среднего дома и говорит под окошком такие слова:
- Нет ли кого-нибудь в этом доме, кто исцелил бы мои раны, кто бы успокоил боль в моем теле?
Отвечает ему с печи старая старуха:
- Нету здесь такого. Поезжай дальше, может в другом доме тебе помогут.
Погнал Вяйнемейнен коня по верхней дороге. Подьехал к крыльцу последнего дома и спрашивает:
- Нет ли кого-нибудь в этом доме, кто остановил бы поток крови, кто укротил бы злое железо?
Проворчал с лежанки седобородый старик:
- Мудрым словом и водопады останавливают и бурные реки усмиряют. Входи- ка в дом, герой, может, я и помогу тебе.
С трудом выбрался Вяйнемейнен из саней и вошел в дом.
А седобородый старик позвал своего малого сына и велел ему поставить перед Вяйнемейненом золотую чашу, чтобы стекала в нее благородная кровь героя. Но не вмещается кровь Вяйнемейнена в золотой чаше. Семи больших лодок и то было мало, восьми глубоких бочек и тех не хватило.
Смотрит старик, как льется кровь из богатырского колена и говорит:
- Есть управа на злое железо! Знаю я его коварный нрав! Знаю слова, что укротят его!
Злое, жалкое железо,
Сталь с могуществом ужасным!
Ты ведь не было великим
Ни великим, ни ничтожным
Встарь, когда еще безвестно
Ты в груди горы таилось,
На уступах скал высоких,
На хребте болт лежало.
Ты комком земли валялось,
Ты лежало пылью ржавой,
И тогда тебя, железо,
И олень и лось топтали
И тебя давили волки,
Лапою медведь царапал.
Ты ведь не было великим
Ни великим, ни ничтожным
В час, когда, в горниле плавясь,
Ты шипело и кипело
В страшном огненном пространстве
И клялось ужасной клятвой
Перед горном, наковальней,
Перед молотом кузнечным,
Перед жарким дном горнила,
Перед кузницею дымной,
Где работал Илмаринен,
Что не будешь резать брата,
Сына матери не тронешь.
Ты теперь великим стало,
Злобным сделалось, железо,
И нарушило присягу,
Как собака, сьело клятву,
Ты теперь источник бедствий,
Ты теперь источник бедствий,
Ты начало дел ужасных
Заставляешь кровь струиться
И бежать из раны с шумом.
Кровь, довольно изливаться!
Ты не бей струей горячей,
Перестань на лоб мне брызгать,
Обливать мне грудь потоком.
Успокойся, стой недвижно,
Как река стоит в запруде,
Как во мху стоит осока,
Как скада - средь водопада!
Если ж надо непременно,
Чтобы вечно ты струилась,
Ну, так двигайся по мышцам,
Пробегай по жилам быстро,
Но рекой не лейся в землю
И не смешивайся с пылью!
Обитать должна ты в сердце,
В легких погреб свой устроить,
Возвратись туда скорее,
Поспеши домой обратно!
Говорит старик, и с каждым словом все тише, все ленивее течет кровь из раны Вяйнемейнена.
И вот остановился буйный поток.
Тогда опять позвал седобородый старик сына и велел ему из самых нежных трав, из цветов тысячелистника, из сладких медовых капель сварить целебную мазь.
Нарвал мальчик трав и цветов, собрал с листьев дуба медовые капли, а потом развел огонь и бросил все в кипящий котел.
Десять ясных весенних дней, девять светлых весенних ночей варил он чудесное снадобье.
Наконец на десятую ночь, снял кипящий котел с огня и думает:
"На чем бы попробовать это снадобье? На чем бы испытать его силу?"
Огляделся он по сторонам и видит - стоит на краю поляны старая осина.
Давно уже сломал ее ветер, к самой земле склонилась она засохшей вершиной.
Плеснул на нее сын старика отваром из своего котла, и сразу ожила осина, зазеленели сухие ее ветки.
Стал он смазывать целебным снадобьем растрескавшиеся горы, разбитые скалы - и срастались обломки камня, исчезали глубокие расселины.
Тогда поставил он котел перед седобородым стариком и говорит:
- Такая сила здесь, что камни и те срастаются, мертвое дерево и то оживает.
Приложил он свой чудесный отвар к больному колену Вяйнемейнена, и сразу затянулась рана. Крепко сошлись ее края - так крепко, что даже царапины на коже не осталось.
Силиным, здоровым стал Вяйнемейнен. Свободно сгибает он колено.
Всю боль выгнал седобородый старик из Вяйнемейнена и запер ее в каменной горе. Пусть мучаются там каменные глыбы!
А старый, мудрый Вяйнемейнен поклонился седобородому старику и говорит:
- Ты защитил меня от злого железа, избавил от жесткой боли. Да прславится твоя мудрость и сила!
Потом вывел он своего коня, уселся в сани и взмахнул жемчужным кнутом.
8. Илмаринен выковывает чудесную мельницу Сампо
Весело едет едет Вяйнемейнен.
Несутся сани по болотам и полям, мчатся по холмам и равнинам.
Прошел день, кончился другой. На третий день увидел Вяйнемейнен родную землю.
Вспомнил он, как грозил ему гибелью Йоукахайнен, и засмеялся:
- Пустой хвастун! Он говорил, что не вернусь я живым к себе домой, что никогда, пока в небе сияет месяц и светит ясное солнце, не увижу я моей Калевалы. Так пусть же волк растерзает того, кто сказал эти слова!
С веселыми песнями едет Вяйнемейнен по родной земле.
Возде кузници Илмаринена остановил Вяйнемейненбыстрого коня.
Спрашивает Илмаринен песнопевца:
- Где был ты, старый, мудрый Вяйнемейнен? Расскажи, откуда приехал, где пропадал так долго?
Отвечает ему Вяйнемейнен:
- Был я в стране мрака и холода, в сумрачной Похъеле, в туманной Сариоле. И никогда бы мне оттуда не вернуться, никогда бы не видеть родных полей, если бы не пообещал я хозяйке Похъелы, что ты выкуешь для нее чудесную мельницу Сампо. Не простая это мельница: сыплется из нее когда надо - мука, когда надо - соль, когда надо - деньги. А за то, что выкуешь ты Сампо, отдаст хозяйка Похъелы тебе в жены свою меньшую дочь. Много видел я на своем веку чудес, но такой красавицы не видел никогда. Из глаз ее льется лунный свет, на груди сияет солнце, на спине мерцают звезды. Захочешь - и будет она твоей женой.
