Борис Житков - Что я видел (сборник)
Матрос стал кричать:
— Тише!
Это чтоб не услыхали. Потому что они прячутся и они в лесу.
КАК ПАРТИЗАНЫ ПОШЛИ НАПАДАТЬВдруг прибежал мальчик. Совсем маленький, как я. Он никак не был одет. А просто мальчиком. Все замолчали и стали на него глядеть.
Он сказал, что все генералы спят и что все солдаты спят. Только два не спят. И он знает, где они не спят.
Тогда матрос сказал, чтоб тихонько идти и чтоб ружья зарядили.
А он потом крикнет «ура», и тогда чтоб все бросались, и стреляли, и бежали выгонять генералов.
И все потихоньку пошли.
А бабушка заиграла очень тихую музыку.
И снова задёрнули красную занавеску.
Мне было страшно: вдруг солдаты проснутся и застрелят матроса и не дадут выгнать генералов?
Маруся дала мне семечек и сказала, чтоб я на пол не сорил, а скорлупки собирал бы в руку. Только она не сказала «скорлупки», а сказала «лушпайки».
А я сначала не хотел есть семечек, потому что я хотел знать, как будет с матросом и как они нападут на солдат, потому что вдруг их всех солдаты застрелят? Проснутся, возьмут ружья и застрелят.
Я не стал семечек есть, я их держал в кулаке. И смотрел на занавеску.
КАК ПАРТИЗАНЫ НАПАЛИВдруг занавеска опять открылась. И там была комната. А в комнате были диваны. И на диванах спали генералы. И главный генерал тоже.
Потом стоял стол. А на столе бутылки. И по комнате ходил солдат с ружьём.
Он всё подходил к окну и глядел в окно. Я всё боялся, что он увидит матроса и партизан. Потом он открыл окно и посмотрел. И спросил тихонько:
— Что, тихо кругом?
А к окну подошёл другой солдат, который на улице, и сказал:
— Никого не видно. Никого не слышно.
А этот солдат сказал ему:
— Смотри хорошенько.
И стал опять ходить по комнате.
А бабушка тихонечко заиграла. Потом стала немножко скорей играть. И немножко громче. И мне стало страшно. И вдруг — как бухнет! И солдат за окном закричал:
— Тревога!
А этот солдат стал будить генералов. Генералы вскочили и стали кричать, чтоб скорей солдаты вставали. Солдаты начали прибегать и стрелять из окна. Страшно громко. Генералы тоже стреляли из пистолетов. И я боялся, что застрелят матроса.
А застрелили вовсе не матроса, а одного генерала.
Он упал. И ещё один солдат упал. И вдруг вбежал матрос. А у него в руке бомба.
И матрос закричал, чтоб поднимали руки вверх. И они все подняли руки вверх, потому что матрос победил. И партизаны победили.
И потом прибежали те партизаны. И схватили генералов, чтоб их потом выгонять.
Бабушка стала играть музыку. И все запели. И встали. Я тоже встал. И стал кричать:
— Ура!
Потом все тоже кричали: «Ура!» А бабушка вышла и замахала рукой, чтоб не кричали. И все замолчали. И стало совсем тихо. Бабушка сказала, что кричать будут, сколько хотят, когда будет настоящее представление, а сейчас мы пробуем, хорошо ли выходит.
КАК МАРУСЯ ГОВОРИЛАБабушка сказала, что всё хорошо. Только пели нехорошо. И велела, чтоб опять пели. И чтоб слушали, как она играет. А когда спели, бабушка сказала:
— Ну, Маруся, теперь тебе.
А Маруся сказала, что не будет.
Все стали кричать ей:
— Иди! Иди!
Она пошла туда, где все стояли. И стала говорить. А я ничего не понял, потому что по-украински.
И стал семечки есть, потому что они у меня в кулаке были. А бабушка мне потом сказала, что Маруся говорила, какой праздник будет. А этот праздник такой, что на весь свет. Потому что все, кто молодой и кто хочет генералов выгонять, так они все устраивают праздник. Бабушка сказала, что это пионеры делают представление, чтоб смотрели старшие, а старшие — так они детям качели устраивают, очень большие. И ещё гигантские шаги.
А потом бабушка заиграла, и все партизаны, все солдаты, и генералы, и тётеньки, и старичок — все стали ходить по едальне, а бабушка играла на пианино. Они ходили, как красноармейцы. И очень топали.
Мы с Марусей тоже с ними ходили, только держались за руку. Они все пели песню. И я тоже пел. Только не говорил, а просто голосом. Потому что я не знал, какая это песня. Она по-украински.
Я теперь знаю, какое это представление. И как представляют.
Я ЗАБОЛЕЛ ОТ СЛИВУтром вышло очень плохо, потому что вечером у меня очень заболел живот. Бабушка меня спрашивала, ел ли я сливы. Она всё про сливы спрашивала, а я сказал, что и маленькие яблочки ел тоже. Бабушка очень сердилась, что я так много в саду ел. И говорила: зачем Маруся позволяла!
А Маруся сама тоже ела. Ещё больше, чем я. Бабушка сказала, что она уже большая. И ещё — она привыкла, поэтому ей ничего. Бабушка сказала, что я теперь целый день никуда не буду выходить. А то опять что-нибудь схвачу и съем. А я сказал, что мне скучно будет. И я буду плакать. Бабушка сказала, что ей некогда смотреть, как я буду плакать. А что она пойдёт устраивать представление, чтобы ещё красивее было. Потому что сегодня настоящий спектакль будет. Я спросил, про кого. Бабушка сказала: про партизан. Я сказал, что я знаю, как про партизан.
Бабушка спросила:
— Так чего же тебе плакать?
И сказала, что потом придёт. И ушла. Потом опять пришла. И велела, чтоб я никуда не смел уходить. И чтоб совсем из комнаты не смел никуда выходить.
И я один остался в комнате. Я стал смотреть в окно. А там внизу стояли девочки и мальчики. Они кричали, чтоб бабушка скорей шла. И Маруся тоже там была. И тоже кричала. А я начал в окно кулаком бить. И все стали смотреть вверх, на меня. И ничего не кричали. А я закричал. Я со всей силы закричал:
— Маруська!
А Маруся засмеялась и побежала. И пришла ко мне. Я ей сказал, что вот теперь мне надо сидеть. Это потому, что мы много слив съели. А она тоже их ела, и ей ничего, а мне чего. И я буду плакать.
Маруся сказала, чтоб я не плакал. Потому что она мне сейчас что-то принесёт. И мы будем играть.
А чтоб я сидел. И чтоб молчал.
ЧТО МАРУСЯ ПРИНЕСЛАЯ сказал, что буду молчать, только чтоб скорей. А то не буду молчать и буду плакать.
А она сказала:
— Чекай.
Это значит, чтоб я ждал. И убежала. Я стал в окно глядеть. А там даже никого видно не было. Только одна собака ходила и всё землю нюхала. Я лёг на кровать и стал петь. А потом кричать.
Я кричал:
— Че-кай! Че-кай!
А потом кричал:
— Не че-кай! Не че-кай!
А потом стал кричать:
— Не хочу!
А потом закричал:
— Бабушка!
И заплакал.
А потом дверь вдруг отворилась. Я думал, что это Маруся, и испугался, потому что это не Маруся. И думал сначала, что это собачка.
А это вовсе не собачка. Потому что у неё на ножках копыта, а на голове маленькие рожки.
А она закричала: «Э-э-э!»
КАК Я ИСПУГАЛСЯЯ очень её испугался. Потому что я не знал, что она будет делать. А она побежала. И ножками стукала, как деревянными. Это копыта такие крепкие. Они ещё крепче, чем деревянные. И она прыгнула на скамейку, а потом прыгнула на стол. И стала есть цветы, которые у бабушки были в стакане.
Я закричал:
— Ой!
И залез за подушку. Я очень боялся, что она прыгнет на кровать. А дверь открылась. И в дверь вскочила Маруся. И сказала, что я глупый, потому что это козочка и не надо её бояться. И это она козочку принесла, чтоб играть.
Маруся её прямо со стола схватила, а козочка цветы ещё не доела, и они у неё на мордочке висели. И она мотала головой и ножками дёргала. Маруська взяла и её мне прямо на кровать кинула. А козочка — прыг! — и прямо через всю комнату.
И ножками застукала. Я сначала испугался, а потом засмеялся. Маруся сказала, что цветы — это ничего. Она ещё таких нарвёт, ещё даже лучше. А сама вынула из-под фартука траву и показала козочке. А потом стала от неё убегать. А козочка закричала:
«Э-э-э!»
КАК Я НАБЕЖАЛ НА КОЗОЧКУКозочка стала за Марусей бегать. Маруся подняла руку, а козочка встала на задние ножки и стала прыгать, чтоб траву схватить.
Я стал смеяться и хлопать в ладоши. А с кровати я слезть боялся. А потом слез. Потому что она всё равно тоже на кровать прыгнуть может, если захочет. Она даже на стол прыгнула. Прямо с полу.
Маруся ни за что так не прыгнет. Она мне потом сказала, что с полу прямо на стол ни за что не прыгнет. А козочка прямо — скок! — и прыгнула на стол. Мы её на столе ловить боялись, потому что она чернила может перевернуть и книжки затоптать. Мы с Марусей к окну отбежали и стали её звать. Козочка прыгнула и прямо на Марусю побежала. Я тогда немножко вбок убежал. А Маруся козочку стала в лоб пихать и стала на неё кричать: «Геть, геть!» А козочка голову нагнула и рожками прямо на Марусю. Маруся её опять пихнула в лоб и закричала:
