Наталия Летувет - Сердце Назиании
– Один молодой теплый длинный.
– Он взял коробку?
– Он рисовал коробку.
– Нет, Реп, ты снова позабыл все слова! Коробку не нарисовали, а украли!
– Реп не позабыл слова, Реп помнит, – репополох замотал головой в знак крайнего несогласия. – Одну коробку нарисовали, а другую украли.
– Так, а где же тогда нарисованная?
Реп зачем-то принюхался.
– Нарисованная здесь.
– Ты о чем? Нет тут никакой коробки, ни настоящей, ни нарисованной!
– А вот и есть, Реп покажет! – и репополох ткнул листолапой в сторону стула, стоящего посредине комнаты.
– Это же стул, и он настоящий, – дедушка Ромаший потянулся к стулу и поставил его перед Репом. – Вот, смотри.
Но Реп не смотрел на стул, он смотрел на то место, откуда его только что убрали.
– Коробка с грибным спорохом, – напомнил репополох.
Дедушка Ромаший на всякий случай посмотрел туда же. ТАМ СТОЯЛА КОРОБКА С ГРИБНЫМ СПОРОХОМ.
– Она все-таки нашлась! – обрадовался дедушка Ромаший. – Не может быть!
– Не может быть, – согласился репополох.
Дедушка Ромаший подбежал к коробке и… При ближайшем рассмотрении коробка оказалась… нарисованной прямо на полу, но так виртуозно, что выглядела совершенно настоящей.
– И долго она тут была… такая? – наконец-то обрел да речи Многоум, чем очень обрадовал дедушку Ромашия. Тот было уже начал опасаться за лесогляда, как-то не по-хорошему застывшего над рисунком.
– Реп, ну то есть репополох, говорит, что уже три дня.
– Значит, и спорох украли тогда же. И все это время мы принимали нарисованную коробку за настоящую…
– А потом кто-то передвинул стул, и коробку не стало видно, – кивнул Ромаший. – Реп говорит, что это сделал какой-то молодой дылдяй.
– Украл спорох?
– Нарисовал коробку.
– А спорох?
– Он его тоже нарисовал, – отметил один из садовников. – Даже слишком похоже получилось, я возле этого рисунка чихать начинаю.
– А потом он же эту коробку и украл, – предположил Многоум.
– Не нарисованную, а настоящую, – на всякий случай уточнил дедушка Ромаший.
– Именно!
– Тогда все просто. Реп найдет этого дылдяя, – тут дедушка Ромаший запнулся. – Если, конечно, сможет взять след. Сейчас мы это проверим.
Дедушка Ромаший подозвал к себе Репа, который был занят изучением самого темного угла хранилища.
– Реп, ты должен взять след! След того теплого, длинного, который украл коробку со спорохом, – пояснил он на всякий случай.
– Коробку украл не длинный, а другой. Реп далеко видит.
– Другой?
– Маленький, теплый, в шляпе с ушами.
– Этого еще не хватало!
– Я не совсем еще понимаю этого… ммм… репополоха, – сказал Многоум. – Что значит «в шляпе с ушами»?
– В шляпе с ушами…в шляпе в ушами, – на самом деле дедушка Ромаший тоже не всегда понимал Репа, хотя и с неохотой в этом признавался. – Это он черного эльва имеет в виду. Потому что тот в шляпе. А с ушами, так разве бывают эльва без ушей? Не бывают. У нас, у эльва, уши – ого-го-го, выдающиеся уши, что у зеленых, что у белых, что у черных.
Черные эльва очень любят шляпы, а также шапки, колпаки и иногда шлемы. Некоторые из них даже спят в головных уборах. Говорят, что такая мода у черных эльва появилась из-за их увлечения подземными грибами, когда много времени приходится проводить в мокрых пещерах, с потолка которых постоянно льет вода.
– Выходит, что коробку забрал не дылдяй, а его сообщник – черный эльва небольшого роста и с выдающимися ушами?
– Именно так! И мы их всех обязательно найдем и отберем у них спорох, – к дедушке Ромашию наконец-то вернулась его самоуверенность. – Реп, след! – скомандовал он.
– Реп далеко видит, – напомнил репополох. – Реп видит маленького теплого в шляпе с коробкой и длинного… без коробки.
– Замечательно! – обрадовался дедушка Ромаший. – Репополохи должны, ну, по крайней мере, я их такими представлял… должны видеть объект на расстоянии примерно пятисот сосен. Так что эти злоумышленники сейчас находятся не так уж и далеко.
В Назиании большинство расстояний измеряется в соснах. В метрах это будет примерно так:
1 сосна = 30 метров.
Есть тут и другие меры длины:
1 камыш = 2 метра,
1 травинка = 5 см и
1 мох = 5 мм.
– Мы должны их срочно поймать! Пока они не ушли куда-нибудь подальше. На легкомобиле мы быстро до них доберемся.
– На легкомобиле не получится, – вздохнул дедушка Ромаший.
– Это почему? У нас их тут целых три, все поместимся.
– Дело не в этом. У меня, ну то есть у Репа, остались некоторые недоработки в конструкции. На легкомобиле он обязательно след потеряет. От тряски у Репа чувствительность снижается.
– И что же, нам пешком их разыскивать, что ли? Мы ведь так и до вечера не управимся! – возмутился Многоум.
– У нас нет другого выхода.
– Тогда часть садовников отправится с Репом, Ромашием и мной, а остальные вместе со всем снаряжением поедут за нами на легкомобилях, – решил Многоум. – Очень медленно поедут, чтобы Репу не мешать.
Тут только дедушка Ромаший вспомнил о внучке. Как же она одна, без меня целый день будет? Хотя Алая самостоятельная, справится, успокоил себя дедушка Ромаший.
Преступления множатся
Солнечник даже помечтать особо не успел, как он будет пугать Медлягу таинственной историей, которая с ним приключилась. А все потому, что только он добрался до Синей скалы, как из зарослей можжевельника на тропинку прямо перед ним выскочил жутко взъерошенный круглик и, выпучив глаза, заорал:
– У нас тут преступление случилось! Прямо в орденной башне! – после чего Медляга, а это был он, внимательно посмотрел на Солнечника, чтобы оценить, какое сногсшибательное впечатление он произвел своею новостью.
Но Солнечник совершенно не собирался впечатляться и сногсшибаться.
– Так, значит, еще одно? – совершенно по-будничному уточнил он.
– Еще одно что?
– Еще одно преступление, разумеется – сообщил Солнечник, с таким видом, будто в Назиании это вещь обычная.
– Ну вот, ты все испортил, – огорчился Медляга, но тут же не удержался и полюбопытствовал. – А про что твое?
– Мое преступление Очень Страшное. И еще оно Таинственное, – тут Солнечник перешел на шепот.
И на всякий случай огляделся по сторонам. И Медляга тоже огляделся. Вокруг никого не было.
– Так вот, это преступление, он такое ужасное, что… – продолжил было Солнечник.
Но тут над ними что-то громко хлопнуло, грохнуло и угрожающе зашумело. С дерева, под которым они стояли, на них явно что-то летело. Или кто-то.
Это злоумышленники, подумали круглики, сейчас они нас поймают и совершат еще одно преступление. Третье.
Они еще даже не успели додуматься отбежать от дерева, как прямо им на головы свалился…
– А-а-а! Это же мой Птицекрыл! – завопил Солнечник. И только после этого отскочил в сторону.
– И еще Алая! – уточнил Медляга. И отскочил в другую сторону.
– Он все-таки не удержался! – констатировала Алая, спрыгивая с дерева и одновременно уворачиваясь от крыла планеролета.
– Мой планеролет! – Солнечник бросился к Птицекрылу, приземлившемуся в зарослях дикой малины.
– По-моему, он не особенно рад тому, что со мной ничего не случилось, – отметила Алая.
– Ну, ты же знаешь Солнечника, он хорошо разбирается в механизмах, но ничего не понимает в живых существах. Мы для него слишком сложные.
– Ура! Он невредим! – из малинового куста раздался вопль Солнечника. – Только руль немного подправить и крыло залатать. И можно устраивать новые испытания, – Привет, Алая, ты, надеюсь, не ушиблась? – поинтересовался он преувеличенно заботливым тоном, выкатывая Птицекрыла на поляну.
– Со мной все в порядке. Хотя для этого мне пришлось сильно постараться. И даже научиться управлять планетолетом.
– Ну да, конечно, научиться, – в голосе Солнечника послышалось явное сомнение.
– Летать – это оказалось здорово! И, кстати, пролетая над нашим лесом, я увидела сегодня одного незнакомца. Который показался мне странно знакомым.
– Мы все сегодня увидели и узнали много странного, – отметил Медляга.
– Но на голове у незнакомца была шляпа, – продолжала свой рассказ Алая. – Думаю, она была сделана из кожи тигрового мухомора. И именно такую шляпу носил Лиховред Подземелий!
Кожа тигрового мухомора – особым образом выделанная кожица со шляпок тигрового мухомора, очень редкого в Назиании гриба. По своим свойствам она одновременно похожа и на ткань, и на кожу.
– Может, тебе просто показалось? – предположил Медляга. – Может, это были просто солнечные полосы на шляпе какого-то черного эльва? Всем известно, что Лиховред Подземелий давно погиб на Дрожащих болотах. И никто другой в Назиании не станет надевать такую же, как у него, шляпу. А если и наденет, то сразу же на месте просто умрет от отвращения!
