Дарья Лаврова - Под солнцем любви (сборник)
Я шла по Ленинскому проспекту к метро. Сегодня я возвращалась с работы раньше обычного, потому что это оказался мой последний день в «Нефертити». Всего один месяц плюс полторы недели.
Мне удалось заработать немного денег, но я об этом не думала. Теперь я думала о том, что скажу родителям. Их эта новость вряд ли обрадует. Они так радовались, когда меня взяли на эту должность.
Надо что-то делать.Глава 6 Все и сразу
– Меня уволили, – сразу призналась я Алсу. – Сегодня после обеда.
– Что ты натворила?
– Ну… мне как-то неудобно об этом говорить. Ты никому не скажешь?
– Я постараюсь, – обещала Алсу. – Давай.
– Ко мне начальник приставал. Валерий. Ты видела его, наверное.
– Не помню, – задумалась Алсу. – Он симпатичный?
– Очень даже. Похож на лысенького из «Квартета И», – сказала я. – Но ему двадцать шесть, он старый, не нравится мне, и вообще, он же начальник. В общем, я сказала нет, а он сказал писать заявление.
– Тебе хоть заплатили?
– Да, немного, – ответила я. – Но это еще не все. К Филу бывшая вернулась, так что мы больше не встречаемся.
– Так он тебе и не нравился особо. Или уже понравился?
– Да нет, – пожала плечами. – Я не влюбилась, но все равно как-то обидно.
– Понятно, – вздохнула Алсу. – Тебе нужно развлечься. Знаешь, что мы вечером сделаем?
– Только не салон красоты.
– Наташка звала на выступление команды КВН в институт, ее Набоков и Джонни позвали. Если ты пойдешь, я тоже пойду.
Спустя два часа мы сидели на лучших местах в зале главного корпуса университета, все еще обсуждая события прошедшего дня и наблюдая за выступлениями команд КВН.
– Набоков молодец, – шептала Алсу. – Хорошие билеты отдал!
– Просто мы вчера совершили обмен, – шептала в ответ Наташа. – Я ему свой ноутбук, а он мне билеты.
– Серьезно?
– Да. Обещал посмотреть.
– С каких это пор он стал таким сговорчивым?
– Не знаю, – пожала плечами Наташа и принялась расправлять большой плакат, нарисованный на листе ватмана. На сцену вышла команда инженерного факультета.
– Джонни СМС прислал, – сообщила Алсу. – Предлагает вечером посидеть где-нибудь всем вместе. Ты как?
Я махнула рукой.
– Отлично, – улыбнулась она и убрала мобильный в карман.
Набоков на сцене уже пять минут изображал бабулю из институтской библиотеки, а весь зал сотрясался от хохота.Успешное выступление команды инженерного факультета отмечали долго. В восемь Наташа уехала домой на выходные. К одиннадцати вечера остались только мы с Алсу и Джонни с Набоковым. Мы долго сидели в «Сити», играли в бильярд, а после закрытия до двух гуляли по ночному студгородку и громко смеялись.
Я не помнила, когда мне в последний раз было так же хорошо. С Сашей тоже вот было хорошо, но все время чего-то не хватало. Мне все время казалось, что я случайно перепутала местами несколько кусочков в сложном пазле, из-за чего последний, но самый важный элемент не умещался в пустую ячейку.
Джонни и Андрей купили по большому пирогу с грибами в круглосуточной палатке.
– Андрюха, а нас пропустят? – спросил Джонни, протягивая Алсу пирог с грибами.
– Пустят, – уверенно ответил Андрей. – Сегодня же знакомый охранник на смене. Вы постойте здесь, а я поговорю с ним.
– А что, если не пустят? – спросила Алсу.
– Придется лезть на второй этаж по стене, – сказал Андрей. – Полезешь за Димкой?
– За Джонни хоть на край света… – издевалась Алсу, передавая ему пирог обратно.
– Умница, – кивнул Набоков. – Хочешь к нам в команду КВН?Андрей вернулся и сказал, что всех пропустят. Дрожа от ночного холода, мы зашли в девятый блок и поднялись пешком на четвертый этаж, сняли сапоги, надели мужские шлепанцы и, порывшись немного в мужском холодильнике, пошли на кухню варить сосиски. Ничего более съедобного и вкусного там не было.
Я и Набоков сидели на пустой кухне. Он варил самый вкусный кофе, смешнее всех говорил голосом Николая Дроздова и лучше всех рассказывал самые глупые анекдоты. Да чего он только не рассказывал.
Я внимательно изучала его лицо и тихо удивлялась предсказуемости природы. Почему в комплекте с длинным носом и волнистыми волосами человеку всегда достается пара вечно-хитрых глаз и оттопыренных ушей? Как у Джонни, например. И почему при мягких густых бровях всегда есть приятно-пухлые губы в едва заметной улыбке, как у Набокова? Которые так и тянет поцеловать последние пять часов.
Андрей рассказывал, как в прошлом году их группа сдавала «вышку» в присутствии деканатской комиссии:
– …Диман впереди меня сидит, подходит к нему завкаф и просит посмотреть. Нашел какую-то мелкую ошибку и давай на него орать: «Ладно, вы меня не уважаете! Но как вы можете не уважать такую офигенную древнюю науку, как математика!..» – Еще кулаками по парте при этом колотит со всей дури. «Да ты даже на единицу не знаешь!» Ну, Диман тут начинает злиться. Понимает уже, что сидеть тут бесполезно – все равно ему экзамен не поставят. Встает, сминает листок со своими интегралами и идет за рюкзаком. Завкаф скачет за ним, чуть ли не матюгаясь уже, и голосит что-то вроде: «Отдай сюда листок!» А Диман уже листок порвал и спрятал. Тогда завкаф решил отобрать у него самое ценное – рюкзак. Препод к себе тянет, Дима – к себе, оба злые, красные, бычат по-страшному! Такой экшен был! И тут зав схватил Васильева за шиворот и начал трясти. Диман-то высокий, а зав мелкий, до носа ему и то не достает. Вообще, у этой истории известно два финала. По легенде Васильев врезал преподу, а на самом деле просто вышел, громко хлопнув дверью.
Комиссия в полном ауте, молчат. Пять минут искали списки, что-то сверяли. Васильев забрал свой листок, в итоге никто из преподов не знал его фамилии. Завкаф просто хотел заяву на него в деканат накатать. Потом он принялся за меня. Немного остыл, проверил интегралы и уже открыл зачетку, чтоб поставить тройку, и тут говорит мне такой: «Скажешь его фамилию – поставлю экзамен. Не скажешь – не поставлю!» Я ошизел. «Не скажу», – отвечаю невозмутимо так. А он как долбанет кулаком по моему столу, как схватит зачетку и хрясь ее об пол!.. И орет: «Вон отсюда!..» Ну а за мной точно так же вышли Анька, Андрюха, Ромео и Олег. Завкаф все понять не мог, почему мы не выдали Димана. «Почему? Зачем вы так поступаете?» – «Он мой друг…» – просто и гордо сказал тогда Андрюха. Блин, вроде глупость, а так весело было…
– Ну вы даете! – смеялась я. – Я тут подумала. Ты ведь с первого класса в нашей школе учился, а я тебя не помню совсем. Ну, до девятого класса.
– Зато я тебя помню. Ты мне понравилась со второго взгляда, когда я тебя увидел на уроке физики. Физик любит апельсины и чай из термоса. Я стал выходить и задел термос… а потом увидел тебя.
С каждым словом лицо Набокова было все ближе и ближе к моему. Мы снова поцеловались. Я не помню, каким по счету был этот поцелуй, но по ощущениям он был точно такой же, как наш первый. От прикосновений и близости Набокова мурашки пробегали по телу и горели щеки. Снова происходило что-то необъяснимое.
Пять часов утра. Мы сидим на пятом этаже на общей кухне студенческого общежития. Пьем кофе, рассказываем истории и целуемся.– Что ты делаешь на следующих выходных?
– Пока не знаю. А что?
– У Димки день рождения, поедем на дачу, – сказал Андрей. – Наташка едет.
– Меня парень не пустит, наверное, – пыталась отмазаться я.
– А ты предложи ему поехать с тобой.
– А можно?
– Без проблем.* * *Утром в понедельник мы с Алсу сидели в читальном зале инженерного факультета и притворялись студентами. Алсу ждала Джонни, а я сидела за компанию.
– Так, я не поняла, где вы с Набоковым торчали всю ночь! – говорила Алсу. – Проснулись вчера в три, а никого нет! Как это понимать?
– Да мы на кухне сидели до восьми утра. Говорили, пили кофе.
– И это все?
– Нет.
– Ну, целовались еще.
– Да что ты говоришь, – смеялась Алсу. – Сколько?
– Три раза, – призналась я. – Как-то само собой получилось.
– И как?
– Как всегда. Офигительно.
– Ты влюбилась.
– Нет.
– Это был не вопрос.
– Нет, я не могу в него влюбиться, – рассуждала я. – Ты забыла, что он Наташке обо мне говорил?
– А что он говорил? – спросила Алсу. – Я уже забыла, напомни.
– Ну, он куда-то звал Наташку, она сказала ему, что меня еще позовет, а он ей ответил, что рассчитывал на более прикольную компанию. Понимаешь, я недостаточно прикольная для него. Поэтому я не должна в него влюбляться. Ни под каким предлогом.
– Ах, это. Мне кажется, ты неправильно его поняла. Он имел в виду что-то другое и явно не хотел задеть тебя.
– Ну не знаю, мне было очень неприятно.
– Но ты с ним целуешься.
– Это минутная слабость.
– Ну-ну, – качала головой Алсу. – Хочешь, я узнаю у Наташки, что он там говорил на самом деле?
– Ути мои цыпля-а-а-точки! Что, разгова-а-аривать любите?
Я подняла глаза. Напротив стояла маленькая старушка с двухлитровой бутылкой воды в руке.
