Михаил Коршунов - Бульвар под ливнем (Музыканты)
- Я должен позвонить.
В глазах Петра Петровича, ставших совершенно трезвыми, был испуг.
- Тебе это... не надо звонить, - сказал Петр Петрович.
Андрей продолжал с недоумением смотреть на соседа.
- Совсем. И ждать, как и мне, не надо. - Петр Петрович отвернулся и потом говорил, уже не глядя на Андрея.
Андрей вышел из кухни. Потом он вышел из квартиры. Потом он вышел из дому.
Мать стояла в ярком окне и смотрела, как он шел по улице. Звонил телефон, но она не брала трубку. Она вдруг поняла, что сын уходит от нее. Он знал, что она стоит в окне, но даже не оглянулся.
Андрей вспомнил - слепые музыканты... Андрей услышал их скрипки. В детстве ему казалось, что он навсегда избавился от этих музыкантов, но они находят его опять и опять.
Андрей сдавил ладонями голову, так что от боли заломило в висках. Закрыл глаза. И стоял так. Один. Они играли теперь Рите, а он совершал победную концертную поездку. Когда он получал медаль "Золотой Дубровник", Риты уже не было.
Андрей опустил руки, и руки повисли безвольно и покорно. Он стоял сейчас так, как перед ним только что стоял Петр Петрович. Он стоял один в темном городе. Город был ему незнаком, черного цвета, и не горело ни одно окно.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Рассвело, и сделалась ненужной лампочка, которую мать оставила гореть в люстре.
Мать думала о сыне: Андрей и прежде не бывал с ней откровенным, но она чувствовала, он все-таки рядом, он ее сын, она могла оказывать на него даже влияние, могла вмешиваться в его дела. Так было, пока все не случилось с Ритой. Но кто в этом виноват, что так случилось? Кто? И зачем искать виновных?
Свет лампочки побледнел и растворился в наступившем утре.
Мать лежала тихо, не двигаясь. Думала теперь о себе, и все беспощаднее. Андрей ушел не вчера, он давно ушел, она только не заметила или не хотела замечать, обманывала себя. Надеялась, он будет с ней, потому что ее сын, в чем-то ее собственность.
Мать наконец встала, надела халат, комнатные туфли, выключила лампочку в люстре. Подошла к окну.
Она любила стоять у окна. Привычка. Андрей тоже любил стоять у окна, она замечала это за ним. В сущности, он похож на нее: он не может добиваться всего, чего хочет, и сам мешает себе в этом, так же как и она мешала себе в собственной жизни. Отец Андрея не любил ее, но она все-таки вышла за него замуж. Лучше ей от этого не стало, и никому не стало лучше. Наверное по этой причине она и сын одиноки: не получилось у нее в жизни, не получается и у сына. По сути, она добивалась для сына того же, чего добивалась когда-то для себя: Андрея не любили, а она хотела, чтобы любили.
Днем позвонила аккомпаниатор Тамара Леонтьевна, спросила, почему Андрей не является на занятия к профессору. Мать ответила, что она не знает. Вскоре снова раздался звонок из деканата: почему Андрей не пришел на лекции? Мать ответила, что она не знает, но что вообще ее сын плохо себя чувствует.
Через три дня позвонила Кира Викторовна, и только ей мать рассказала, что Андрей ушел из дому. Кира Викторовна самый близкий им человек, и мать ей верит. О смерти Риты Кира Викторовна уже знала.
Кира Викторовна поехала в деканат и на кафедру к профессору Мигдалу. Ладя поехал к "гроссам" на завод. Может быть, они знают что-нибудь об Андрее? Вчера они тоже ничего не знали. Иванчик и Сережа приходили в студенческий клуб общежития на Малой Грузинской. Они искали Андрея.
Говорить о том, что недавно случилось, никто не мог. Все было еще слишком близким и поэтому как бы неправдоподобным. И нельзя было об этом говорить сейчас - ни у кого не хватало смелости.
Ладя предложил Иванчику и Сереже остаться на студенческий вечер. Они остались.
После вечера Ладя, Санди и "гроссы" шли вместе до остановки метро "Краснопресненская". Ладя был благодарен Санди: она занимала Иванчика и Сережу разговором о цирке, о Марселе Марсо, как он в Лиможе был художником по росписи эмали, рассказывала о театре канатных плясунов, потом вскинула руки и продекламировала из самодеятельной оперы "Приключения Ферматы", которую они только что слушали на студенческом вечере:
- "Я влюблена в большого синего тритона, тритон в меня влюблен. Он ростом будет все сто девяносто, в очках и в шляпе ходит он!"
Казалось, что Санди делала все так же, как и студентка консерватории, которая выступала в опере, но у Санди получалось гораздо смешнее. Показывая тритона - все сто девяносто, - она высоко подпрыгнула и поджала, то ли от ужаса, то ли от восторга, ноги. И еще тоненько пискнула. А потом пошла своей обычной спокойной походкой, как будто ничего и не было, никаких тритонов. Ну, Санди, ну, девчонка!
Вдруг остановилась, совершенно серьезно сказала Иванчику и Сереже, что приглашает их на свадьбу, которая произойдет через три недели; свадьба ее и этого молодого человека - Санди показала на Ладю.
Иванчик взял у Санди руку и поцеловал. То же самое проделал и Сережа.
Санди взглянула на них. Она знала, как себя вести в подобных ситуациях: основы сценического движения, недавно сдавала зачет по этому предмету. Автор учебника - И. Э. Кох. Ладя не без удовольствия разыгрывал какую-нибудь из глав учебника, тем более он рекомендуется и для консерватории тоже. "Хороший тон в визите" (гость последовательно передает прислуге трость, головной убор, пальто или шубу, кашне и в последнюю очередь снимает перчатки), "Школа обращения с цилиндром" (исходное положение - цилиндр на голове), "Обязанности и поведение домашней прислуги в XVII черточка XIX веках" (построение - шеренгами).
- Да, господа, конешно, - сказала Санди, демонстрируя "пластику русской барышни". - Это будут приключения мои и его. Кстати, кто такая Фермата?
- Fermata - это значит остановка, пауза, - сказал Ладя.
- Не понимаю.
- Знак в нотах, который обозначает, что нота или пауза должна длиться больше нормального времени.
- Все хорошее должно длиться очень долго, - сказала Санди.
- Только надо знать, что хорошее, а что плохое, - сказал Сережа. Постоянство величин. Иногда жизнь теряет устойчивость и разумность.
- Да, - сказала Санди.
- Теория относительности, - сказал Сережа, - в ее полной относительности.
- Это верно, - кивнула Санди. Она сделалась очень серьезной.
Казалось, вот-вот они заговорят об Андрее и о Рите. Санди видела Андрея всего один раз - и то издали, но подробно знала о нем от Лади. Давно. Еще тогда, когда Ладя работал в цирке-шапито. Они поспорили - какая разница между другом детства и одноклассником. Санди считала, что все одноклассники постепенно становятся друзьями детства. Ладя рассказывал об Андрее Косареве как о своем однокласснике и объяснил, что не знает, станут ли они друзьями детства. Санди не понимала, почему это невозможно. Ладя показал на скрипку, которая лежала на борту манежа. Ладя только что играл, а Санди слушала.
- А что, он тоже хорошо играет? - спросила Санди.
- Да, - сказал Ладя. - Он всегда хорошо играл.
- Покажи, как он играет! - воскликнула Санди. - Я зажгу пушку.
Она сбегала наверх, зажгла пушку, направила ее сильный луч на Ладьку. А Ладька стоял и думал, как бы Андрей играл, если бы оказался в цирке на арене и стоял бы на стареньком тренировочном ковре, засыпанном опилками, которые наносили на тапочках гимнасты.
Ладька попробует сыграть так, как играет Андрей, и в этом ему поможет Санди. Она вернулась и села на один из цветных бочонков, с которыми работают антиподы, подобрала колени, положила на них руки и смотрела на Ладю. Он будет играть ей очень серьезно, не так, как только что играл, баловался. Но тут вдруг кто-то погасил пушку, весело крикнул: "Представление окончено!" - и быстро убежал.
- Когда-нибудь я послушаю твоего Андрея, - сказала Санди.
Около входа в "Краснопресненское" метро "гроссы" попрощались с Ладей и Санди: им дальше на метро.
Ладя и Санди доехали до Никитских ворот, до знакомой Ладе с детства остановки "Музыкант", перешли на другой конец площади к Суворовскому бульвару и пересели на пятнадцатый троллейбус до Трубной площади.
Через скамейку впереди сидели двое ребят, о чем-то спорили. Потом один повернулся к Санди и Ладе. Другой пытался его успокоить.
- Да не знают они. Откуда им знать?
- Вы спортом увлекаетесь? - спросил Ладю тот, который повернулся.
- Увлекаемся, - сказал Ладя.
- Каким видом?
- Автомобилями.
- Это не вид спорта.
- А что же это, по-вашему?
- Транспорт.
- Транспорт вот, - сказал Ладька. - Троллейбус. А что вы знаете о "Циклопе" Арфонса? О Крэгэ Бридлове и его "Зеленом чудовище"?
- Он сам недавно гонял на "Тутмосе", - сказала Санди. - Реактивный катамаран.
- Катамаран - это лодка с балансиром, - серьезно сказал Ладя.
- Прости, пожалуйста. Я забыла.
- Я вас прощаю, - сказал Ладя Санди.
- Поговорите с ним, и все выяснится. "Тутмос", сверхзвуковой автомобиль - герметическая кабина, стабилизаторы, двадцать тысяч лошадиных сил. Монстр.
- Она шутит, - сказал Ладя. - Она клоун.
