Ив Соколов-Микитов - Найдёнов луг (Рассказы)
И. С. СОКОЛОВ-МИКИТОВ
(1892 - 1975)
Шестьдесят лет активной творческой деятельности в наше бурное время, ставшее свидетелем стольких событий и потрясений, - гаков итог жизни замечательного советского писателя Ивана Сергеевича Соколова-Микитова.
Детство его прошло на Смоленщине, с ее милой, истинно русской природой. В те времена в деревне еще сохранялся старинный быт и уклад. Первыми впечатлениями мальчика были праздничные гулянья, деревенские ярмарки. Именно тогда органически сросся он с родной землей, с ее бессмертной красотой.
Когда Ване исполнилось десять лет, его отдали в реальное училище. К сожалению, это заведение отличалось казенщиной и учение шло плохо. Весной запахи пробудившейся зелени неудержимо влекли мальчика за Днепр, на его берега, покрывшиеся нежной дымкой распустившейся листвы.
Из пятого класса училища Соколов-Микитов был исключен "по подозрению в принадлежности к ученическим революционным организациям". Поступить с "волчьим билетом" куда-либо было невозможно. Единственным учебным заведением, где не требовалось свидетельства о благонадежности, оказались петербургские частные сельскохозяйственные курсы, куда через год он смог попасть, хотя, как признавался писатель, большого влечения к сельскому хозяйству он не испытывал, как, впрочем, и не испытывал он никогда влечения к оседлости, собственности, домоседству...
Скучные курсовые занятия вскоре оказались не по душе Соколову-Микитову - человеку с беспокойным, неусидчивым характером. Устроившись в Ревеле (ныне Таллин) на пароходе торгового флота, он в течение нескольких лет скитался по белу свету. Видел многие города и страны, побывал в европейских, азиатских и африканских портах, близко сошелся с трудовыми людьми.
Первая мировая война застала Соколова-Микитова на чужбине. С большим трудом добрался он из Греции на родину, а потом ушел добровольцем на фронт, летал на первом русском бомбардировщике "Илья Муромец", служил в санитарных отрядах.
В Петрограде встретил Октябрьскую революцию, затаив дыхание слушал в Таврическом дворце выступление В. И. Ленина. В редакции "Новой жизни" познакомился с Максимом Горьким и другими писателями. В эти переломные для страны годы Иван Сергеевич становится профессиональным литератором.
После революции - недолгая работа учителем единой трудовой школы в родных смоленских местах. К этому времени Соколов-Микитов уже опубликовал первые рассказы, замеченные такими мастерами, как Бунин и Куприн.
"Теплая земля" - так назвал писатель одну из своих первых книг. И более точное, более емкое название найти было бы трудно! Ведь эта родная русская земля действительно теплая, потому что она согрета теплом человеческого труда и любви.
Ко времени первых полярных экспедиций относятся его рассказы о походах флагманов ледокольного флота "Георгий Седов" и "Малыгин", положивших начало освоению Северного морского пути. Именно тогда на одном из островов Северного Ледовитого океана появился залив имени писателя Соколова-Микитова. Именем Ивана Сергеевича была названа и бухта, где он нашел буёк погибшей экспедиции Циглера, судьба которой до того момента была неизвестна.
Несколько зим провел он на берегах Каспия, путешествовал по Кольскому и Таймырскому полуостровам, Закавказью, горам Тянь-Шаня, Северному и Мурманскому краям. Он бродил по дремучей тайге, видел степь и знойную пустыню, исколесил все Подмосковье. Каждая такая поездка не только обогащала его новыми мыслями и переживаниями, но и запечатлевалась им в новых произведениях.
Сотни рассказов и повестей, очерков и зарисовок подарил людям этот человек доброго таланта. Богатством и щедростью души озарены страницы его книг.
Известный большевик, редактор газеты "Известия" И. И. Скворцов-Степанов говорил своим сотрудникам: "Как только получите что-либо от Ивана Сергеевича, сейчас же пересылайте мне. Люблю читать его, превосходный писатель".
Творчество Соколова-Микитова близко и к аксаковской, и к тургеневской, и к бунинской манере. Однако в его произведениях сквозит свой особый мир: не стороннее наблюдательство, а живое общение с окружающей жизнью.
Об Иване Сергеевиче в энциклопедии написано: "Русский советский писатель, моряк, путешественник, охотник, этнограф". И хотя дальше стоит точка, но список этот можно было бы продолжить: учитель, революционер, солдат, журналист, полярник.
Книги Соколова-Микитова написаны певучим, богатым и в то же время очень простым языком, тем самым, которому писатель научился еще в детские годы.
В одной из автобиографических заметок он писал: "Я родился и рос в простой трудовой русской семье, среди лесных просторов Смоленщины, чудесной и очень женственной ее природы. Первые услышанные мною слова были народные яркие слова, первая музыка, которую я услышал - народные песни, которыми был некогда вдохновлен композитор Глинка".
В поисках новых изобразительных средств писатель еще в двадцатые годы обращается к своеобразному жанру кратких (не коротких, а именно кратких) рассказов, которые удачно окрестил "былицами".
Неискушенному читателю эти "былицы" могут показаться простыми заметками из записной книжки, сделанными на ходу, на память о поразивших его событиях и характерах.
Лучшие образцы таких кратких, невыдуманных рассказов мы уже видели у Льва Толстого, Бунина, Вересаева, Пришвина.
Соколов-Микитов в своих "былицах" идет не только от литературной традиции, а и от народного творчества, от непосредственности устных рассказов.
Для его "былиц" "Рыжие и вороные", "Себе на гроб", "Страшный карлик", "Разженихи" и др. характерны необычайная емкость и меткость речи. Даже в так называемых "охотничьих рассказах" у него на первом плане человек. Здесь он продолжает лучшие традиции Аксакова и Тургенева.
Читая его небольшие рассказы про смоленские места ("На речке Невестнице") или про птичьи зимовья на юге страны ("Ленкорань"), невольно проникаешься возвышенными ощущениями и мыслями, что чувство восхищения родной природой переходит в нечто другое, более благородное, - в чувство патриотизма.
"Творчество его, имея истоком малую родину (т. е. Смоленщину) принадлежит большой Родине, великой советской земле с ее необъятными просторами, неисчислимыми богатствами и разнообразной красотой - от севера до юга, от Балтики до Тихоокеанского побережья", - говорил о Соколове-Микитове А. Т. Твардовский.
Не все люди способны чувствовать и понимать природу в органической связи с человеческим настроением, а просто и мудро живописать природу могут лишь немногие. Столь редким даром обладал Соколов-Микитов. Это чувство любви к природе и к людям, живущим с ней в дружбе, он умел передать и совсем юному своему читателю. Нашей дошкольной и школьной детворе давно полюбились его книжки: "Кузовок", "Домик в лесу", "Лисьи увертки"... А как живописны его рассказы об охоте: "На глухарином току", "На тяге", "Первая охота" и др. Читаешь их, и кажется, что ты сам стоишь на лесной опушке и, затаив дыхание, следишь за величественным полетом редкой птицы вальдшнепа или в ранний, предрассветный час прислушиваешься к загадочной и волшебной песне глухаря...
Писательница Ольга Форш как-то сказала: "Читаешь Микитова и ждешь: вот-вот застучит над головой дятел или выскочит зайчишка из-под стола: как это у него здорово, по-настоящему рассказано!"
Когда идет речь о мире животных и растений, то каждая строчка его пронизана мудрой простотой, счастливым сочетанием психологического рисунка образа героя. В изображении природы Соколов-Микитов, бесспорно, унаследовал и развил замечательные традиции русского искусства - искусства Левитана и Шиткина, Тургенева и Бунина.
Творчество Соколова-Микитова автобиографично, но не в том смысле, что он писал только о себе, а потому, что рассказывал всегда и обо всем как очевидец и участник тех или иных событий. Это придает его произведениям почти документальную убедительность и ту поэтическую достоверность, которые так привлекают читателя.
"Мне посчастливилось сблизиться с Иваном Сергеевичем в ранние годы его литературной работы, - вспоминает К. А. Федин. - Это было вскоре после гражданской войны. На протяжении полувека он настолько посвящал меня в свою жизнь, что мне иногда кажется - она стала моей.
Он никогда не задавался целью написать подробно свою биографию. Но он из тех редких художников, жизнь которых как бы сложила собою все, что им написано".
К а л е р и я Ж е х о в а
