Алина Солнцева - Герои по ту сторону. Дебют
«А кого ещё? Ты же узнал… как её там… Лилиан?»
«Да. Покровительствующая любви Лилиан. Её голос совсем не изменился за эти годы…»
Казалось, сердце на мгновение перестало биться. Богиня любви? Здесь?
– …А что говорят в Мире грёз? – еле слышно спросила Алина.
– Да ничего толкового, – рассеянно отозвалась её собеседница. – Но согласись, ты слишком топорно действовала. Надо было взять у меня семя ненависти и посадить его сразу после первого испытания, чтобы успело прорасти.
– Но ведь мы не знали, как будут распределяться команды? Я могла подсадить его своему напарнику…
В комнате отдыха послышался шорох, но беседовавшие на кухне не обратили на него внимания. Вероника и Кайл переглянулись.
Несколько секунд спустя на пороге комнаты появился заспанный Элиот.
В глубине души зародилась волна паники. Ох, что сейчас будет…
«Надо его остановить!» – мелькнула безумная мысль.
Кайл покачал головой.
«Помнишь, что сказал Фалберт? Хранителям запрещено общаться с подопечными. Пусть ваш жрец увидит, что происходит. Зря он мотался с вами, что ли?»
«Но…»
«А что „но“? Разве твоя подружка поступает правильно?»
Элиот замер на пороге – похоже, услышал разговор. Достал откуда-то очки и неловко водрузил на нос. Вероника сжалась в кресле, боясь пошевелиться.
– Ведущая битву, конечно, негодует, – говорила Лилиан. – Но они сами виноваты, что не продумали этот момент. С другой стороны, они думали, что герои жульничать не будут, полагались на зов Дара…
В глубине души шевельнулось что-то неприятное, гадкое и липкое. Своё ли это чувство или Кайла, Вероника понять не могла. Но одно она могла сказать точно – тон богини любви ей не понравился.
– На что?
– Так, ерунда, не обращай внимания. Сейчас важно другое…
Элиот помахал рукой, подзывая Веронику к себе. Та указала на дверь в кухню и развела руками, пытаясь сказать, что боится идти мимо неё. Жрец бегло оглянулся по сторонам и осторожно двинулся в сторону Вероники.
– Нам бы только продержаться, – говорила Покровительствующая любви. – Уверена, все будут на нашей стороне. Нет запрета – нет нарушения, всё просто. Так было всегда.
– А кто будет судить?
– Хотели привлечь Деланея, но посчитали, что у него здесь личный интерес. А Проводящий время не станет вмешиваться…
Элиот остановился возле Вероники. Приподняв очки на лоб, потёр глаза.
– Скажи, что мне это снится, – прошептал он.
– Не снится, – Вероника вздохнула. – Там Покровительствующая любви. Я не знаю, что делать, Элиот…
– Докладывать Ведущей битву, вот что. Аден вас побери, знал же, что добром это не кончится…
Элиот внезапно выпрямился и замер. Разговор, доносившийся с кухни, прервался на полуслове. Воцарившаяся тишина пугала ещё больше, чем понимание того, что правила игры нарушали не только чемпионы, но и боги. Вероника ощутила приближение бури и инстинктивно вжалась в кресло.
– Что происходит, Лилиан? – послышался новый женский голос. В нём проскользнули стальные нотки.
– Сиири, это не то, что ты…
– Правда? А что тогда? Ты сама потребовала ввести правило, запрещающее общение с подопечными до конца соревнований. Так ты исполняешь договор?
– Но я не…
– Извини, я что-то неправильно поняла? Вот ты, вот твоя подопечная. Когда меня призвали, ты с ней разговаривала. Есть ещё вопросы?
Накатил новый вал тишины, но она не была безмолвием. Казалось, напряжение звенит в воздухе тонкой струной, готовой вот-вот лопнуть. Вероника и Элиот растерянно смотрели друг на друга. Такого не ожидал никто из них.
Вероника запоздало подумала о том, каково сейчас Алине. Наверное, оказаться под перекрёстным огнём сразу двух богинь то ещё удовольствие.
– Хорошо, – буркнула Покровительствующая любви. – Давай вернёмся и всё обсудим.
– Давай. Нас уже ждут…
Последние слова богини войны растворились в океане безмолвия, захлестнувшем пункт наблюдения. Не было слышно даже дыхания Джереми. Вероника и Элиот смотрели друг на друга, не решаясь сдвинуться с места. Кто знает, ушли ли богини?
С кухни послышался всхлип, затем сдавленные рыдания. Похоже, Алина осталась одна. Вероника вскочила со стула и бросилась к двери. Та с негромким скрипом распахнулась.
В кухне неуместно пахло булочками, вареньем и чаем. Алина сидела на полу в углу, возле двери в ванную комнату, опустив голову на колени. Она даже не пошевелилась, словно не услышала, что кто-то вошёл.
Вероника остановилась рядом. Что можно было бы сейчас сказать? Как утешить? И стоило ли? Назойливый «сосед» зудел на ухо, что не стоило, что «девчонка получила по заслугам». Удивительно, но впервые Вероника смогла не просто не обращать внимания на его слова, но и «убавить звук». В ответ на это в душе всколыхнулось недовольство, но и это она проигнорировала.
В стороне послышались шаги – в кухню вошёл Элиот. Быстро осмотревшись, он остановился в метре от девушек. Вероника вопросительно посмотрела на жреца. Тот пожал плечами.
– Извини, – послышался голос Алины, настолько тихий, что Вероника решила, что ей показалось.
– Что?
– Извини, – чуть громче повторила Алина. – Я не должна была этого делать.
– Делать чего? – требовательно спросил Элиот. – Так что, ты всё-таки жульничала?
Алина вздрогнула и подняла голову. Глаза покраснели, на щеках поблёскивали дорожки, оставленные слезами. Веронике отчаянно захотелось обнять и утешить подругу, но что-то в глубине души подсказывало, что лучше этого не делать. Может, снова работа «соседа»? Научился не только чувства на себя перетягивать, но и внушать их?
«Больно надо», – хмыкнул Кайл.
– Я жульничала с самого начала, – Алина взглянула на Веронику. – Перед экзаменами Покровительствующая любви связалась со мной на Facebook и предложила помощь. Не знаю, почему она выбрала именно меня… Наверное, потому, что мне она мне нравилась как фотомодель, я на все её аккаунты в соцсетях подписалась… Она предложила мне пройти через все экзамены и попасть на соревнования, а я… я согласилась, потому что иначе мне никогда не стать такой же, как вы…
– Как мы? – изумилась Вероника.
Алина закрыла лицо руками.
– Да, вы все, отличники, примерные ученицы, всеобщие любимицы – в её голосе послышалась горечь. – Ничего не делаете и добиваетесь всего. Отличные оценки, самые лучшие парни, всеобщая любовь… У вас всё есть, а я? А что делать таким, как я? Только жульничать…
Жалость, сжимавшее сердце, растаяла без следа. Вероника невольно отступила на шаг назад. Что-то коснулось поясницы. Вероника машинально завела руку за спину. Гладкая древесная поверхность – столешница.
– У меня был такой шанс утереть вас всем нос, – монотонно бубнила Алина. – Показать, что и я на что-то способна, что и я могу… Вы ведь никаких усилий не прилагаете, чтобы что-то сделать, вам всем легко даётся… А я всегда вынуждена пробиваться, что-то доказывать…
Вероника ощутила, как в душе едким дымом поднимается злость. Нет, это уже перебор…
– Правда? – не выдержала она. – Ты всерьёз так думаешь? Может, мои сто баллов по боевым искусствам дались мне «просто так», а вовсе не потому, что я часами занималась в спортзале? Может, мне просто так дался высший балл по математике, а не потому, что я зубрила её ночами напролёт?
– А знание Дара? – Алина опустила руки и возмущённо посмотрела на подругу. – Тебе ведь достался красавчик-дух, который тебя везде прикрывает, а не мне! Ведь благодаря ему ты получила высший балл, а мне пришлось мучиться полтора часа на экзамене, потому что от моего Дара толку ноль!
– Если бы ты училась, как следует, а не сидела часами в Facebook, то и у тебя что-нибудь вышло! – Вероника невольно повысила голос. – Неужели не помнишь, что было в библиотеке в первый день экзаменов? И потом каждый день? Я тебе говорила, что надо отложить телефон в сторону и заниматься! А ты? Тебя же устраивала оценка «удовлетворительно»! Что изменилось?
– Всё изменилось! – Алина вскочила на ноги. – Все вы, отличницы, просто выводите меня из себя! Строите из себя невесть что, как будто весь мир крутится вокруг вас, а на самом деле…
– Ты бредишь, – Веронику трясло от злости. Казалось, ещё чуть-чуть, и она своими руками придушит подругу.
– Я брежу? Ты на себя давно смотрела?
Вероника зажмурилась, сжала кулаки. Со стороны накатило сочувствие и захлестнуло с головой, окутывая мягким теплом. Кто бы мог подумать, что оно может вот так ощущаться? Похоже, так Кайл давал понять, что он рядом, что он понимает и поддерживает «соседку».
Дрожь медленно сходила на нет, злость отступала. Вдох. Выдох. Вероника открыла глаза.
– Девочки, успокойтесь, – заговорил Элиот. – Давайте все остынем, и…
– Я даже обсуждать это не собираюсь, – голос Вероники дрогнул. – В том, что произошло, виновата ты сама, от начала и до конца. Думать иначе значит обманывать себя.
Вероника развернулась и вышла из кухни. Элиот молча шагнул в сторону, уступая дорогу. Она с силой толкнула дверь и с ещё большей силой захлопнула её за собой. Жаль, замок нельзя навесить, чтобы никто за ней не последовал…
