Дарья Лаврова - Под солнцем любви (сборник)
– Так давай посмотрим!
Я развернула пакет. Разряженный планшет, зарядное утройство к нему и чашка, которую я подарила Сане на полгода наших отношений.
Чашка была большой и белой. Два рисованных человечка – смешные и одинаковые – с большими круглыми носами. Было непонятно, кто из них парень, а кто девушка. Человечки сидели за столом друг напротив друга и играли. Наверное, в шашки. Только вместо шашек были красные сердечки. Над их головами висела надпись: «Love game?»– Скажи честно, Алсу, как ты думаешь, у нас с Сашей еще что-то может быть? Все говорят, что нельзя дважды войти в одну реку.
– Можно, – перебила меня Алсу. – Можно и трижды, и четырежды, и так далее. Только зачем тебе это?
– Я люблю его.
– Моя мама говорит, что нужно отпустить ситуацию.
– Как это?
– Отвлекись, займись собой и своими делами. Живи так, будто его нет в твоей жизни. Это не значит разлюбить или забыть. Это значит, не ждать и не надеяться. Все наладится, когда ты сможешь отпустить. Но говорят, это очень сложно. Думаю, тебе нужно развлечься. Мы с Наташкой идем сейчас на фонтаны с парнями. Ты с нами?* * *Двадцать четыре часа назад пошла третья неделя моего одиночества.
Я переходила дорогу, шла пешком одну остановку и садилась на бортик фонтана у главного корпуса универа.
Вокруг носились негры в заляпанных белой краской халатах, китайцы с деревянными швабрами, русские студенты с лопатами и арабы с пустыми ведрами.
С другой стороны фонтана сидели три девушки и болтали ногами в воде. Ветер приносил обрывки слов, которые не клеились в предложения. Девушки уже резвились в фонтане, хохотали, брызгались водой, подворачивали джинсы и выжимали мокрые юбки.
По вечерам окрестности главного здания напоминали детскую площадку в обычном городском дворе, только вместо песочницы был фонтан во всю длину, а количество деревянных лавок счету не поддавалось.
Днем там отдыхали студенты и уединялись влюбленные парочки. Вечером к ним присоединялись десятки мам с малолетними детьми, офисные работники с пакетами из ближайшего супермаркета и мы, подростки.
К восьми часам на фонтаны подошли Алсу с Наташей, а чуть позже и Набоков со своим другом Джонни. Они студенты-инженеры, вместе учились в нашей школе и вместе поступили на один и тот же факультет.
На самом деле Джонни зовут Димой. Еще в школе мы с Алсу прозвали его Джонни из-за явного сходства с Джонни Деппом. Черные волосы, длинная отросшая челка закрывает глаза, аккуратные усы. Хотя без них ему лучше, конечно. Джонни нравился Алсу с января позапрошлого года. Он тогда заканчивал одиннадцатый класс. Они не были знакомы. Вариантов не было, пока Алсу не познакомилась «ВКонтакте» с Наташкой, их бывшей одноклассницей.
– Вы ведь незнакомы? – спросила она, глядя то на Джонни, то на Алсу.
– Еще нет, – улыбался Джонни.
– Дима, это моя подруга Саша.
Мы кивнули друг другу.
– А это Алсу.
– Алсу?! – рассмеялся Джонни. – А-ха-ха-ха! Правда, что ли?
– А что здесь такого? – покраснела от смущения Алсу. – Меня так зовут.
– Дашь автограф?
– Ха-ха-ха, как смешно! – злилась Алсу. – Долго думал, как пошутить?
– Да нет, – смутился Джонни. – Мы просто в КВН играем, там нужно быстро соображать.
– И как, успешно?
– Ничего так.
– Вот я и вижу, – не могла остановиться Алсу. – Надеюсь, это ваша единственная неудачная шутка.
Затем Алсу достала паспорт, нашла страничку с фото и сунула ее под нос Джонни:
– Меня действительно так зовут.
Каждый второй парень, знакомясь с Алсу, шутит одинаково. Одинаково несмешно.
На этом кофликт был исчерпан.
Набоков неохотно поздоровался со мной и больше ничего не говорил, будто ничего и не было.
Вокруг резвилось двое: малолетний латинос и мулат с ветвистой палкой в руке. Мулат пронесся мимо со звонким воплем и исчез в кустах за скамейкой.
Я уже хотела начать грустить о Саше, как дубина с ободранными листьями приземлилась точно по правой стороне моего тела. Мне досталось бы сильнее, если бы я не сделала шаг назад. Через полсекунды ребенок врезал и Набокову. Он не видел опасности и получил по полной.
– Э-эй, родной, ты чего? – произнес Набоков, но мулат уже потерял к нему интерес и гнался за латиносом.
– Ай, Андрюха, ты просто супер! – смеялась Наташа. – Родной – это реально мощно! Ты лучший! Дай пять! – И протянула ему ладонь, по которой Набоков тут же охотно шлепнул. – Ну, это ж надо так! – хохотала она. – Ну, я не могу!
Мне хотелось уйти, чтобы побыть одной. Я вышла через главный вход мимо фонтанов. Спускаясь по лестнице, обернулась. Набоков смотрел мне вслед.
Я прошла пешком четыре остановки до дома. Окончательно запуталась. С одной стороны, я безумно скучала по Саше, а с другой – страшно ревновала Набокова к Наташе.
Александра Краснова Ты встречаешься с Андреем Набоковым?
Натали Морозова Ни за что на свете! Я его сто лет знаю, он мне как брат. У него есть девушка. Зайди к нему на страницу. Посмотри в группе «Лучшие друзья», там она одна. А что, он тебе нравится?)))
Александра Краснова Терпеть его не могу.
Натали Морозова Я так и подумала)))
* * *У Набокова были стильные очки, большой яркий рюкзак и белоснежные кроссовки. Такие чистые, будто он носил их в руках.
Конец апреля, два года назад. Набоков и Джонни заканчивали одиннадцатый класс. Был урок физики. Они сидели за последней партой и готовили доклад для школькой экологической конференции. Что-то о вреде поверхностно-активных веществ.
Я наблюдала за физиком, считала, сколько раз он скажет слово «так», объясняя материал. Алсу наблюдала за Джонни. А физик наблюдал за пакетом с цитрусовыми.
В перерывах он выгонял всех в коридор, открывал свой чемодан и, спрятавшись за ним, ел апельсины. Он ел их каждый день, а очистки раскладывал по подоконникам класса. Там всегда пахло апельсинами и чаем из термоса, который физик однажды забыл на последней парте. Набоков прошел к выходу и рюкзаком задел термос. Тот грохнулся на пол.
Андрей стоял растерянный, испуганный и не знал, что делать. Смотрел на зеленый термос и не двигался. Я встала и подняла его. Термос был цел, только крышка треснула немного. Физик расстроился, парни извинились и ушли, забрав ноутбук.
Мы столкнулись в тот же день. Я пила чай в столовой после седьмого урока. Андрей подошел и сел рядом, начал рассказывать про футбол, про экологическую конференцию, в которой их обязали участвовать, а еще про рок-группу, где он играл на бас-гитаре и немного пел. Набоков пил яблочный компот. Он ему не нравился, но он все равно почему-то пил. Я его слушала, улыбалась и кивала. Он говорил, что вечером будет выступать, пригласил меня и Алсу. Я согласилась.
Потом мы шли пешком до Ленинского проспекта и видели, как физик переходил дорогу. Физик был почти лысым. Длинные остатки волос он зачесывал на лысину и закреплял лаком. Резкий ветер поднял слипшиеся волосы, и этот «колпак» пару секунд болтался сбоку, как крышка, пока испугавшийся физик не вернул «крышку» на законное место.
Это было и смешно, и грустно.Алсу не хотела ждать концерта до вечера и потащила меня на репетицию. Говорила, что в этой группе играет ее друг и нас легко пропустят.
Зал гремел гитарными аккордами и барабанными ритмами. Пахло свежей краской и вином. Двое парней, настраивая гитары, пили на первом ряду.
Васильев, друг Алсу, сидел на сцене перед ударной установкой. Он был тощий и страшный, с глазами филина. Алсу рассказывала, что девочки ему прохода не дают, а он только рад этому – меняет их каждый день, имена не запоминает. И очень нравится Наташке. Васильеву на все было пофиг. Кроме барабанов.
Пару раз он ломал палочки. Тогда он доставал из рюкзака моток белого пластыря и аккуратно, будто трогая любимую девушку, заклеивал их.Набоков пришел позже, ближе к началу выступления. У них не было своих песен, они перепевали уже известные чужие.
Андрей нашел меня после выступления и вызвался проводить домой. Пахло сырыми листьями и близкими холодами. Я мерзла и дрожала, боясь, что он заметит.
Он шел рядом, запихнув руки в карманы, и мурлыкал себе под нос песню Красной Шапочки, а я подпевала ему вполголоса, думая, что это поможет мне согреться.
У подъезда Набоков привлек меня к себе, одним движением расстегнул куртку и запустил руки под свитер. Казалось, мы целовались больше десяти минут. После он ушел, а я пошла наверх. Поднимаясь по лестнице, я два раза споткнулась, но сумела удержаться на ногах. Колени дрожали в буквальном смысле.Утром я проснулась с опухшими губами. Когда вспомнила вчерашнее: урок физики, концерт, наш случайный поцелуй, который больше не повторится – мне почему-то стало стыдно. Не хотелось видеть Набокова, говорить с ним.
Спустя сутки я ехала на дачу. На десять дней майских праздников. Читала «Звездную мантию» Павича с карандашом в руке, чтобы делать пометки на полях и подчеркивать особенно красивые фразы, но вместо пометок получалось откровенное «Андрей, я хочу к тебе». Ластика с собой не взяла, пришлось прятать книжку, чтобы никто не заметил и не просил почитать.
