Ирина Мазаева - Как стать лучшей подругой? Большая книга романтических историй для девочек (сборник)
– Я не знаю… Она… она такая… Красивая, уверенная в себе, общительная… Все ее любят, все парни от нее без ума.
– Опять начинается старая песня.
– …А у меня не то что парней, даже мотоцикла у меня нет и никогда не будет. Мне шестнадцать! А прав не видать, как своих ушей. А ведь я наизусть знаю ПДД и вожу мотоцикл отлично…
– Только не вздумай плакать! У тебя будет мотоцикл, я тебе обещаю!
– Я не плачу. Почти… – Первая предательская слеза скатилась у Вики по щеке. – Я хочу быть – как Фокина! Чтобы у меня всегда, как она говорит, было все в шоколадках! И чтобы мне никогда не было больно! Я хочу, чтобы меня все любили! Как ее, ее все любят!
Сама не замечая, Вика говорила все громче и громче. Надя не отставала:
– Перестань! Ты в сто раз лучше Фокиной! И тебя тоже все любят!
– Ты мне врешь!
– Ладно, не все, но у тебя есть мама, я, Керри…
– Меня никто не любит. И никогда не полюбит. Я поняла это.
– Стой! – вдруг вскрикнула Надя. – Я же совсем забыла! Вичка! Что я слышала по телевизору! Двадцать шестого апреля, в следующую субботу около деревни Вышний Наволок будет мотофестиваль. В рамках которого каждый, кому есть шестнадцать лет, может сдать теорию по правилам дорожного движения, сдать вождение и – пабам! – прямо на месте получить права. Это инициатива нашей мэрии. Чтобы не раскатывали по улицам подростки без прав.
– Что?! – У Вики даже слезы моментально высохли.
– Что слышала. Это – твой шанс! – улыбнулась Надя. – А теперь быстро идем в туалет умываться, а то уже скоро звонок будет.
Вика попыталась воспротивиться, но подружка почти волоком потащила ее в озвученном направлении.
Но, подходя к дамской комнате, они услышали доносившиеся оттуда громкие голоса. В которых опознали своих одноклассниц Савельеву и Пономареву. Обе были лучшими подругами Фокиной, ее свитой. Вика, не обратив на это внимания, хотела было войти внутрь, но Надя, прижав палец к губам, ее удержала.
– И че было потом? – донесся до них голос Савельевой.
– Короче, нас всех она выпроводила, и Ищенко тоже, а Губина оставила, – начала рассказывать Пономарева. – Типа, они с ним давно договаривались какое-то кино посмотреть. Короче, включили они фильм, боевик какой-то, где стреляют, взрывают, короче, фигня всякая. Лизка на диванчик прилегла, типа, устала. Свечки перед этим зажгла, типа, романтика. Костян, понятно, рядом.
– И че? Че дальше-то?
– Короче, комп у них завис, и кино зависло. И тишина такая романтичная, почти темно. Костян нашу Лизку обнимает и поцеловать собирается. А тут вдруг откуда-то как начнут стрелять! И гранаты рвутся. Компьютер-то не работает, а звук откуда-то есть. В темноте. Короче, Лизка как заверещит. А Костян, прикинь, нет, чтобы ее успокоить, он сам перепугался и, прикинь, стартанул из квартиры. Схватил куртку и ботинки и прямо босой сбежал, короче. А откуда-то вокруг «Ура!» гремело. Лизка так перепугалась, что сама из дома рванула ко мне. Прибежала, напугала моих предков. Вся трясется. «Война», – говорит. Я решила, что у нее крыша съехала. А она мне все и выложила. Я ржу второй день, как конь. Вот ведь приглючило ее. Какая война-то?
После этого из туалета раздался дружный хохот.
– Во, больная на всю голову…
Вика с Надей переглянулись, зажали руками рты и рванули прочь, чтобы где-нибудь вдоволь насмеяться.
Вика вечером отправилась погулять с Керри подальше от домов, в сторону речки. Надя обещала попозже заскочить в гости с шоколадкой. Вика шла и размышляла о Фокиной и о других одноклассниках. Как ни странно, когда днем в школе они случайно подслушали разговор Савельевой и Пономаревой, Вика только сначала развеселилась и обрадовалась, подумала про Фокину: «Так тебе и надо!», позлорадствовала: «Месть удалась!» А потом ей вдруг стало жалко Лизку.
Интересно, знала ли Лизка про истинное отношение к ней? Ведь даже в самом страшном сне Вика не могла себе представить, чтобы Надя могла с кем-то за ее спиной посмеяться над ней. Над тем, как она чего-то испугалась или как попала в дурацкое положение. А Савельева с Пономаревой смеялись. А ведь в классе они считались лучшими подругами Фокиной! Каждый день при встрече обнимались-целовались, постоянно ходили за ней следом, в рот смотрели. Вика до этого момента была уверена, что они – настоящие подруги. А вот ведь как оказалось.
Только ей было непонятно, зачем тогда прикидываться? Вот она, например, не любила первую красавицу. Завидовала – да, мечтала быть на нее похожей – да. Не искала ее дружбы. И всегда честно показывала, что она ее терпеть не может. А Савельева с Пономаревой клялись Фокиной в вечной дружбе, вроде как любили ее, а сами, оказывается, тихо ненавидели. Ведь только если ненавидишь человека, можно так над ним смеяться за его спиной. Но если ненавидели – тогда зачем хотели быть рядом?
Вика шла и прокручивала в голове все нюансы отношений Фокиной, Пономаревой и Савельевой. И как-то так выходило, что не очень-то это и было похоже на дружбу. Ведь Фокина была королева, а они – свита. То есть они не были равны. А дружба, как говорит Надя, – союз равных.
Вот они с Надей были на равных. Несмотря на то, что такие разные. Несмотря на то, что желания их часто различались. Например, Вика любила побыть одна, а Надя любила «куда-нибудь вылезать», что обычно означало сходить в кафе/кино/на выставку. Иногда Вика поддавалась Наде и составляла ей компанию, а иногда – сдавалась Надя и сидела с Викой дома, пила чай и слушала о мотоциклах. Надя, конечно, иногда любила почитать Вике лекции, поучить ее уму-разуму, но Вика ей это прощала, превращаясь ради подруги в послушного и благодарного слушателя. Ведь она знала, что та всегда готова выслушать ее переживания.
В их тандеме никто никем не командовал, никто не обязан был беспрекословно подчиняться, мнение каждого априори считалось важным и значимым. А в компании Фокиной всегда командовала только она, а Савельева с Пономаревой должны были подчиняться. И как это Вика раньше не замечала? Ведь это, наверное, ужасно, когда тобой постоянно командуют и при этом вовсе не интересуются твоим мнением… «Интересно, а всегда ли свита ненавидит свою королеву?» – задумалась Вика.
Чем дальше она размышляла, тем больше понимала, что и Фокина-то не особо любила своих «подруг». Она могла громко при всех заявить Савельевой, что та «оделась как клуша» или подколоть Пономареву, что та «постоянно тупит». Те же в ответ только улыбались и никогда не отвечали. Разве могла Вика услышать от Нади что-нибудь подобное? Нет, нет и нет! Надя всегда поддерживала Вику, хвалила ее, помогала ей. Равно как и Вика Наде. То есть выходило, что нечего и жалеть было Фокину, ведь она это заслужила?
– Боже! – вдруг озарило Вику, и она даже заговорила вслух. – Боже, а я ведь завидовала Фокиной, думала, ее все любят. А у нее… А у нее даже подруги настоящей нет. И мне во сто раз больше повезло, потому что у меня есть Надя…
Вика между тем прошлась по набережной реки туда-обратно и собралась возвращаться домой. Свистнула Керри, убедилась, что собака со своими собачьими делами не забыла про хозяйку, и зашагала в обратном направлении.
Но зависть к Фокиной все равно не уходила совсем. Лизка была красивой. В Лизку влюблялись парни. С точки зрения Вики, это было неважно, что Губин убежал, испугавшись «одиночных взрывов гранат». Важно было то, что он пришел и остался у Фокиной. Он хотел быть с ней. Ведь Вика давно уже наблюдала неутихающую страсть Кости к Лизке. Как и страдания Женьки Ищенко. И нескончаемую дружбу-войну между парнями.
«Наверное, это было бы ужасно, если бы мы с Надей влюбились в одного парня, – вдруг подумала она. – А ведь Костя с Женей давно уже соперничают за Фокину и как-то умудряются сохранить свою дружбу». Но чем больше Вика думала о дружбе парней, тем больше ей начинало казаться, что как-то все это тоже мало походит на настоящую дружбу. Губин с Ищенко постоянно поддевали друг друга, а то и унижали и оскорбляли. Каждый из них пытался «опустить» другого, чтобы самому, пусть на миг, но оказаться круче, умнее, сильнее соперника. Вика вспомнила недавнюю сцену между ними, когда Губин выхватил у Ищенко телефон и стал на весь класс потешаться, зачитывая его эсэмэски, и ей стало противно.
«Как странно живут люди… – подумала Вика. – Они клянутся в любви и дружбе, а сами ненавидят друг друга. Сами только и стараются, что выставить другого идиотом, сделать больно. Зачем им такие отношения?..» Она вдруг поняла, что их дружный 9-й «Б», который совместно отмечал все праздники, постоянно устраивал вечеринки, дружный только в кавычках. Что Фокина хоть и королева, но ее свита ее же и ненавидит. Что Губин с Ищенко – скорее враги, чем друзья. Что все про всех сплетничают и только и ждут, чтобы другой опростоволосился и над ним можно было посмеяться.
– Боже! – второй раз озарило Вику. – А ведь я этим людям завидовала! Я хотела быть одной из них! «Где были мои мозги?!» – как спросила бы Надя. А правда, где?
