Збигнев Ненацкий - Пан Самоходик и тамплиеры
Вдруг я вспомнил о Карен, где она и что с ней? Ведь ночью я бросился ее спасать. Может, она до сих пор находится в ловушке тамплиеров, или уже вернулась в свой лагерь?
В несколько сильных движений я выскочил из воды и побежал в сторону нашего лагеря.
Тихо, чтобы не разбудить мальчиков и Еву, переоделся в чистую сухую одежду и поехал в лагерь Петерсенов. Оставив машину подальше, я осторожно шел, прячась за деревьями. Если человек, который посягал на мою жизнь, находится здесь, пусть думает, что я погиб. Будет сюрприз, когда он увидит меня живым.
Еще издалека я увидел как вокруг стола сидели капитан, Козловский и Анка.
Петерсен смотрел на Козловского с ненавистью и взволнованным голосом, полным гнева и тревоги говорил:
- Пан Козловский! Еще раз спрашиваю вас, где моя дочь? Где Карен, пан Козловский?
Козловский пожимал плечами:
- Потише, Петерсен, не кричите так. Я уже сказал вам: она находится в надежном месте. Если вы напишете заявление, что не имеете ко мне каких-либо претензий и забудете про доллары, которые я получил от вас в Париже через посредника, то все будет хорошо.
Петерсен протянул к Козловскому свои большие руки, но спохватился и отдернул их, беспомощно сложил их на столе, и застонал от бессильной злости:
- Малиновский, Малиновский! Я никогда не мог подумать, что Малиновский это вы. Панни Анка вас разоблачила, но слишком поздно.
- Если вы будете мне угрожать или попытаетесь коснуться меня своими лапами, Карен умрет под землей. От голода, пан Петерсен, в полной темноте. - Засмеялся Козловский. - Это страшная смерть. Поэтому вы не только не сделаете мне никакого вреда, но даже самолично напишете, что вы очень довольны сотрудничеством со мной. Поняли? Я, пан Петерсен, всегда думал о вас, что вы и ваша дочь сумасшедшие люди. Заниматься поиском сокровищ чистое безумие. Я взял ваши доллары, которые вы так охотно пожертвовали мне в Париже, потому что считаю вас дураком. Я думал, что на этом все закончится, но дураки решили искать сокровища и приехали в Польшу. Я нанялся к вам в качестве переводчика. Мой приятель, Валерий, был все время рядом на своем мотоцикле. Он залез в дом учителя и забрал документ. Вы не хотели платить и устроили засаду у часовни. Это была хорошая история, не так ли? Ваше место в дурдоме ...
- Ваш Валерий уже сидит в милиции. - Подала голос Анка.
- Он не предаст меня. - Махнул рукой Козловский. - Иначе он никогда не выйдет из тюрьмы, а так я нанял ему хорошего адвоката. Вот только он проявил самостоятельность и напал на Карен на пятидесятом километре, баран. Он сделал это из жадности, а жадность, как известно, фраера сгубила.
- Я с самого начала догадывалась, что вы Малиновский. Я следила за вами и мои подозрения укреплялись. Вы не могли находиться в нескольких местах одновременно. И тогда мне пришла мысль, что Малиновский это один человек, работающий под разных людей, и все стало понятно. И в случае с деньгами в часовне вы были слишком самоуверенны. Меня не обманешь. Вы вели себя слегка подозрительно, хотя надеялись, что останетесь в стороне. Позже я познакомилась с молодым человеком на мотоцикле, который согласился взять меня в Мальборк. Мы прибыли туда раньше Самоходика, молодой человек стал следить за синей «Шкодой», потом напал на них в подвале и запугал так, что они уехали. Вы об этом, конечно, не имеете ни малейшего представления. Но молодой человек, Валерий как вы его называете, захотел со мной пофлиртовать.
Я назначила ему свидание в ресторане, но он в это время уехал на пятидесятый километр. А в ресторане оставил официанту для меня записку с извинениями. Почерк в этом письме мне показался знакомым. Я сразу же поехала в Варшаву и попросила друга графолога сравнить все имеющиеся у нас тексты. Было установлено, что все они написаны одной рукой. Затем я выехала в Кортумово. А после нападения на Карен милиция занялась этим молодым человеком. Я помогла им и указала марку мотоцикла. И вот этот Валерий уже в милиции в Гданьске, у него изъяты драгоценности панни Карен, он дает признательные показания. Что теперь скажете пан Козловский? Что никакой вашей вины нет, не так ли? - Злорадно спросила она его.
- Малиновский ... Малиновский ... - Пробормотал Петерсен в бессильной ярости.
- Еще до этих событий, - продолжала Анка, - вы, работая в турагенстве, выехали за границу и в Париже обманули Петерсена. Потом уволились с работы и нанялись переводчиком к капитану.
- Ну и что? - Перебил ее Козловский. - Это карается по закону? Давайте закончим эту бодягу. Капитан пишет мне благодарственную бумагу, я возвращаю ему его чокнутую дочь и мы мирно расстаемся, я хочу домой. Ведь вы не хотите, чтобы Карен умерла от голода в холодном подвале?
- Возможно, капитан напишет заявление. - Сказала Анка. - Но вы забыли про пана Самоходика.
Козловский негромко рассмеялся:
- Давайте не будем беспокоиться о пане Самоходике. Сейчас он улаживает свои дела с чертями в аду.
- О, Боже! - Вскочила Анка. - Это опять ваши мерзкие шутки?
Козловский пожал плечами:
- Он свалился в колодец и свернул там себе шею. Валяется где-то недалеко от Карен.
Я решил выйти из кустов:
- Ошибаетесь, пан Малиновский.
Он вскочил и хотел бежать, но капитан схватил его за шиворот и посадил обратно на стул.
- Как? Откуда вы взялись? Это на самом деле вы? - Испуганно бормотал Козловский.
- Давай скорее веревку! - Крикнул я Анке. - Надо его связать. Он ведь на самом деле хотел меня убить!
Анка принесла веревку, которой мы не только связали Козловского, но еще и крепко привязали его к стулу.
- Он знает, где моя дочь, - шепнул мне капитан, - но мы должны с ним цацкаться, иначе она умрет от голода в подземелье.
- Я знаю, где ваша дочь, мы сейчас пойдем и освободим ее. - Успокоил я его.
- Ну, тогда после этого мы можем содрать кожу с него, у меня прямо руки чешутся! - Радостно закричал Петерсен.
Извиваясь в веревках, Козловский крикнул:
- Он лжет! Он не знает, где Карен! Только я могу показать тайник ... Он все равно ничего не докажет! Погодите, и на моей улице будет праздник!
Мы оставили Анку караулить Козловского и пошли с Петерсеном к старой церкви. Как и ожидалось, Карен сидела в той же ловушке тамплиеров, что и я. Не послушавшись моего совета, она полезла в колодец и сидела теперь около скелета.
Теперь это была не та девушка, что я знал до сих пор. Она провела под землей ужасную ночь, сидела в темноте и думала, что уже никогда не увидит белый свет. Рядом лежал скелет человека, который умер от голода, и ей казалось, что ее ждет то же самое. Плача, она бросилась к отцу:
- Уйдем отсюда! Я больше не хочу никаких сокровищ!
Капитан Петерсен погладил ее по голове и пробормотал:
- Ну, ну, моя девочка. Я всегда говорил, что поиски сокровищ не для молодых девушек, мы немедленно уедем. Вот только сдерем кожу с Малиновского ...
И он рассказал Карен о событиях, что произошли, пока она была под землей.
Я им не стал рассказывать подробности о попытке Малиновского убить меня в колодце. А то последовали бы вопросы: а как я оттуда выбрался? И пришлось бы рассказать о втором коридоре и о сокровищах.
- Они приносят так много неприятностей и невзгод, эти сокровища. - Сказала она мне. - Они никому не принесут радости.
Петерсен подмигнул мне и потер руки:
- А теперь, пан Томаш, не пора ли взяться за Малиновского и содрать с него кожу?
Я позвал мальчиков и Еву, которые уже проснулись и даже съели завтрак. Потом собрались в лагере Петерсенов, где сидел, привязанный к стулу Козловский.
Капитан разделся до пояса, потому что, как он сказал Козловскому: «Сдирать кожу очень утомительное занятие». Баська по приказу капитана забрался на дерево и стал привязывать к толстому суку веревку. Петерсен решил подвесить на ней Козловского, потому что, как он утверждал: «В подвешенном состоянии кожу удобней снимать полосками».
С самого начала Козловский безразличным взглядом смотрел на наши действия. Но когда Петерсен приказал дочери поставить на огонь ведро с водой и вскипятить его, подал свой голос:
- Какого дьявола, зачем вам горячая вода?
- Кожу надо предварительно ошпарить кипятком. Тогда она легче снимается. - Рявкнул Петерсен.
- Вы, наверное, шутите! Как это вы с меня снимите кожу? - Взвизгнул Козловский.
Капитан пожал плечами:
- Мы не шутим. Теперь вы узнаете как иметь дело с нами.
И он с серьезным лицом стал точить нож с длинным лезвием.
- Милиция! Помогите! - Закричал перепуганный насмерть Козловский.
Пока он вопил, на тропинке показалась хозяйка пастора. Ее лицо было красным от гнева.
- Кто взломал мой подвал? - Осведомилась она зловещим голосом, измеряя нас суровым взглядом. Потом заметила связанного Козловского и воскликнула:
- Я уверена, что это сделал он! Пан Конфитюрек! Вчера вы весь день кружили около моего подвала! Зачем вы это делали?
- Я не понимаю о чем вы говорите.
- Это грабитель и бандит. - Сообщил ей Петерсен. - Мы собрались устроить ему суд, сдерем с него кожу.
