Анатолий Онегов - Еловые дрова и мороженые маслята (Рассказы и повести)
К логову она подошла не с той стороны, где подходила обычно. Она обошла сначала то место, где было ее гнездо, вокруг, и, только убедившись, что человек уже побывал здесь и ушел, волчица подошла к логову.
Волчат в гнезде не было. Волчица-мать несколько раз забиралась в темную нору, выходила обратно, кружила по кустам, надеясь отыскать хоть кого-то из малышей. А вдруг они разбежались в разные стороны, когда заслышали шаги человека, вдруг затаились так, что человек их не отыскал?
Но волчат не было и в кустах. Тогда волчица отправилась следом за человеком. Она шла быстро, хотя все время прислушивалась и принюхивалась. Вот тропа, по которой недавно уходил от логова человек, выбралась из леса и побежала по большому зеленому лугу. Дальше этого луга волчица раньше никогда не заглядывала - там дальше были владения людей, чужие владения, а чужие владения она всегда уважала.
Уважать чужие владения требовал строгий лесной закон территории. Лес, по которому только что вилась тропа, принадлежал ей, волчице. Ей принадлежал и Долгий ручей, возле которого было ее логово, ей принадлежали поляны, куда она наведывалась почти каждое утро, и лесное ягодное болото, где водились глухари. И сюда, в ее владения, не имели права заглядывать без особой нужды даже ее взрослые дети, прошлогодние волчата. Эти волчата уже подросли, жили самостоятельно и тоже владели своей собственной территорией.
Сейчас, когда волчица вышла по тропе к лугу, перед ней лежали чужие владения, владения людей. И туда, дальше по тропе, через луг, к деревне, человек уносил ее волчат.
Волчица немного постояла, подождала, а потом прямо через луг направилась к редкому березняку. Там она свернула с открытого места в кусты. Кусты окончились, и началась сыроватая низина, где всегда паслось стадо. Стадо хорошо было видно из кустов. Волчица припала к земле и почти ползком добралась до узкого перелеска. Отсюда как на ладони была видна вся деревня.
В деревне было тихо. Она постояла, прислушалась, принюхалась, желая уловить хоть какой-то звук, хоть какой-то запах, который рассказал бы ей о волчатах.
Волчица обошла деревню стороной, окружила ее своим следом и больше нигде не встретила запаха человека, который унес ее волчат. Получалось, что этот человек из деревни никуда не уходил, что волчата были здесь, в деревне... Она последний раз постояла, прислушалась и напрямик рысью пошла к логову.
У логова волчица еще раз все обыскала, еще раз убедилась, что волчат здесь нет, и устало легла в стороне на землю.
Так она лежала до вечера. Солнце уже вот-вот должно было коснуться вершин елок, когда волчица поднялась и неслышно исчезла в кустах.
Теперь она шла в ту сторону, где было владение ее прошлогодних волчат, волков-переярков. Вот и лесной ручей, разделяющий их владения. Волчица легко перепрыгнула с берега на берег, сделав неглубокую петлю там, где чаще всего встречались следы ее прошлогодних детей, вернулась назад к логову. Теперь она ждала, когда солнце зайдет за лес и на болото опустится густой ночной туман.
В стороне раздался шорох. Волчица подняла голову. К логову подходили волки-переярки. Они быстро отыскали следы волчицы в своих владениях - эти следы были сигналом к сбору - и теперь явились сюда.
Два молодых, сильных волка осторожно подошли к волчице. Сюда, к логову, где подрастали новые волчата, с этой весны дорога волкам-переяркам была закрыта, сюда волчица допускала лишь отца волчат, матерого волка-самца. Но теперь, на случай тревоги, запрет был временно снят.
Волчица поднялась с земли. Молодые волки подошли поближе. И этой короткой встречи, видимо, хватило волкам для объяснения. Теперь оставалось дождаться отца волчат.
Он пришел уже в сумерках, большой, сильный, высокий на ногах. Волк хотел лечь, но волчица подошла к нему, ткнула носом в плечо, приглашая следовать за собой, и весь отряд молча выступил в поход...
К деревне волки подошли уже совсем в темноте, залегли в кустах и стали ждать, когда в окнах погаснут последние огни, когда скрипнет последняя запоздавшая дверь и смолкнет самая брехливая собачонка.
Наконец наступила ночная тишина. Волчица встала и как тень исчезла в темноте. Следом за ней поднялись и остальные волки.
Волки шли берегом озера, осторожно ступая среди камней. Впереди у воды показался первый ряд бань, и тут же волчица уловила знакомый запах запах своих маленьких детей.
Она обошла все углы бани, попробовала лапой землю здесь, там, а потом остановилась у заколоченного окна и принялась рыть землю.
Волчицу сменил волк, отец волчат, следом за волком к подкопу хотели подойти молодые волки, но волчица отогнала их и продолжила работу сама.
Неподалеку в сарае подал голос ночной петух. Волки припали к земле. Петух хрипло вскрикнул спросонок еще раз и утихомирился до рассвета.
Когда начало светать, волки были уже далеко. Закончив работу и вызволив из плена волчат, они, почти не таясь, ушли из деревни и, миновав болото, скрылись в лесу.
Когда Чугунок устал кричать и ругать волков, я внимательно осмотрел землю, нарытую около бани, и отыскал следы ночного отряда.
В ночном походе действительно участвовали четыре волка... Вот он, след волка-отца, большой, широкий, тяжелый. Вот след волчицы, которая так искусно провела разведку, собрала отряд и привела его в деревню, - ее след поуже, поменьше, поаккуратнее. В стороне от подкопа разыскал я и следы двух молодых волков, которые в прошлом году сами еще были маленькими волчатами.
Из деревни волки также уходили берегом озера - и здесь я отыскал их следы. А затем, вместо того чтобы идти к Долгому ручью, где было их логово, волчица и волк, а следом за ними и переярки повернули к болоту и, перейдя болото, ушли в сторону, где на берегу лесного озера стояла моя избушка. Волчица, видимо, решила поискать другое место для своих волчат.
Как ни старался я, но ни около бани, ни на тропе, что проложили волки по болоту, ни в лесу не смог отыскать следы маленьких волчат - их следов нигде не было. Скорее всего, волки просто унесли попавших в беду малышей.
Дальше за волками я не пошел, не желая беспокоить отважных и находчивых животных. Я вернулся в деревню и тут же встретил злого Чугунка. Хоть и перестал он кричать, но злость на волков у него, видимо, не прошла, и всю эту злость и всю свою обиду он почему-то решил выместить на мне.
- Вот гляди, гляди теперь! - грозил мне пальцем взъерошенный Чугунок. - Волки-то в свою сторону пошли, к твоему озеру. Теперь они тебя мучить станут. Гляди, и собаку твою утащут...
Чугунок еще что-то говорил, но я не дослушал его и пошел домой. Следом за мной на крыльцо прибежал и мой Буран. Я погладил собаку по голове, потрепал ее по ушам. И тут неожиданно дошел до меня смысл всего сказанного Чугунком... Ведь действительно, волки ушли как раз туда, где стоит на берегу озера моя избушка, где я всегда ловлю рыбу и где мы с Бураном подолгу жили одни. Что же теперь будет в лесу, когда люди нарушили мирный договор с волками? Неужели вся волчья месть действительно достанется нам с Бураном?
Тревога
С тех пор как волки устроили свой ночной поход в деревню и унесли волчат, прошло дней десять. За это время я ни разу не побывал в своей избушке на озере и совсем не знал, как теперь там, в лесу. Правда, другие рыбаки и охотники в лес уже заглядывали и все до одного говорили, что в лесу по-прежнему все тихо и что волчьих следов никто из них не встречал.
Тихо было и около нашей деревушки. Наши овцы и коровы по-прежнему с утра до вечера паслись на лугу, и, как раньше, их никто не пугал.
У нашего стада не было постоянного пастуха, овец и коров жители деревни пасли по очереди: сначала один, потом другой, за ним третий... Вечером, когда стадо возвращалось в деревушку, пастух, пасший овец и коров сегодня, передавал свой кнут другому пастуху, который станет пасти завтра.
В этот раз наступила очередь принять пастуший кнут тому самому Чугунку, который принес в деревню волчат. Чугунок принял из рук в руки кнут и собрался было идти домой, чтобы как следует выспаться до завтрашнего утра. Но тут кто-то из озорных мальчишек вспомнил, как старые охотники уговаривали Чугунка отнести волчат обратно в лес: мол, если не отнести волчат в лес, то волки начнут мстить людям и станут нападать на овец и коров.
Вспомнили это мальчишки и давай дразнить Чугунка:
- Дядя Гриша, дядя Гриша, смотри, завтра у тебя волк овцу утащит...
Старшие, кто был поближе, тут же одернули озорников, но Чугунок эти слова услышал, вздрогнул и молча ушел к себе домой.
А на следующий день стадо раньше обычного вернулось в деревню. И следом за стадом пришел перепуганный Чугунок. Он добрался до первого дома в деревне, тяжело опустился на нижнюю ступеньку крыльца и, сняв с головы старый картуз, произнес только одно слово:
- Волки...
Перепуганному пастуху сразу не поверили. Да и как поверить, когда до Чугунка столько людей пасло стадо, никто из них ничего не слыхал о волках, а тут на тебе: пошел к стаду Чугунок - и сразу появились волки. Не поверили сразу еще и потому, что многие слышали вчера, как дразнили Чугунка озорные мальчишки. Разве может такое быть? Волков и в помине не было, а тут придумали ребятишки глупость, а волки будто бы их услышали и явились сразу. Нет, что-то здесь не совсем так...
