Энид Блайтон - Тайна цыганского табора
- Братцы! - сказал Дик. - Тимми ухитрился мне уже трижды своим хвостом по лицу заехать. Эй! Тимми! Ты назад поглядывай.
- Гав! - счастливо ответил Тимми и набросился на Дика, на сей раз угрожая почистить своим хвостом физиономию Джулиана.
Кто-то продирался к ним сквозь заросли кустарника. Джордж насторожилась, заподозрив Генриетту, а Тимми радостно залаял.
Оказалось, это не Генриетта, а тот пацаненок-бродяга, что привел пегую в конюшни. На лице его видны были грязные потеки слез.
- Я за конем иду, - сказал он. - Не знаете, где он?
- Он еще не готов к путешествиям, - ответила Джордж. - Тебе же сказал капитан Джонсон, что нужно некоторое время. А чего ты плакал?
- Меня папаша треснул, - ответил мальчик. - Так врезал, что я кувырком полетел.
- За что же? - спросила Энн.
- За то! За то, что коня оставил тут у вас, - сказал мальчик. - Он говорит, что коню нужно только немного мази на болячки и перевязку. Он же сегодня должен отправляться со своей поклажей, тащить кибитку.
- Но коня ты пока что получить не можешь, - возразила Энн. - Он и сам-то идти не может, не говоря уж о том, чтобы нести поклажу. Вы что же, хотите, чтобы капитан Джонсон сообщил в полицию насчет использования больной лошади? А он это сделает, он такой.
- Да. Но мне нужно забрать коня, - сказал мальчик. - Без него мне нельзя возвращаться. Папаша меня тогда вообще прибьет.
- Сам не пошел, а тебя послал? - с отвращением заметил Дик.
Мальчик ничего не ответил, только утер лицо рукавом и шмыгнул сопливым носом.
- Достань носовой платок, - сказал Дик.
- Ну пожалуйста, отдайте мне коня, - попросил мальчик. - Я вам точно говорю, отец меня до полусмерти отлупит, если не приведу его.
Ребятам стало жаль его: такой хилый, тощий, несчастный. И все время шмыгает носом.
- Тебя как зовут? - спросила Энн.
- Сопливец... ну, это... Шмыгалка, - ответил мальчик. - Папаша так меня называет.
Кличка была, конечно, подходящей, но что за кошмарный отец!
- А нормальное имя у тебя есть? - спросила Энн.
- Есть. Только я забыл, - сказал Шмыгалка. - Отдайте мне лошадь. Папаша там ждет.
Джулиан поднялся.
- Пойду поговорю с твоим отцом, попробую его вразумить. Где он?
- Вон там. - Мальчик шмыгнул носом и указал рукой на кустарники.
- Я тоже пойду, - сказал Дик.
В итоге все поднялись и пошли вслед за Шмыгалкой. Вскоре они увидели мрачного мужчину с темным лицом, который неподвижно стоял поодаль. Густые курчавые волосы его маслянисто блестели, в ушах висели большие золотые серьги. Когда небольшая компания направилась к нему, он поднял голову.
- Ваша лошадь пока что не способна идти, - сказал Джулиан. - Можете получить ее завтра или на следующий день - так говорит капитан.
- Я ее получу сейчас, - мрачно ответил мужчина. - Мы сегодня вечером или завтра утром отправляемся на вересковые пустоши. Ждать нет времени.
- С чего такая спешка? - спросил Джулиан. - Пустошь никуда не убежит.
Мужчина сделал презрительную гримасу и переступил с ноги на ногу.
- Вы не могли бы переночевать тут одну или две ночи, а потом отправиться вслед за остальными? - предложил Дик.
- Ну пап! Пойдешь с другими, - поддержал Шмыгалка. - Поезжай с Моисеем, а меня оставишь здесь. А я подожду, когда лошадь поправится завтра или послезавтра, и поеду за вами.
- А как дорогу-то узнаешь? - спросила Джордж. Шмыгалка презрительно отмахнулся от нее.
- Запросто! Они мне патринчики оставят.
- Ах да! - вспомнил Дик. Он обратился к молчаливому цыгану:
- Ну, что вы решили? У Шмыгалки хорошая идея. Тем более что сегодня лошадь так или иначе вам не отдадут.
Мужчина повернулся и сердито и презрительно заговорил с бедным Шмыгалкой. Тот даже отпрянул и съежился от его слов, словно от ударов. Четверо детей не поняли ничего, поскольку все было высказано на незнакомом языке. Затем мужчина окинул всех взглядом и пошел прочь, поблескивая серьгами.
- Что это он сказал? - спросил Джулиан. Шмыгалка шмыгнул носом.
- Он разозлился. Сказал, что отправляется с другими, а я потом подъеду с Клипом, с конем, и с поклажей. А здесь переночую где-нибудь с Лиз.
- А кто эта Лиз? - спросила Энн, надеясь, что речь идет о человеке, который окажется подобрее к несчастному мальчишке.
- Собака моя, - ответил Шмыгалка, впервые улыбнувшись. - Я ее оставил подальше, а то она иногда за индейками охотится. А капитан Джонсон этого не любит.
- Да уж, кому такое понравится? - сказал Джулиан. - значит, дело улажено. Зайдешь за своим Клопом или Клипом, или как там его зовут, завтра. Посмотрим тогда, сможет он отправиться в поход.
- Я-то рад, - сказал Шмыгалка, утирая нос. - Мне не хочется, чтобы Клип стал калекой. Просто папаша очень злится.
- Ну, что же, - сказал Джулиан, посмотрев на синяк на лице Шмыгалки. Приходи завтра. И покажи нам патрины, послания, которыми вы пользуетесь. Нам бы хотелось научиться их понимать.
- Приду, - пообещал Шмыгалка, кивнув головой. - А вы приходите посмотреть мою кибитку. Я там один с Лиз.
- А что? Все равно делать нечего, - сказал Дик. - Сходим к нему?
- Приходите, - повторил Шмыгалка. - Покажу вам патрины, а Лиз покажет вам свои номера. Она очень умная собака. Когда-то в цирке выступала.
- Мы тогда и Тимми возьмем, - сказала Энн. - Пусть посмотрит на умную собачку. - Она потрепала по загривку Тимми, который как раз прибежал после обследования очередных кроличьих нор. - Что, Тимми, пойдем с тобой знакомиться с умной собачкой Лиз?
- Гав! - ответил Тимми, помахав хвостом.
- Я рад, что ты согласен, Тим, - сказал Дик. - Ладно, Шмыгалка, мы тогда пойдем к тебе завтра, после того как ты посмотришь, как там твой Клип. Я, правда, не уверен, что он будет готов к походу, но там видно будет.
ПОСТЕЛЬ В КОНЮШНЕ
Мальчики в ту ночь спали в одной из конюшен. Капитан Джонсон предложил им матрасы, если они пожелают спать на воле, или же покрывала, если выберут сеновал в конюшнях.
- 0! Пожалуйста, на сеновале, - сказал Джулиан. - Только тряпицу какую-нибудь подстелить, и отлично. Лучших удобств и не придумать.
- Нам с Энн тоже хотелось бы спать на сеновале, - со вздохом посетовала Джордж. - Никогда там не спали. А можно и нам, капитан Джонсон?
- Нет. У вас есть кровати, за которые уплачено, - ответил капитан. Девочкам такое не положено, Джордж. Даже если они пытаются быть мальчиками.
- А я часто спала на сеновале, - вставила Генриетта. - Когда домой много гостей съезжается, я сразу бегу устраивать постель на сеновале.
- Вот уж невезение для лошадей, - заметила Джордж.
- Это почему же? - спросила Генри.
- Потому что своим храпом ты мешаешь им спать, - ответила Джордж.
Генри фыркнула и вышла из комнаты. Она и в самом деле храпела по ночам и ничего не могла с этим поделать.
- Не расстраивайся! - крикнула Джордж ей вдогонку. - У тебя храп настоящий мужской, Генриетта!
- Прекрати, Джордж, - оборвал ее Дик. Он был просто ошарашен проявлением такой грубости со стороны двоюродной сестры.
- Ты мне рот не затыкай, - отпарировала она. - Ты лучше ей рот заткни, Генриетте.
- Слушай, Джордж, не будь такой хамкой, - сказал Джулиан.
Подобные замечания ей тоже не понравились, и она вышла из комнаты, с тем же оскорбленным видом, что и Генри.
- О боже! - вздохнула Энн. - И вот так все время с ней, представляете? То Генри что-нибудь ляпнет, а та отпарирует, то Джордж ей нахамит, а та огрызнется. Балбески настоящие.
Она проводила братьев до места их ночлега. Им выделили маленькую конюшню, в которой находился только конь цыгана. Он безропотно лежал, вытянув забинтованные ноги. Энн погладила его, потрепала по холке. Конь был неказистый, маленький, красотой отнюдь не блистал, но карие глаза его были такими славными!
Соломы оказалось предостаточно, она была застелена старыми покрывалами - отличная постель. Для Энн все это выглядело прекрасно.
- Мыться и все прочее - дом к вашим услугам, - сказала она. - А здесь только спать. Здорово здесь пахнет, верно? Солома, сено! Надеюсь, конь вас не побеспокоит. А то ведь у него, бедняги, ноги болят.
- Нынче ночью нас ничто не сможет побеспокоить! - заявил Джулиан. Походная жизнь в лагере, отличный воздух! Спать будем без задних ног. А вообще-то, Энн, тут, по-моему, здорово. Тишь да благодать!
В дверь заглянула Джордж.
- Хотите, я вам Тимми одолжу? - предложила она, явно заискивая после своей дурацкой вспышки эмоций.
- О! Привет, Джордж! Не надо, - сказал Джулиан. - Неохота, чтобы Тим по мне ходил всю ночь, отыскивая местечко поуютней. А! Вот он - тут как тут. Уже показывает нам, как устраивать нору в соломе. Эй, Тим, кыш с моей соломы!
Тим улегся на солому и принялся мордой и лапами рыть себе ложе. Поднял голову и посмотрел на них, высунув язык.
- Ишь ты, еще и смеется, - заметила Энн. Тимми, действительно, широко по-собачьи улыбался. Энн слегка обняла его, а Тимми успел лизнуть ей щеку. Потом
