Сергей Баруздин - Собрание сочинений (Том 2)
Луна освещает небо и город - крыши, стены, деревья, тротуары и людей, идущих в кино. Но крыши, стены, и деревья, и тротуары, и люди, и даже машины, которые Саша так любит смотреть днем, в лунном свете совсем неинтересные, словно неживые.
Может, их зима такими делает?
Зима уже начинается. Снежок лежит на крышах и в осенней, еще не совсем пожелтевшей траве газонов, и на ветках деревьев, и кое-где на тротуарах. Но снежок лег всюду, и у кино он блестит в свете ярких огней. А там, у кино, весело.
Саша почему-то не верит, что луна светит сейчас всюду. Неужели и над морем? Она светит здесь, над его улицей. И то не везде.
А может, она и везде светит, но в других местах огни забивают ее свет. У кино горят такие огни. И дальше; у площади, где летом бьет в небо голубой фонтан. И еще дальше, где сверкают окна нового завода, большого, как целый город, и тихого, как будто это и не завод вовсе. Так тихо бывает не в городе, а в пионерском лагере после отбоя. Там, в лагере, Саша уже три лета жил. А на море...
- Вер! А какое оно, море?
- Ну, вот я так и знала, что ты опять не о том думаешь! Задачки же надо решать! Задачки! - Вера отрывается от тетрадки и укоризненно глядит на Сашу. - А про море потом...
Саша и сам понимает. Отходит от окна, садится, берет учебник:
- Я знаю... Сейчас... "В клетке находится неизвестное число фазанов и кроликов, - бормочет он. - Известно только, что всего в клетке 35 голов и 94 ноги. Узнать число фазанов и число кроликов".
Саша грызет карандаш.
У Саши темные глаза и светлые волосы с вихрами на затылке. Вихры торчат, хотя Саша и приглаживает их поминутно ладонями. А днем глаза у Саши совсем не темные, а синие, с голубизной. И днем у него видны веснушки на носу. Только они вовсе не большие. Вечером их и не заметишь.
У Веры веснушек нет, хотя и нос у нее курносый, очень подходящий для веснушек. Волосы у Веры с рыжевато-золотым оттенком. Одни пряди посветлее, другие потемнее. Это они летом на море так выгорают. И лицо у Веры не то смешливое, не то серьезное - не поймешь. Как будто она старается быть серьезной, а на самом деле и не серьезная.
Но Саша сейчас не видит ее лица. И луны, что плывет за запотевшим окном, уже не видит.
Он не грызет теперь карандаш, а водит им по промокашке.
Наконец спрашивает:
- А что это за фазаны?
Вера опять пытается говорить требовательно и серьезно. Ямочки под глазами превращаются в морщинки, губы поджаты:
- Ну какое это имеет значение! Фазаны! Кролики! Трубы! Важны числа. Их надо решать!
- Я знаю, - соглашается Саша.
Он завидует Вере. Как-то у нее все здорово получается с арифметикой. Она берет из нее только цифры, складывает их, множит, вычитает. А у Саши совсем не так. Если про поезд задачка, он об этом поезде начинает думать. Если про пароход - про него. Слова в задачках путают Сашу. А потом он спохватывается: ведь задачка это - и ну торопится!
Сейчас Саша пристыжен. Он водит карандашом по промокашке. И правда: при чем тут фазаны? Голов - тридцать пять. Ног - девяносто четыре. У каждого кролика по четыре ноги. У каждого фазана...
- Ты в самом деле фазанов не видел? - спрашивает вдруг Вера. - И в зоопарке?
Саша доволен. Хоть так узнать, что это за зверь такой - фазан и сколько у него ног. Фазан почему-то путается у него с сазаном, а у сазана какие ноги? Рыба!
- В зоопарке я давно был, до школы, - признается Саша. - С па... - Он не договаривает, и правильно делает: какой смысл рассказывать Вере, с кем он был в зоопарке до школы. Пять лет назад. Пять лет! Давно!
- Фазан - подотряд куриных. У фазанов очень красивое оперение, длинные и широкие хвосты. Все они яркой расцветки. От фазанов произошли наши домашние куры. Мы же это проходили...
Саше теперь все ясно. Раз куры, значит, фазаны - не сазаны и у них по две ноги.
Ну что бы это все сразу объяснить!
- Я знаю, - говорит Саша и берется за задачку. "35 голов, 94 ноги... У кроликов по четыре ноги. У фазанов по две..."
Через несколько минут он спрашивает:
- Двенадцать и двадцать три?
- Фазанов двадцать три, - уточняет Вера.
- Фазанов! А кроликов - двенадцать?
- Молодец, а я думала, ты...
- А что?
- Ну, что ты думать не умеешь, - не очень решительно говорит Вера и, чтобы не обидеть Сашу, поясняет: - Над задачками.
А Саша уже бормочет следующую задачку:
- "Отец старше сына на двадцать четыре года. Сколько лет сыну, если через три года он будет в пять раз моложе отца?"
Саша перечитывает задачку несколько раз. Потом долго смотрит в окно. Стекла запотели, и луна расплывается, блестит капельками влаги на окне, отражается в белом, покрытом масляной краской подоконнике.
Со стороны кино светятся синие и красные огни. Наверно, морозит. Потому и окно запотело.
Вера занята своей задачкой. Она сидит за столом рядом с Сашей и словно отвернувшись от него. Волосы падают на лоб и на кулачок, которым она подпирает голову. На загорелой руке блестит золотистый пушок, и на левой щеке - Саша видит - тоже пушок. А морщинок уже нет, одни ямочки под глазами.
- "Отец старше сына на двадцать четыре года..." - перечитывает Саша и начинает что-то рисовать в тетрадке.
Уже не карандашом, а чернилами. Ровно по клеточкам. Одна линия через три клетки. Вторая выше - через пять клеток. Еще выше - маленькая через две. Линии соединяются под наклонным углом слева и справа. Две новые идут вверх. Это мачты. На них флажки. Внизу на борту три кружка и крючок. Иллюминаторы и якорь есть на каждом корабле, а на военном тем более.
Саша закрывает глаза, стараясь увидеть море. Он не думает уже о корабле. Он хочет представить себе море, по которому идет корабль. Но море в тетрадке не нарисуешь. И потом...
- Ну так я и знала! Что ты наделал! - всплеснула руками Вера. - Стоит отвернуться - и ты уже! Да прямо в тетрадке...
- Я перепишу! - виновато обещает Саша. - Я знаю...
Он долго переписывает вырванную страницу. Старается.
- Чудной ты! - говорит Вера уже более миролюбиво. - Ты аккуратнее, аккуратнее!
- Ну, я пойду! Пора! - Саша встает, когда все переписано, и Вера не делает, кажется, никаких замечаний.
- Придешь завтра?
- Мы ж завтра в школе будем...
- Так вечером...
- Вечером приду, - обещает Саша, натягивая пальто и теряясь от того, что родители Веры смотрят телевизор. Прощаться с ними или нет? Саша не знает, но на всякий случай протягивает голову в темную столовую: - До свидания!
- Будь здоров, Саша! - говорит Верин отец.
- До свидания! - подтверждает Верина мама.
- А то у тебя с задачками плохо, - наставительно замечает Вера.
- Знаю, что плохо, - соглашается Саша. А сам думает: "Про море она мне так и не рассказала".
2
- Почему же он чудной?
Когда Верин отец смеется, он забавно надувает губы и усы у него прыгают. Или дергаются. Но это - одно и то же.
- Потому что он все время о чем-то думает, о постороннем! - говорит Вера.
- Если человек думает - это не самое худшее, - замечает отец. - А по-моему, он очень серьезный и интересный парнишка. И очень хорошо, что тебе поручили с ним заниматься... Я бы на твоем месте радовался!..
- Да я ничего не говорю. Только...
- Что "только"?
- Он почему-то меня все время не про задачи, а про море спрашивает. И пароходы в тетрадках рисует.
- Значит, у человека мечта есть, а это тоже неплохо. Как ты считаешь?
Вера соглашается. С родителями надо соглашаться.
Но понять Сашу она все равно не может.
Непонятный он какой-то и не похожий на всех других ребят. Другие, обычные, - шумят, спорят, дерутся, смеются над девчонками, списывают, подсказывают и, уж конечно, ни о чем особом не думают. А Саша - тихий. А Саша думает. И все время про море спрашивает. Разве не чудно?
Правда, Вера сама Саше сказала, что каждое лето на море уезжает. С тех пор, как еще до школы болела чем-то. Болезнь давно прошла, а поездки на море остались. Как говорит мама: "Для профилактики". И как говорит папа: "Ох уж этот мне оздоровительный сезон". Но папа шутит. Ему самому нравится бывать на море.
Вера тоже любит эти поездки. И то, что они живут в небольшой деревушке, а не в каком-нибудь санатории или в пансионате, нравится Вере. И то, что рядом с деревушкой есть настоящая пограничная застава, нравится. По вечерам пограничники освещают море прожекторами и патруль ходит по пляжу, там, где днем купаются мальчишки, девчонки и немногие взрослые. А однажды, два года назад, пограничники спасли Веру от настоящей смерти. Так говорит папа. У Веры начался гнойный аппендицит, и сам начальник заставы взялся доставить ее на пограничном катере в город, в больницу. И хотя это было давно, Вера и теперь здоровается с начальником заставы. А он при встрече с Верой обязательно шутит:
"Как служба, пионерия? Все ли в порядке? А то мой дредноут в твоем распоряжении!"
"Все в порядке! Служба идет!" - отвечает Вера.
На будущее лето Вера опять поедет к морю и опять увидит веселого начальника заставы и его "дредноут". В кораблях Вера не очень разбирается, но она знает, что маленький, быстрый пограничный катер, на котором она когда-то ехала в больницу, каждый вечер несет сторожевую службу в море. На катере есть сильный прожектор и даже пушка. Вера слышала, как из нее ухало во время учений. А учения каждое лето бывают.
