Т. Кравченко - Санкт-Петербург в вопросах и ответах
Улицы мостили в основном булыжниками, однако на окраинах продолжало практиковаться устройство дешевых деревянных покрытий из досок и бревен – пережиток далекой старины. В XIX веке неоднократно поднимался вопрос о применении усовершенствованных мостовых. Булыжная мостовая была слишком тряская и шумная, хотя и долговечная. Одно время поверх этой мостовой укладывали специальные деревянные или каменные настилы (нечто вроде широких рельсов), по которым катились колеса экипажей. Однако этот способ не оправдал себя.
В 1832 году изобретатель Гурьев предложил укладывать мостовые из деревянных шестигранных шашек – торцов. Такая мостовая была настлана на Невском проспекте, а затем и по другим большим улицам города. Мягкость и бесшумность езды создали торцовой мостовой хорошую репутацию, однако она часто требовала ремонта. Все же правительство продолжало применять торцовую мостовую на важнейших магистралях столицы. В 1839 году были сделаны опыты устройства асфальтовых мостовых, но вследствие неумения производить хороший асфальт дело было надолго заброшено. Сравнительно малое распространение получили и щебеночные шоссе. Но качество работ оставляло желать много лучшего, и такое шоссе, устроенное на Каменноостровском проспекте, в сырую погоду было грязно, в сухую – пыльно.
В 1853 году в Петербурге было замощено булыжной мостовой 1 370 772 кв. сажени, торцами 7791 кв. сажень, шоссе 58 565 кв. сажен, дощатой мостовой 251 кв. сажень. По сравнению с 1838 годом, то есть за 15 лет, площадь булыжной мостовой увеличилась почти в 1,5 раза (в 1839 году – 855 454 кв. сажени), а шоссе в 2 раза; наоборот, площадь дощатых покрытий уменьшилась в 5 раз. Большая часть улиц центра города в середине XIX века была уже замощена. Однако на окраинах картина была другая. Здесь каменная мостовая была редкостью, деревянные покрытия были всегда неисправны и не обеспечивали даже сносной езды по улицам, большинство улиц не имело никакой мостовой. О состоянии улиц Выборгской стороны «Статистические сведения о Санкт-Петербурге» 1836 года сообщали, что переулки этой части города, «не имеющие мостовой, от грязи делаются непроходимыми, так что, проходя сими местами, трудно поверить, что находишься в столице, славящейся богатством и великолепием».
Замощение улиц сопровождалось устройством тротуаров. Тротуары из каменных плит появились в Петербурге еще в XVIII веке. Но лишь с 1817 года тротуары стали устраивать на всех замощенных улицах столицы. Тротуары делались из каменных плит и ограждались со стороны мостовой металлическими тумбами, поставленными на расстоянии двух сажен друг от друга. В 1832 году в Петербурге было уже 111 356 погонных сажен тротуаров, через 6 лет, в 1838 году, –131 722 сажени. Характерно распределение тротуаров по частям города. Если во 2-й Адмиралтейской части было 22 652 сажени тротуаров, то в Выборгской и Петербургской частях их не было совсем, и в ненастную погоду люди вязли по колено в грязи.
В начале ХХ века 93 % улиц Петербурга были вымощены булыжником или вообще были грунтовыми. В 1904 году был предложен проект постановления «Об устройстве и содержании мостовых и тротуаров», разработанный городской управой. Этим постановлением пытались упорядочить дорожное дело и расширить права города в отношении землевладельцев, – правила с XVIII века практически не изменились, по-прежнему каждый землевладелец самостоятельно решал вопрос, как мостить и когда мостить участок улицы перед его владением.
И началась обычная бумажная канитель. В конце 1905 года Дума утвердила этот проект, но в 1906 году градоначальник его опротестовал, и в начале 1907 году «Особое по делам Петербурга присутствие» отменило думское решение, предложив его изменить в некоторых частях. Лишь в апреле 1909 года Дума утвердила исправленную редакцию и препроводила ее градоначальнику. Почти через год, в марте 1910 года, градоначальник вернул проект в Думу с предложением согласовать его с одним из ранее составленных документов. В 1911 году Дума известила градоначальника о несогласии с его предложением. В 1912 году градоначальник передал постановление, как спорное, вновь на рассмотрение Особого присутствия. В 1913 году Особое присутствие нашло, что постановление, возлагая на домовладельцев обязанности, лежащие на городе, противоречит закону, и после десятилетней волокиты признало постановление «не подлежащим опубликованию».
По-прежнему внимание градоначальника и полиции привлекали лишь те улицы, которые примыкали к императорским и великокняжеским дворцам. На этих улицах для удобства владельцев собственных выездов была уложена торцовая мостовая, мягкая, бесшумная, но очень дорогая в эксплуатации. Полностью торцами были замощены в 1910 году 16 улиц: Невский, Морская, Гоголя, Английская набережная, Дворцовая набережная, Миллионная, Французская набережная, Каменноостровский проспект. Частично замощены торцами были Литейный, Владимирский, Загородный проспекты, набережные Фонтанки, Мойки и Екатерининского канала, Садовая и несколько других улиц.
Как уже говорилось, первые опыты использования асфальта были сделаны еще в 40-х годах XIX века, но дальнейшего развития не получили. В 1890 году прессованным асфальтом был замощен участок перед домом на улице Гоголя. В 1892 году замощена целиком Большая Конюшенная улица. В 1910 году асфальт положили на Екатерининской улице, на части улицы Жуковского и набережной Фонтанки.
Дорожными работами в городе занимались в основном строители-дорожники, приезжавшие в столицу на заработки на летний сезон.
Сколько стоил первый телефон?
Телефонная сеть появилась в Петербурге в 1890-х годах. Принадлежала она американской компании А. Г. Белла. Какие доходы извлекала эта компания, видно из того, что абонентная плата была установлена в размере 250 руб. в год. После перехода телефона в руки города в 1901 году плата была снижена в пять раз, до 50 руб. Число абонентов Белла к 1901 году составляло 4,6 тыс. абонентов. На 1 января 1912 года число телефонов всех категорий равнялось 37 тыс., на 1 января 1916 – уже 56 185. Телефонизированы были в основном дома в центре города.
Как в столице боролись с пожарами?
После смерти Петра I при его преемниках, Екатерине I и Петре II, строительство города приостановилось. Петр II даже хотел перевести столицу обратно в Москву. Многие каменные дома, заложенные еще при Петре I, стояли неоконченные, без крыш и окон. И в 1729 году, 15 июля, был обнародован правительственный указ, по которому заселение города опять сделали принудительным: велено было вернуться всем выбывшим (или попросту сбежавшим) из Петербурга купцам, ремесленникам и ямщикам. За неисполнение указа грозила ссылка на вечную каторгу. Но даже эти строгие меры помогали лишь отчасти, люди тяготились жизнью в Петербурге. Некоторые историки считают, и не без оснований, что ужасные пожары, преследовавшие город на заре существования, – дело рук его жителей, тех самых, перед кем ставили выбор: либо новая столица, либо каторга.
В первые годы существования Петербурга пожары были часты, но не опустошительны: деревянные дома были низкими, стояли на расстоянии друг от друга, поэтому достаточно было сломать два-три дома, чтобы прекратить распространение огня. Потом характер застройки менялся, дома строились вплотную друг к другу, и пожар в одном доме грозил уничтожить всю улицу, а то и весь район.
Поэтому из всех отраслей городского хозяйства Петербурга и в XVIII, и в XIX веке наибольшее внимание правительства привлекало пожарное дело. Громадные убытки, причиняемые пожарами, заставляли применять все новые и новые меры по борьбе с пожарами и по их предупреждению. Большим событием для города было учреждение в 1803 году при полиции постоянной пожарной команды. Пожарная повинность жителей, существовавшая в течение всего XVIII века, была в связи с этим отменена.
Городская пожарная команда распределялась по частям города. При каждом съезжем дворе полицейской части было 48 пожарных служителей и 10–12 фурманов (возчиков). Под специально устроенными открытыми аркадами съезжего двора размещался пожарный инвентарь: трубы, бочки, повозки и т. д. На высокой каланче (обязательная принадлежность съезжего двора) было установлено постоянное дежурство. В случае пожара вывешивались сигнальные шары. Сигналы указывали, в какой части города возник пожар. Пожарная команда выезжала для тушения пожара немедленно после оповещения. Впереди скакал верхом брандмейстер, за ним следовала труба с флагом, далее повозки с людьми и с инструментом, бочки и т. д. Весь этот поезд мчался по улицам под оглушительный треск погремушек, привязанных к сбруе лошадей.
Профессиональная команда действовала гораздо расторопнее, чем прежде жители города, однако при тушении пожаров давало себя знать отсутствие в Петербурге водопровода, вследствие чего воду приходилось подвозить издалека; сказывалась и примитивность пожарной сигнализации. С 1858 года (с учреждением городского телеграфа) извещения о пожарах стали передаваться по телеграфу, позднее стал применяться и телефон. Но сигнализация шарами отменена не была.
