Мариэтта Чудакова - Не для взрослых. Время читать! (сборник)
Но и тезка Степана Пивораки, один из персонажей «Мастера и Маргариты» – Степа Лиходеев – изменился не менее после того, как его вынесло из его квартиры (которую надо было освободить для Воланда и его свиты) неведомой силой и перенесло из Москвы в Ялту! «Ходят слухи, что он совершенно перестал пить портвейн и пьет только водку, настоянную на смородинных почках, отчего очень поздоровел. Говорят, что стал молчалив и сторонится женщин».
4
А откуда все-таки это сходство между персонажами таких разных книг совсем разных писателей – между Воландом «Мастера и Маргариты» и главным героем «Старика Хоттабыча»? Ведь авторы явно ничего не знали о работе друг друга, дописывая в конце 30-х годов, то есть в одно и то же время, свои произведения.Воланд в плаще
Можно предположить, что дело, наверно, вот в чем. Фигура, стоявшая в тот год во главе нашей страны, – Сталин – давно уже воспринималась всеми ее жителями как воплощение всемогущества. Он держал в своих руках жизнь и смерть каждого человека. О том огромном зле, которое он приносил людям ежедневно (в середине 30-х годов в день расстреливали по его приказу тысячи невинных людей), разговоров вслух не было – это было смертельно опасно. А вот о неожиданных телефонных звонках кому-либо «сверху», прямо из Кремля, от «самого» Сталина, о его неожиданной помощи (убивал миллионы, а нескольким людям взял и помог – чтобы рождались легенды о «добром» Сталине) говорили все. Для этого он и звонил.
В ресторане
И поэтому совсем не удивительно, что изобразить некое всемогущее существо захотелось двум писателям одновременно, независимо друг от друга. Скорее можно удивляться, что таких сочинений не было гораздо больше.
5
Так случилось, что первым иллюстратором романа стала юная талантливая художница Надя Рушева (скоропостижно скончавшаяся в марте 1969 года, в неполных 17 лет).
Роман появился в свет – в искаженном виде, с огромными цензурными купюрами – в журнале «Москва»: первая часть в ноябрьском номере 1966 года, вторая в январском 1967-го. В руки Нади эти номера журнала, которые москвичи, да и жители разных городов давно рвали друг у друга из рук, попали в мае 1968 года. Два дня она читала Булгакова не отрываясь. И в июне начала серию своих рисунков к роману.
Известно, что во внешности «иностранца», в первой же главе романа появившегося на Патриарших прудах перед Берлиозом и Иваном Бездомным, немало от грима Мефистофеля в опере Гуно «Фауст». Юный Булгаков бегал слушать ее в Киеве бесчисленное количество раз.
А у юной художницы Рушевой был свой взгляд на Воланда. Рассматривая портрет Шаляпина в гриме Мефистофеля – работу знаменитого театрального художника А. Я. Головина, она «задумчиво сказала:
– А булгаковский Воланд... не таков (записи ее отца)».
В декабре 1968 года в фойе московского Центрального дома работников искусств развертывали ее однодневную выставку. И заместитель директора ЦДРИ потребовал изъять два стенда с «Мастером и Маргаритой»:
– Этот необычный, сомнительный булгаковский роман написан не для школьников!
За Надины рисунки к роману вступились известные люди, кинодраматурги, художники, говоря следующее (их слова, как и слова администратора, также записал отец Нади): «...Роман М. Булгакова – не сомнительный, а очень сложный и, во всяком случае, не запрещенный. Рушева – первой из художников его блестяще истолковала».
Сегодня уже никто не повторит слова советского администратора – «этот роман не для школьников!». И недаром художественное истолкование его школьницей оказалось первым.Понтий Пилат с псом.
Про лилипутов, великанов, а также умных и добрых лошадей
1
На исходе XVII века, а именно 4 мая 1699 года из портового английского города Бристоля вышел в дальнее плавание корабль. Вышел он, как вы уже, конечно, поняли, под парусами, поскольку первый пароход был построен только столетие спустя.
Корабль держал курс на Индию. Но 5 ноября (то есть после полугодового пути!) ураганом их отнесло к Тасмании (не поленитесь взглянуть на карту мира и найти этот остров), а потом и вовсе понесло на скалу и разбило. Шестерым удалось спустить шлюпку. Потом и ее перевернуло. Один из путешественников долго плыл куда глаза глядят, подгоняемый ветром и течением. Наконец он почувствовал под ногами землю.
Буря стихала, но дно оказалось очень отлогим, и до берега он шел долго. Потом пошел по суше вглубь неведомой страны, но не встретил ни одного жителя. Наконец его сморило, он «лег на траву, очень низкую и мягкую, и заснул как никогда в жизни».
...Обратили ли вы внимания на странные слова «очень низкую»? Скоро они получат разгадку.
Лег он поздно вечером, а проснулся, когда было уже совсем светло. «Я попробовал встать, но не мог пошевелиться. Мои руки и ноги – а я лежал на спине – были прочно прикреплены к земле. Точно так же были притянуты к земле мои длинные и густые волосы. Вместе с тем я чувствовал, что все мое тело от подмышек до бедер перетянуто множеством тонких шнурков...
Вскоре я почувствовал, как что-то живое задвигалось у меня на левой ноге, осторожно пробралось мне на грудь и приблизилось к подбородку...»
Представляете себе?
Это же можно просто с ума сойти. Не знаю, как мальчики, а любая девочка, по-моему, окоченеет от страха, если, лежа связанной по рукам и ногам – и даже по волосам! – вдруг чувствуешь, что что-то живое и маленькое ползет к твоему подбородку. Я, во всяком случае, когда читала первый раз – в восемь или девять лет – книгу Джонатана Свифта «Приключения Гулливера», или, если называть ее полностью, – «Путешествия в некоторые отдаленные страны света Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей», – то просто затряслась от испуга.
Кстати сказать, во времена моего детства никаких длинных волос, спутанных или любовно расчесанных, стянутых резинкой в хвост или распущенных до плеч и даже до пояса, у мальчиков, юношей и взрослых мужчин не было и быть не могло. Так что длинные волосы Гулливера, которыми сегодня никого не удивишь, были для меня приметой иного мира, иного времени.
«...Опустив глаза, я различил перед собой человека ростом не более шести дюймов, с луком и стрелой в руках и колчаном за спиной». Напомню, что дюйм (английская мера длины) – примерно 2,5 см. То есть человечек был ростом примерно 22 см.
А за ним карабкались на связанного Гулливера еще около сорока таких человечков!
«От изумления я так громко вскрикнул, что, соскакивая с меня на землю, некоторые из них получили ушибы. Однако они скоро вернулись. Один смельчак рискнул подойти так близко к моему лицу, что мог видеть его целиком. В знак изумления он поднял руки, закатил глаза и крикнул пронзительным, но четким голосом: "Гекинадегуль!" Другие несколько раз повторили эти слова, но тогда я еще не знал, что они значат».
И начинаются приключения Гулливера в стране лилипутов.
А слова «лилипут» до замечательной книги скромного настоятеля собора Святого Патрика в Дублине (Ирландия), изданной в 1726 году анонимно, как и другие его книги, – не существовало. Это Свифт его придумал и ввел посредством своей книги во все языки. Как, собственно, и имя Гулливер – так мы нередко называем очень высокого человека.
Про множество событий, происходивших во время пребывания Гулливера в Лилипутии, вы прочтете сами. Скажу только, что ему удалось бежать оттуда на шлюпке – когда он узнал, что ему собираются выколоть глаза.2
Гулливер взял с собой шесть крохотных коров, двух быков и столько же овец с баранами – «чтобы привезти их к себе на родину и заняться их разведением». В пути он встретил английское купеческое судно, возвращающееся из Японии. Капитан взял его на борт – но «когда я вкратце рассказал ему мои приключения, он подумал, что я заговариваюсь и что перенесенные несчастья помутили мой рассудок. Тогда я вынул из кармана коров и овец...»
В общем, Гулливер благополучно приезжает к себе домой и выпускает свое стадо пастись на травку, а впоследствии даже показывает за большие деньги «знатным лицам». Но дольше двух месяцев он дома с женой и детьми усидеть не мог – «мое ненасытное желание видеть чужие страны не давало мне покоя... Я попрощался с женой, дочерью и сыном, причем дело не обошлось без слез с обеих сторон, и сел на купеческий корабль...».
Ну, вы, конечно, догадались – снова буря, снова их уносит неведомо куда. Правда, на этот раз корабль не разбивает, а носит по волнам. Начинает беспокоить нехватка пресной воды. Наконец «дежуривший на мачте юнга увидел землю». И они подошли «к большому острову или континенту. Что именно это было, мы не знали». Бросили якорь, «капитан послал на берег баркас с десятком хорошо вооруженных людей. Они взяли с собой бочонки на случай, если найдется вода. Я попросил у капитана позволения присоединиться к ним». А Гулливер, как я понимаю, был на корабле судовым врачом.
