KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Детская литература » Прочая детская литература » Юрий Яковлев - Неприкосновенный запас (Рассказы и повести)

Юрий Яковлев - Неприкосновенный запас (Рассказы и повести)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Юрий Яковлев, "Неприкосновенный запас (Рассказы и повести)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

- Нет, стаж работы у него большой. Но не умеет он серьезно. Все шуточки! Ему бы следовало перейти на другую работу.

- Подумаем, - сказал инспектор.

- Никакого авторитета у ребят, - продолжал директор и вместе с инспектором зашагал дальше по пустому школьному коридору, в котором шаги отдавались гулко и четко.

А на исходе дня, когда школа опустела, директор застал учителя зоологии за странным занятием: Сергей Иванович съезжал с четвертого этажа по перилам.

- Как это понимать, товарищ Серегин? - вспыхнул директор.

Сергей Иванович молчал, как провинившийся ученик.

- Какой пример вы подаете детям?!

Учитель молчал. Потом провел рукой по волосам и тихо сказал:

- Устал я очень.

И пошел прочь, оставив директора с его сложными педагогическими раздумьями.

Зоя Загородько и Василь шли по улице без всякого дела.

Припекало солнце. Первый летний месяц набирал силу. И зеленая листва, растревоженная ветром, издавала морской шум. Зеленое море, взметнувшееся к синему небу.

Неожиданно Зоя Загородько остановилась и спросила:

- Василь, у меня красивые глаза?

- Не знаю, - признался мальчик.

- Посмотри внимательно.

Василь уставился в глаза девочки.

- Смотрю.

- Что ты видишь?

- Глаза.

Зоя Загородько поправила рукой челку и сморщила нос.

- Эх ты, глухая кукушка.

- За глухую кукушку можешь схлопотать! - тихо буркнул Василь.

Зоя Загородько повернулась на каблучках и пошла, размахивая портфелем. Василь поплелся за ней.

Около тира их окликнула огромная бабка, которая вышла из своего тоннеля, грелась на солнце и занималась своим привычным делом - вязала.

- Где ваш приятель? - спросила бабка, посмотрев на ребят маленькими бесцветными глазами. - Мне он нужен.

- Появился Седой? - поинтересовался Василь.

- Никто не появлялся, - сухо сказала бабка. - А приятеля пришлите.

- Он обязательно придет, - сказала Зоя Загородько, но огромная бабка уже не слушала ее: она ушла в работу, и ребята перестали для нее существовать, словно их не было вовсе.

В тире, за ее широкой спиной, треснуло несколько выстрелов.

- Может быть, нашелся Зимородок? - предположила Зоя Загородько, когда ребята свернули за угол.

- Как же он нашелся, если его расстреляли? - резонно заметил Василь. - Она имя его знает, а нам не хочет говорить.

Через несколько шагов Зоя спросила Василя:

- Василь, у меня красивые губы?

- Не знаю.

- Посмотри внимательно.

- Смотрю.

- Что ты видишь?

- Губы.

А еще через несколько шагов она сказала:

- Знаешь, на кого похож этот Зимородок?

- Не знаю, - признался Василь.

- Он похож на Марата, - доверительно сказала Зоя Загородько. - Только об этом никто не должен знать. Слышишь?

- Слышу.

...К вечеру, когда тир принадлежал взрослым и выстрелы звучали медленно, с расстановкой, Марат стоял перед бабкой. Она говорила ему:

- Вспомнила... У нас в Жуковке был отряд. Там один парень умел свистать иволгой... Имя его не помню... Есть в Жуковке братская могила. Похоронены партизаны. Имена написаны на камне. В Жуковке у меня тетка живет, Жукова Алевтина. У нас почти все Жуковы... Стрелять будешь? Не будешь, тогда отойди от огневого рубежа. Не мешайся.

- Может быть, его звали Зимородок? - спросил мальчик.

Но бабка промолчала. Марат понял, что больше он не добьется от нее ни единого слова. И еще он понял, что надо немедленно ехать в Жуковку.

9

Они шли по узкой лесной тропинке, раздвигая руками ветки. Впереди, переваливаясь с боку на бок, шла тетка Алевтина, такая же огромная и грузная, как ее племянница из стрелкового тира. Темные босые ноги не чувствовали колючек и сучков, которые попадались на тропинке.

За теткой Алевтиной шел Марат. Он был поглощен своими мыслями, и ему казалось, что тетка Алевтина идет слишком медленно. За ним шла Зоя Загородько. Она не спускала глаз с Марата. Она смотрела ему в затылок с тихим восторгом, потому что все, что было связано с Зимородком, переносилось в ее сознании на Марата.

Василь шел последним. По его лицу струился пот, а губа, поднятая домиком, пересохла.

Они шли довольно долго, пока внезапно не вышли на поле. Над полем возвышался холмик с белым обелиском. У подножия холмика тетка Алевтина остановилась и, опустив руки, сказала:

- Вот могилка-то. Все тут. И мой Ванятка здесь похоронен.

Ребята приблизились к обелиску и стали быстро читать имена погребенных. И вдруг Зоя Загородько воскликнула:

- Здесь.

Ей стало неловко своего выкрика, и она тихо сказала:

- Зимородок.

Действительно, на каменной доске, в столбике фамилий было написано, вернее, высечено на камне: "Зимородок".

- Все-таки он погиб, - тихо сказал Марат.

- Марат, - Зоя Загородько положила руку на плечо другу, - ты веришь, что он погиб?

Марат молчал. А Василь сказал:

- Тут дело ясное.

Тетка Алевтина стояла за ребятами. Она ушла в свои мысли и как бы окаменела. Может быть, она думала о своем Ванятке?

И вдруг что-то нахлынуло изнутри, и старая женщина заговорила:

- Девять телег стояло здесь на поляне. Девять гробов. И много народу сошлось в этот день в Жуковку. Стоял август. Я помню число - 25 августа. В этот день каждый год собираются партизаны. С каждым годом их все меньше остается... Словно отряд где-то ведет бой. И не все возвращаются. Так вот, в тот день у разрытой могилы речь говорил Петр Ильич...

Ее память воскресила тот тяжелый военный день.

И зазвучал голос партизанского командира:

- Товарищи! Братья! Не судите нас строго, что мы провожаем вас в последний путь без оркестра, в неструганых гробах. Человек ко всему привыкает. Но привыкнуть к утрате друзей он никогда не сможет. Нам без вас будет труднее в бою, а если пуля пощадит нас и мы доживем до победы, нам будет не хватать вас всю жизнь. Мы никогда не забудем вас. Мы накажем своим детям помнить вас. Потому что во всем, что будет потом, - в новых городах, в новых кораблях, в новых дорогах, - будет частица ваших усилий, частица ваших страданий... Прощайте, товарищи, ваша жизнь оборвалась на полпути, вы не дожили до седых бород. Вы останетесь в нашей памяти навечно молодыми. Вы будете учить наших детей, как надо любить Родину. Пусть будет вам земля пухом... Огонь!

И все, кто стоял над свежевырытой могилой, подняли свое оружие и выстрелили. И гул этого салюта грозной волной прокатился по лесам и полям.

- Почему девять? - спросил Василь. - Здесь десять фамилий. Ошибка?

- Кто его знает. Только хоронили девятерых. Я-то помню, девять телег прогромыхало по дороге. А дед Аким сколачивал девять гробов. Ему теса не хватило, он ходил по дворам...

- Кого же там нет? - спросил Марат, показывая рукой на могилу.

- Этого я не знаю, - призналась старая женщина. - Это знает только Петр Ильич Лучин, партизанский командир.

- Где же он?

- Петр Ильич? Живет в Одессе, на пенсии. Болеет. Жена его партизанская учителка - тоже с ним. А я никого не знаю. Я только Ванятку знала...

Она замолчала. Стала каменной.

- Вот видишь, - сказала Зоя Загородько. - Надо верить.

- Для чего же написали? - все не мог разрешить своих сомнений Василь.

Но ему никто не ответил. Ребята стали медленно спускаться с холма.

Они попрощались с теткой Алевтиной. Но та не заметила их, все стояла неподвижная и углубленная в свое давнее горе.

Каждый раз на пути к Зимородку жизнь создавала новые и новые препятствия, словно хотела испытать выдержку красных следопытов. Отчаяние приходило к Марату и его друзьям. Они вешали голову. И вместе с тем в их поиске было что-то живучее, идущее наперекор всему. Сквозь мутные туманы безвестности светил далекий огонек надежды. Они спешили навстречу Зимородку, словно хотели вернуть ему все, что отняла у него война: имя, жизнь.

На лесной полянке, с которой когда-то взлетел маленький трескучий "кукурузник" с пареньком, не знавшим даже, как обращаться с парашютом, на холме с белым обелиском они узнали о его смерти и захотели вернуть ему жизнь. Как скалолазы, которым каждый неприметный выступ помогает сделать еще один шаг к вершине, они ухватились за слово, оброненное теткой Алевтиной: "Хоронили девятерых".

Хоронили девятерых! Кто же был десятый? Зимородок? И тут перед Маратом возникал человек, маленький, чернявый, в золотых очках.

"Это надо еще доказать!" - говорил он и уходил, щелкая каблуками.

Они шли по лесной тропинке, и следом за ними летели тихие, овеянные непреходящей печалью слова: "И мой Ванятка здесь похоронен".

Но никто же не сказал: "Здесь спит вечным сном Зимородок".

10

Отец Зои Загородько сказал:

- Ждите! Представится удобный случай, свожу вас в Одессу.

Случай долго не представлялся. Отец летал по другой линии. Ребята хотели написать письмо партизанскому командиру Петру Ильичу Лучину, но какое-то чувство подсказывало им, что есть вещи, которые нельзя доверять бумаге, надо высказать им самим. Для них Зимородок еще был жив. Он просто был настоящим зимородком: глубоко нырнул в одно место, вынырнет в другом.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*