Джин Уэбстер - Это же Патти!
Машинистка тем временем делала замечания вслух о дырах на чулках Патти.
Лицо Патти вспыхнуло под темным слоем кофе.
– Мы хотим видеть мистера Гилроя, – с достоинством сказала она.
– Мистер Гилрой сегодня занят, – усмехнулся молодой человек. – Может быть, вам лучше поговорить со мной?
Патти высокомерно выпрямилась.
– Пожалуйста, скажите мистеру Гилрою… и немедленно… что мы хотим поговорить с ним.
– Разумеется! Прошу прощения. – Молодой человек вскочил на ноги с изысканной вежливостью. – Не дадите ли вы мне ваши визитные карточки?
– У меня случайно нет сегодня с собой визитной карточки. Просто скажите, что две леди желают поговорить с ним.
– О, хорошо! Один момент, пожалуйста… Не хотите ли присесть?
Он уступил свой собственный стул Патти и, выдвинув вперед другой, предложил его Конни с изысканно любезным поклоном. Клерки хихикали, в полном восторге от разыгрывающейся комедии, но цыганки не снизошли до того, чтобы улыбнуться. Они опустились на предложенные стулья с холодным «Спасибо» и сидели, чопорно выпрямившись и глядя на мусорную корзину в самой отчужденной светской манере. Пока почтительный молодой человек передавал их послание в личный кабинет своего начальника, в приемной от обсуждения чулок Патти перешли к комментариям насчет туфель Конни. Вскоре молодой человек вернулся и с невозмутимой вежливостью пригласил их пройти за ним. Он ввел их в кабинет с легким поклоном.
Мистер Гилрой писал, и прошла секунда, прежде чем он поднял взгляд. Его глаза расширились от удивления: их послание было передано клерком дословно и без дополнительных комментариев. Откинувшись на стуле, мистер Гилрой оглядел обеих «леди» с головы до ног, затем издал краткое:
– Ну?
В его глазах не было и намека на узнавание.
Единственным намерением Патти было объявить, кто они на самом деле, и попросить его доставить их к дверям Св. Урсулы, но Патти была не способна подойти к любому делу прямым путем, когда имелся еще и лабиринт. Она глубоко вздохнула и, к ужасу Конни, бросилась в лабиринт.
– Мистер Лоренс Гилрой? – Она сделала реверанс. – Я вас искала.
– Я это вижу, – сухо сказал мистер Лоренс Гилрой. – Теперь вы меня нашли, и что же вам нужно?
– Хочу судьбу вам нагадать. – Патти бойко зачастила на том наречии, в котором они с Конни практиковались на ученицах школы накануне вечером. – Посеребрите ручку… судьбу скажу.
Конни по собственной воле не выбрала бы такой выход из ситуации, но она всегда была готова поддержать любую проказу.
– Ой, хорошую судьбу! – поддержала она подругу. – Высокая молодая леди. Очень красивая!
– Ну и нахальство!
Мистер Гилрой откинулся в кресле и смотрел на них с суровостью во взгляде, но сквозь эту суровость пробивалась искорка веселья.
– Откуда вы узнали мое имя? – спросил он.
Патти небрежно махнула рукой за открытое окно на дальний горизонт, видневшийся между угольными сараями и зданием электростанции.
– Цыгане все знают, – объяснила она вразумительно. – Небо, ветер, облака… всё говорит… только вы не понимаете. У меня послание для вас, мистер Лоренс Гилрой… и пришли мы издалека, ой, издалека, чтобы сказать вам судьбу. – Она жалостным жестом указала на их потрепанную обувь. – Очень устали. Долго шли.
Мистер Гилрой сунул руку в карман и достал два серебряных полудоллара.
– Вот вам деньги. Теперь честно! Что это за жульническая игра? И откуда вы, черт возьми, узнали мое имя?
Они сунули деньги в карманы, сделали еще два реверанса и уклонились от неудобных вопросов.
– Мы скажем вам судьбу, – заявила Конни с деловой прямотой. Она бросила на пол карточную колоду, шлепнулась рядом с ней, скрестив ноги, и разложила карты широким полукругом. Патти схватила руку джентльмена в свои окрашенные кофейной гущей лапы и повернула ладонью вверх для обозрения. Он сделал смущенную попытку отнять руку, но она держала ее цепко, как обезьяна.
– Я вижу леди! – объявила она с поспешностью.
– Высокую молодую леди… темные глаза, светлые волосы, очень красивая, – отозвалась Конни с пола, склоняясь вперед и напряженно изучая даму червей.
– Но она вам доставила много бед, – добавила Патти, хмуро взирая на волдырь на его ладони. – Ой, вижу: была ссора.
Взгляд мистера Гилроя стал пристальным. Вопреки своему желанию, он начал интересоваться происходящим.
– Вы ее очень любите, – объявила Конни с пола.
– Но больше с ней не видитесь, – вставила Патти. – Один… два… три… четыре месяца, вы не видели ее, не говорили с ней. – Она взглянула в его испуганные глаза. – Но вы думаете о ней каждый день!
Он сделал быстрое движение, чтобы отодвинуться, и Патти торопливо добавила следующую подробность.
– Эта высокая молодая леди, она тоже очень несчастна. Она теперь не смеется, как смеялась прежде.
Он замер и с тревожным любопытством ждал, что услышит дальше.
– Она очень страдает… очень сердита, очень несчастна. Все время думает о той маленькой ссоре. Четыре месяца сидит и ждет… но вы не возвращаетесь.
Мистер Гилрой резко встал и прошел к окну.
Его неожиданные посетительницы как с неба свалились в его кабинет в самый критический момент. Он уже два часа сидел за своим столом, пытаясь разрешить проблему, к который они на своем ломаном английском так умело приступили. Должен ли он подавить собственное немалое самолюбие и обратиться с новой просьбой судить его по справедливости? В Св. Урсуле вот-вот начнутся каникулы, так что через несколько дней мисс Джеллингз уедет… и, вполне возможно, никогда не вернется. В мире полно мужчин, а мисс Джеллингз очень привлекательна.
Конни продолжала безмятежно изучать свои карты.
– Еще один шанс! – Она говорила с авторитетом греческой сивиллы. – Пробуете еще раз – выигрываете. Не пробуете – проигрываете.
Патти склонилась через плечо Конни, горячо желая добавить спасительный совет.
– Эта высокая молодая леди слишком… – Она заколебалась в поисках подходящего выражения, – слишком важничает. Слишком командует. Вы заставите ее передумать. Понятно?
У Конни при взгляде на круглолицего полнощекого валета бубен неожиданно возникла новая идея.
– Я вижу другого мужчину, – пробормотала она. – Рыжие волосы и… и… толстый. Не очень красивый, но…
– Очень опасный! – вставила Патти. – Вам нельзя терять времени. Он скоро придет.
В основе этой подробности не было ничего, кроме чистой фантазии и валета бубен, но случилось так, что юные цыганки коснулись открытой раны. Это было точное описание жившего в соседнем городке некоего богатого молодого человека, который осыпал мисс Джеллингз знаками внимания и которого мистер Гилрой ненавидел всей душой. Весь тот день на фоне воспоминаний, сомнений и душевных мук маячила перед ним пухлая физиономия его воображаемого светловолосого соперника. Мистер Гилрой был здравомыслящим молодым бизнесменом, свободным, как большинство ему подобных, от всяких предрассудков, но, когда мужчина влюблен, он готов поверить в любое предзнаменование.
Он пристально смотрел на знакомый кабинет, угольные сараи и здание электростанции, желая убедиться, что по-прежнему стоит на твердой почве здравого смысла. Затем его взгляд, полный тревожного, умоляющего недоумения, вернулся к его неожиданным посетительницам.
Они продолжали изучать карты, сдвинув брови в попытке еще больше напрячь свое воображение, чтобы добавить несколько дополнительных подробностей. Патти чувствовала, что полученные от него пятьдесят центов честно заработаны, и думала о том, как плавно завершить беседу. Она понимала, что в своем дерзком розыгрыше они зашли слишком далеко, чтобы под конец вдруг объявить, кто они такие, и попросить отвезти их домой. Теперь единственным выходом было сохранить инкогнито, убежать и найти другой способ вернуться в школу – во всяком случае, у них был доллар, чтобы оплатить свое путешествие!
Она подняла глаза от карт, мысленно формулируя завершающую фразу.
– Я вижу хорошую судьбу, – начала она, – если…
Ее взгляд скользнул мимо собеседника в открытое окно, и ее сердце дрогнуло: на расстоянии не более двадцати футов от них из своего экипажа безмятежно высаживались миссис Трент и мисс Салли, явившиеся с жалобой на новое электрическое освещение в школе.
Патти судорожно впилась пальцами в плечо Конни и прошипела ей в ухо:.
– Салли и директриса! Быстро за мной!
Она одним взмахом собрала карты и встала. Ускользнуть через дверь было невозможно: в приемной уже слышался голос директрисы.
– Прощайте! – сказала Патти, подскакивая к окну. – Цыгане зовут. Мы должны идти.
Она влезла на подоконник и спрыгнула с высоты восьми футов на землю. Конни последовала за ней. Обе были способными ученицами мисс Джеллингз.
Мистер Лоренс Гилрой с разинутым ртом остался стоять, глядя на то место, где они только что были. В следующее мгновение он уже любезно кланялся директрисе Св. Урсулы и усердно старался сосредоточить свой затуманенный ум на обстоятельствах короткого замыкания в Западном крыле.
