Рик Янси - Меч королей
– Прощай, Майк.
Я сел в машину и поехал прочь. Я, конечно, поглядывал в зеркало, но Майк так и не встал.
44
Руль находился справа, и мне было трудно вести машину. Правые колеса постоянно съезжали на обочину. Когда до меня дошло, что надо ехать по левой стороне, дела пошли лучше, но все равно было как-то странно.
Я понимал, что надо как можно скорее избавиться от этой машины – глупо пускаться в бега на «бентли».
Я бесцельно ехал по сельской местности Англии и даже не знал, где нахожусь. Потом свернул на дорогу пошире и покатил уже по ней, пока не вырулил на автостраду, или как там называются такие трассы, а вскоре миновал знак «Лондон – 40 миль».
По мере приближения к городу движение стало более оживленным. Я так сжимал руль, что побелели костяшки пальцев. Меч лежал рядом на пассажирском сиденье. Я постоянно зевал, мне жутко хотелось съехать на обочину и немного поспать, но я не останавливался.
К тому времени, когда я добрался до окраины Лондона, уже начало светать. Ехать в центр города на «бентли» было неразумно, и я притормозил у первого попавшегося отеля под названием «Слау»[25]. Я снял куртку и завернул в нее меч. Было неплохо, но стал виден заткнутый за пояс пистолет. Еще меня волновало, что подумает портье, когда к нему пожелает вселиться подросток пятнадцати лет без багажа и родителей, но с чем-то очень похожим на большой меч, завернутый в куртку. Однако есть вещи, с которыми ничего не поделать. Поэтому я затолкал пистолет поглубже, и холодный ствол уперся мне в пах.
Отель попался старый и в прошлом вполне мог быть загородным домом какого-нибудь аристократа. По сравнению с отелями, которые я знал по Америке, холл в этом был маленький и старомодный. Портье ничего не сказал о куртке, сквозь которую проступали очертания меча. Он поинтересовался, на какой срок я планирую остановиться. Я ответил, что совершаю пеший тур по Англии и съеду, когда устану ходить. Больше портье ни о чем не спросил. Он даже ни разу не улыбнулся, и я подумал, что у него, наверно, плохие зубы. Я где-то читал, что в Англии с ними беда.
На лестнице я вынул пистолет из трусов и сунул под мышку. Коридор был узким, плинтус отсырел, стены не крашены лет десять, а ковролин пах плесенью. Мой номер находился в самом конце рядом с туалетом.
Кровать оказалась узкой и всего шесть футов в длину. Когда я на нее сел, она пошатнулась, и я испугался, как бы не развалилась. Мне даже захотелось позвонить портье и спросить, нет ли у них номеров с кроватями побольше. Я положил пистолет на прикроватный столик, а меч рядом с собой на постель, потом снял ботинки, стянул мокрые носки и лег.
Что делать дальше с мечом, я не знал. Тут Майк был прав. Если понадобится, они перекроют всю страну и начнут обходить дом за домом. Они обнаружат на гостиничной парковке «бентли», а я, дурак, даже зарегистрировался под настоящим именем.
Я ждал стука в дверь, но они вряд ли постучат. Скорее всего, ворвутся в номер и сразу начнут палить, потому что у меня был Меч Королей и с ним я мог завоевать весь мир.
Я зевнул. Надо было поспать, но инстинкт подсказывал, что если я усну, это будет моим последним деянием в жизни. Усилием воли я заставил себя встать. На стене рядом с телевизором висело зеркало. Посмотрев на свое отражение, я решил принять душ. Но тогда придется выйти из номера, а я не хотел брать с собой меч и оставлять его тоже не собирался. Я смотрел на себя в зеркало и вспоминал, как Могар назвал меня толстым. Вообще-то, я не толстый, я просто большой. Я всегда был большим и неповоротливым с виду, как эти камни в Стоунхендже, широкие такие прямоугольники. Прямоугольник – самая унылая штука после квадрата.
Я снова сел на кровать и попытался обдумать, что делать дальше. Оставаться в отеле дольше чем на несколько часов было нельзя. Надо принять душ, почистить зубы и сваливать. Вот только у меня не было зубной щетки. У меня было только самое мощное оружие на свете. Я мог объявить себя императором Кроппом, королем Альфредом Первым, Властелином Земли, но в тот момент хотел одного – почистить зубы.
Сделавшись королем, я соберу в «Слау» всех мировых лидеров и объявлю мир во всем мире. Я потребую, чтобы все танки, бомбы и остальное оружие переплавили и понаделали всяких штуковин для детских площадок. Прикажу богатым странам накормить бедные и прекратить войны. Я объявлю, что с этого момента все деньги, которые они тратили на оружие, пойдут на поиск лекарств от болезней и на создание машин, которые работают на экологически чистом топливе. Я распоряжусь, чтобы прекратилось всякое зло под солнцем. Больше не будет ни войн, ни болезней, ни голода. Я выполню то, для чего, по словам Беннасио, архангел вручил этот меч Артуру – объединил человечество. Я закончу начатое Артуром. Это не вернет Беннасио, Сэмсона и рыцарей, не оживит дядю Фаррела и всех, кто погиб по моей вине, но хоть отчасти ее искупит. Может быть, даже Наталия перестанет меня ненавидеть.
Возможно, мое предназначение – стать спасителем мира, и Эми Пушар еще горько пожалеет, что не дала мне свой номер телефона!
Я видел себя на большом троне с большой золотой короной на моей большой голове.
Простуда, приближение которой я почувствовал в пути, разгулялась вовсю: голова болела, из носа текло, а лоб пылал. Я лежал на кровати и говорил себе, что буду лучше соображать, как только освежусь под холодным душем. Печально дойти до того, что расписываешь, как прочистишь мозги.
– Ну вот, Кропп, ты все разложил по полочкам, – сказал я себе. Меня уже серьезно лихорадило. – Рыцари Священного ордена тысячу лет хранили меч и ждали, когда придет Альфред Кропп и спасет этот прогнивший мир. Все правильно! Никому из них, начиная с Бедивера, и в голову не пришло заняться этим самостоятельно. Они ждали, когда явишься ты, мистер Головастик и Недоучка.
Я потрогал холодный клинок. За тысячу лет на нем не возникло ни единой зазубрины! Одно прикосновение к нему наполнило меня сразу печалью и радостью.
В конце концов я заснул и снова увидел тот сон с темным всадником на жутком поле боя. Всадник держал в руке меч. Он уже собрался вонзить его в землю и тем самым уничтожить всех врагов, но тут поднял голову, и я увидел его лицо. Мое лицо. Не Кроппа Всеблагого… а Кроппа Завоевателя, Кроппа Ужасного.
Когда я открыл глаза, в номере было темно. Разрывался телефон. Я включил лампу на прикроватном столике и уставился на аппарат, пытаясь сообразить, сколько проспал и кто мне может звонить. Может, это портье хочет сообщить, что внизу меня ждут ребята в черных плащах?
Я взял трубку:
– Алло?
– Бонжур, мистер Кропп.
Я взял со столика пистолет Майка и положил его на колени.
– Мистер Могар.
– Телевизор смотришь?
– Простите?
– У тебя в номере есть телевизор? Если есть, советую включить первый канал.
– Прямо сейчас?
– Именно.
– Мне придется положить трубку на стол.
– Ничего страшного.
Я положил трубку на столик и включил телевизор. Только-только начались новости Би-би-си. Минут пять они вели пресс-конференцию генпрокурора Америки. Он говорил о новой главной фигуре в списке злодеев, составленном ФБР. Еще не успели показать фотографию, а я уже знал, кого увижу.
Себя.
Генеральный прокурор сообщил, что я международный преступник, связан с террористами и участвовал в акции, направленной на уничтожение национальных сокровищ Англии, в результате которой погибли шестнадцать граждан Великобритании и США. Потом он заявил, что Министерство юстиции предлагает вознаграждение в шесть миллионов долларов за информацию, которая будет способствовать моей поимке.
Лох-головастик наконец хоть в чем-то отличился: я стал самым разыскиваемым преступником в мире. Но меня больше заботило то, как трудно теперь будет устроить саммит мировых лидеров и объявить им о создании королевства Кропптопия.
Я выключил телевизор и вернулся к телефону.
– Слушаю.
– Мои поздравления, мистер Кропп. Вы теперь знаменитость. Может, даже появитесь на обложке «Пипл».
– Как… как вы меня нашли, мистер Могар?
С трубкой в руке я подошел к окну и отвел занавеску, ожидая увидеть внизу готовый к штурму американский отряд полицейского спецназа или его английских коллег. Но обнаружил только пустую парковку и деревья, а слева на горизонте – мутно-желтые огни Лондона.
– Пятнадцатилетний парнишка, не сильно умный, если признать правду, да один в чужой стране, перепуганный и без друзей, за рулем машины с маячком… По-твоему, это было трудно?
– Наверно, не очень.
Я снова сел на кровать.
– Я знаю, что вам нужно, мистер Могар. Но, понимаете, если я вам это отдам, то погибнет весь мир. А мне, как вы только что сказали, всего пятнадцать, и для меня очень важно, чтобы он просуществовал еще немного. Пусть мне хотя бы исполнится сорок. А то и пятьдесят.
