Софья Андреева - 77 бантиков на одной голове
Выскочив вслед за братом, Борис проследил за ним. Взгляд уткнулся на знакомую фигуру Желми, на секунду появившуюся средь редкой листвы кустарника. Поняв причину странного поведения братца, Борис с досадой ударил кулаком по косяку. Косяк немного вышибло, и вагончик подозрительно пискнул.
Желми под тяжестью Тополя не мог быстро передвигаться. Он остановился и опустил дерево.
Тополиха устало села на траву и тяжело задышала.
- Как я устала, - протяжно вздохнула она.
- Я тоже, - согласился с ней Желми. Он растянулся на траве и прикрыл глаза. Словно почувствовав свободу, тупая боль мгновенно расползлась по всей спину и притормозила на пояснице. Медведь охнул и автоматически схватился за поясницу, пытаясь унять ломоту.
- Отдохни, отдохни, - ласково произнесла Тополиха и погладила поясницу Желми. Тот тихо заурчал. - Третий день меня тащишь. Вроде как устать пора.
Желми прикрыл глаза и вновь застонал. Тополиху оказалось нести достаточно сложно. Ее внушительные габариты, сучковатая кора мешали двигаться легко и быстро. К тому же очень хотелось есть. Да и от удара в голове стоял нескончаемый шум, разгуливающий глухим эхом по всему телу.
Наверное, Желми давно бы бросил эту затею с Тополихой, но за неделю жизни в клетке он немного переосмыслил ценности жизни, и теперь отчетливо понимал, что такое свобода. Он посчитал, что до горы осталось примерно полдня пути. Справа желтый дом Нового города, скоро значит подъем, а там глядишь и рукой подать до Лысой горы.
Гусеницы намочили в росе оборки на юбках, делали примочки на шишку Желми. Желми застонал и невольно коснулся затылка рукой. Шишка немного уменьшилась в размерах и теперь отзывалась лишь тянущей болью.
- Ну, словно елка, - пожаловался медведь, хвастаясь своим незавидным приобретением.
Тополиха весело фыркнула и стала сильней массировать поясницу медведя. Тот моментально забыл о боли в затылке, так как она в спине оказалась намного сильнее. В глазах поплыли синие круги, и Желми погрузился в события трехдневной давности.
Он смутно вспоминал тот злополучный удар, от которого все в голове перемешалось, и он потерял сознание. Очнулся он от холода. Коробка из-под бананов, которой он был накрыт, совсем не грела. Но без неё было бы, наверное, ещё хуже. Желми почувствовал, как за спиной, кряхтя, зашевелилось чье-то тело. Мужичок в истертой фуфайке, пытался зажечь спичку и подпалить ею обслюнявленный окурок. Это ему не удавалось. Желми взял спичку и чиркнул головкой об коробок. Огонек заплясал, Желми стало вроде как теплее, но явно не от огня, а от чувства свободы, которую он вновь приобрел. Защищая огонек от ветра, Желми помог мужичку закурить. Тот пару раз затянулся и зашелся в хриплом кашле. Его глаза налились кровью, он устало махнул рукой и, словно улитка, заполз под коробку из-под бананов.
Желми поднялся на колени, в затылке артиллерийским залпом громыхнула ужасная боль. Медведь пощупал затылок, на нем кровавым бугром выросла огромная шишка, причиняя хозяину затылка жуткие страдания. Желми, собрав все свои силы, полностью сосредоточился на принятии решения. Когда он понял, что готов к действиям он встал, отряхнул свой костюм и, шатаясь, направился к вокзалу.
Проходя мимо кафе, Желми непроизвольно взглянул на свое отражение и содрогнулся. На него смотрела изможденная, усталая физиономия. Желми внезапно осознал, что по его лицу течет слеза. Он тут же смахнул её рукавом. Еще не хватало, что бы кто-то заметил его слабость. Сделал он это весьма вовремя, так как именно в этот момент дверь распахнулась, и в проеме показалась радушное лицо официанта.
Склонившись в приветственном поклоне, официант пригласил Желми внутрь. Желми удивился непривычному радушию. Он оглянулся назад, на всякий случай. Вдруг это не в его честь, а он и растаял. Лучше не испытывать судьбу. И Желми бочком стал отодвигаться от официанта. Тот схватил его за рукав.
- Куда же вы? Для вас накрыт стол.
Желми теперь с опаской относился ко всякому роду гостеприимства, он оторвал руку от цепких пальцев официанта и решил бежать отсюда на всех парусах. Но официант исчез и на пороге показался директор кафе. Он широко улыбнулся и приветливо распахнул объятия.
- Я рад, что все так неплохо закончилось. Прошу вас к столу. Вы для меня самый дорогой гость!!!
В желудки у Желми предательски заурчало. Из кафе, дразня и заманивая, выплыл ароматный запах свежего хлеба. Делать нечего...Вытерев ноги о коврик на земле, Желми осторожно вошел в помещение. Над дверью приветливо звякнули колокольчики, медведь оторопел...Этот звук был похож на тот, который издает железный засов на клетке, только чуть погрубее...Ужас переполнил Желми, он с воплем выскочил из кафе и бросился утекать подальше от этого злополучного места. Его пятки едва касались земли. Желми ежесекундно оглядываясь назад, несся в сторону вокзала. Он видел, что директор провожает его добрым ласковым взглядом. Желми вскоре понял, что его не собираются преследовать. Медведь сбавил скорость.
На перроне одиноко стоял потертый паровозик. Тяжело дыша угольными парами, паровозик собрался тащить пару обшарпанных пустых вагонов. На скамейке сидела сухенькая старушка в голубом платочке и, монотонно постукивая спицами, вязала что-то цветастое объемное и непонятное. Увидев Желми, она живо улыбнулась, и словно знала его всю жизнь, словоохотливо заговорила:
- Куда сынка засобирался?
- Домой, бабуля, домой, вы не знаете доеду я до леса на этом поезде?
- Доедешь, сынок доедешь.
- А в какую мне сторону? - завертел головой Желми.
- У нас тут все равно тупик. Дальше поезда не ходют. Там болота, да вечная мерзлота. А садись - все вывезет тебя из этой дыры.
Паровоз пискнул снова, предупреждая запоздалых пассажиров. Желми заторопился. Он заметил, как оживилась Тополиха, увидев его на перроне. Подойдя к ней он ласково погладил её по стволу. Затем крепко хватил её чуть пониже ветвей, и по богатырки вытащил из земли. Тополиха восторженно завизжала и затрясла своими оголившимися корнями. Земля посыпалась и заполнила собой образовавшееся лунку, да так удачно, что через минуту никто и не заметил бы, что здесь когда-то стояло дерево.
Старушка, откинув вязание, не веря своим глазам, подбежала ближе к месту событий. Положив руку, изжеванную старостью, на ствол Тополихи, она спросила Медведя:
- Это, мил человек, чего удумал?
Желми взвалил дерево на плечи и понес его к вагону. Услышав вопрос старушки, он повернулся было к ней и Тополиха, гордо восседавшая на плечах, чуть не сбила старушку с ног. Помогла только природная старушечья расторопность. Вовремя присев, она снова стала пытать Медведя вопросами.
- Эт ты чего удумал? Никак дерево на дрова понес. Так подождал бы немного, скоро бы все равно спилили. Вот ведь нетерпеливый народ.
Желми остановился, дождался, когда старушка забежит вперед, и заплетающимся от усталости языком пояснил.
- В тайгу несу, домой, Лысой горе.
Старушка обомлела... Такое было впервые в её жизни. Она сразу перестала сердиться и уже мягким голосом переспросила:
- Ты это серьезно?
- Угу, - махнул головой Желми, отчего остатки земли с корней Тополихи не удержались и посыпались на голову старушки. Та и не заметила. Она семенила рядом с Медведем и протягивала ему завернутые в тряпочку деньги
- Сынок, возьми, на доброе дело. А мне старухе зачем? У нас и магазинов-то нет.
Сунув ему в карман купюру, старушка стала помогать заталкивать Тополиху в вагон. Но это было очень сложно, да и практически невозможно. Ни крона, ни корни не позволяли дереву пройти сквозь дверной проем.
Старушка, откуда только сила взялась, словно прораб на стройке руководила действиями медведя.
- Давай сынка, давай, левее...правее, ниже... ну ещё чуть-чуть... тише...тише ветки сломаешь. Ат ведь незадача, не лезет.
Медведь весь вспотел от натуги. Паровозик последний раз пискнул, хлопнул дверями и заливисто вереща на прощание покатился по извилистым рельсам в светлую даль, подальше от тупика, поближе к Лысой горе.
Старушка вытерла уголки рта голубым платком, похлопала медведя по спине и горестно заметила.
- Ты уж не бросай её здесь, погибнет же, спилят. Была бы я молодая за вами пошла.
Медведь взвалил Тополиху на спину и тяжело ступая направился по рельсам, по которым только что сбежал поезд.
Глава 19
Мишень для пуль
У подножья Лысой горы Желми рухнул на мох, он совсем выбился из сил - не чувствовал ни рук ни ног. Тополиха, утомленная не меньше, плюхнулась рядом, тихонько постанывая, её тело болело. Медведь перебрасывал её с плеча на плечо, со спины на грудь. Он нес её то на руках, словно любимую и единственную, то словно бревно неаккуратно перекидывал через голову и тащил на спине.
В общем Тополиха чувствовала себя акробатом, в руках неутомимого жонглера. Тополиха только тихо вздыхала. Немного отлежавшись на земле, она глянула на медведя. Тот, уткнувшись мордой в сизый мох, лежал рядом и постанывал. Тополиха заметила бурое пятно на правом плече, которое разрасталось, словно чернила на промокашке. Тополиха потерла пятно пальцами, принюхалась и поняла это кровь. "Бедняга, - подумала она, предполагая кровоточащую мозоль. Как опытная медсестра, она осторожно стала стягивать пиджак. Желми застонал, потом жалобно заскулил, словно обиженная дворняжка, и открыл глаза.
