Владимир Степаненко - Замарайка
Но больше всего Хосейку раздражало, что Тэбко с Есямэтой все время о чем-то шептались. Стоило ему направиться к ним, как они сразу замолкали.
- Разве ты не слышал, что я отпустила вас домой? - спросила Мария Ивановна, останавливаясь около Хосейки. - Лапа тебя заждалась. Она тебя очень любит! Ты ее не бьешь?
Голос учительницы заставил Хосейку вздрогнуть.
- Ты понял? Можешь идти домой.
- Тарем, тарем, - кивнул головой мальчик. - Хорошо, ладно.
- Дай Лапе конфету! - Мария Ивановна протянула Хосейке две одинаковые конфеты. - Одну сам съешь!
- Тарем, тарем! - Хосейка оглянулся и увидел Нярвей. Он выбежал из класса.
"Трескучая сорока, сейчас расскажет о Лапе Марии Ивановне, - подумал он о Нярвей. - Собака - друг человека... А знаете... Хосейка поймал Лапу в капкан... Знаете, скоба отрубила ей пальцы... Знаете, она теперь хромает... Вы знаете, что сделал Хосейка... он поставил капкан... поймал свою Лапу... Вы знаете!"
Надо было скорей убежать из стойбища. Если Мария Ивановна узнает, что он отрубил Лапе пальцы, придет в чум. Будет говорить с матерью. Мать молча будет кивать головой, не перебивая учительницу, чтобы не обижать ее.
А учительница без остановки будет говорить:
- Вы понимаете, Хосейка отрубил Лапе пальцы капканом! Разве так мог поступить настоящий охотник?
На душе у Хосейки становилось все тяжелее.
Мать молча будет смотреть на учительницу и слушать ее. Потом от стыда закроет лицо руками. Наклонится над костром. Пусть учительница не думает, что мать заплакала от дыма. Она каждый день разводит костры и никогда не плачет. Она не скажет учительнице, что у нее бестолковый сын Хосейка, который не похож на настоящего ненца, не стал хорошим ясовеем, не стал хорошим охотником, не стал хорошим рыбаком.
Быстро убегал Хосейка подальше от стойбища. За ним по пятам тащилась Лапа. Несколько раз останавливался мальчик и прогонял собаку.
Лапа спокойно смотрела на злого Хосейку. Давала ему выговориться. А когда он замолкал, снова тащилась за ним, припадая на правую ногу.
- Уходи, Лапа! Кому я говорю!
Устав воевать с собакой, Хосейка неожиданно вспомнил о конфетах. Он держал их в кулаке. Удивленно посмотрел на картинки. Никогда он не видел черных безрогих олешек.
"Худая башка у художника, - подумал мальчик. - Сколько на круглой картонке красок, а нашел одну сажу. Сажи и углей в костре много. Почему он черных олешек нарисовал? Где таких видел? В каком стаде? Почему забыл о рогах? Волк нападет, чем олешек будет отбиваться?"
- Ко-ров-ка! - медленно прочитал он незнакомое слово. Развернул бумажку, отправил конфету в рот. Конфета понравилась.
- Лапа, дать тебе конфету? Мария Ивановна велела.
Лайка замахала закрученной баранкой хвоста.
- Не получишь ты конфету! Опозорила меня. Попала в капкан, - он горько вздохнул. - Нярвей расскажет сегодня Марии Ивановне. Будет писать сочинение "Собака - друг человека". А ты мне какой друг? Подвела. Думаешь, напишет Есямэта о своей собаке? Нет у него лайки. Сам бегает и подтявкивает. Иногда даже гремит цепью, чтобы меня обмануть. А я знаю: нет у него лайки. У Тэбко Моржик ленивый. Ты знаешь. Нос у Моржика плохой. Воды боится, за уткой в озеро не лезет. Зачем ты попала в капкан? Разве ты мне друг?
Дошел Хосейка до ручья. Хотел выбрать камень и отдохнуть, но передумал. Надо ему подальше забрести в тундру, чтобы никто не нашел. Мария Ивановна может послать за ним Нярвей с Учкалы, или Есямэту, или Тэбко.
Мальчик задумался.
Побрел Хосейка по воде вверх по ручью, чтобы запутать свои следы.
Ручей сильно обмелел. Между камнями поблескивали лужи. Интересно мальчику смотреть на раскатанные камни. Многие из них с острыми, отбитыми краями, другие в трещинах и глубоких царапинах. Долго их катала вода, пока не спало течение.
Впереди Хосейки с испуганным писком снялся куличок-перевозчик.
Лапа шумно потянула носом, чтобы прихватить запах птички. Она прыгнула к бродку, чихнула и закружилась на одном месте.
Мальчик сделал шаг вперед, улыбнулся. Собака радостно взвизгнула и потянула вверх по ручью.
Хосейка заторопился за ней. Лапа бежала уверенно, только изредка принюхивалась к камням и гальке. Она давно прихватила запах зверя. Шерсть на загривке поднялась колючим воротником.
Четвероклассник внимательно поглядывал на землю. На песчаной отмели увидел следы перепончатых лап и полоз хвоста.
- Лапа, след!
Лайка резко развернулась, ткнула нос в мокрую землю и помчалась галопом.
Хосейка не мог поверить, что встретил след выдры. Но перепончатые лапы были только у нее. Так говорили старые охотники, которые приносили в стойбище хвостатые шкуры. Выдры редко заглядывали в тундру.
Лапа громко лаяла, уносясь все дальше от Хосейки. Неожиданно голос ее раздался в болоте, а потом снова стал нарастать у ручья.
По движению Лапы Хосейка догадался, что выдра по дороге разведывала маленькие озерины и лужи, надеясь поживиться рыбой.
Около белого камня мальчик нашел недоеденную голову хариуса. Находка лишний раз убедила, что Лапа шла по следу за выдрой.
Хосейка попытался успокоить себя, но ноги сами понесли его вперед.
"Не время сейчас для охоты, - подумал он с сожалением. - Но все равно интересно посмотреть на выдру. Когда еще раз придется увидеть? Не всем охотникам везет одинаково. От одних зверь бежит, а на других выходит! Старый Викула Салиндер убил пять медведей и восемь волков. На поясе рядом с ножом у него висят клыки. Больше его никто не убивал!"
Неожиданно лайка свернула в сторону, и ее глухой голос стал доноситься с дальних озер.
Хосейка остановился. Пошевелил замерзшими пальцами. Зря он понадеялся на крепость своих тобоков и бродил по воде. Острые камни порезали камуса.
Лапа успела сделать большой круг. Отрывисто лаяла у ручья, ниже стойбища, где были глубокие ямы.
Мальчик заторопился. По дороге осматривал глубокие ямы и перекаты. Но в прозрачной воде не было видно хариусов.
"Ушли харитошки из ручья, - подумал он с сожалением. - А надо было бы поймать хотя бы одного и перекусить".
Неожиданно Хосейка заметил в песке наполовину заиленный ружейный патрон. Быстро выковырял его пальцем. Старательно принялся оттирать полой малицы. Красный пистон загорелся, как заячий глаз.
Хосейка вытащил раскисший бумажный пыж. В ладонь выкатилась крупная дробь.
- Мой патрон, - засмеялся довольный находкой Хосейка. - Патрон от двадцатки Есямэты. Если бы не потерял, мог убить черную лисицу. Хорошо, что не убил... Не оставил лисят без матери. Охотник должен быть добрым... Должен быть умным... Каждый год имеет четыре времени: весну, лето, осень и зиму. Для каждого времени свои дела. Весной надо ловить рыбу, летом собирать ягоды, осенью бить птиц, зимой охотиться на зверей. Мать сказала, что я хозяин тундры и воды... Если выдра начнет переводить харитошек, выгоню ее из ручья!
Медленно спускался вниз по течению ручья Хосейка, подбрасывая в руке медный патрон. О чем он только не передумал!
Низко пролетела сова. Хосейка проводил хищницу настороженным взглядом, пока она не скрылась за буграми. Вздохнул. Давно он не встречал в тундре Замарайку. Неизвестно, куда он делся. Жалко, если лисенка задрала белая сова!
Лапа перестала лаять. В тундре наступила удивительная тишина. Где-то в стороне крикнул селезень и тут же затих. Потом озабоченно заквохтала куропатка, созывая выводок.
Ветер разнес по тундре голоса птиц, и снова все затихло.
Хосейка присел на мшистый камень напротив глубокой ямы. Нетерпеливо уставился в глубину, надеясь увидеть стоящих хариусов. Голод давал себя знать.
По воде проплыли белые облачка. Мальчик поднял голову и увидел летящих лебедей.
"Надо еще сосчитать лебедей!" - Хосейка задумался. Он хорошо представлял себе всю трудность работы. Принялся вспоминать знакомых птиц и называл их, загибая пальцы на руках:
- Поганка - раз, гагара - два, крохаль - три, лучок - четыре, савка - пять, чирок-свистунок - шесть, крыжень - семь, турпан черный восемь, нырок белоглазый - девять, казарка краснозобая - десять, лебедь-шипун - одиннадцать! Ого сколько! - он посмотрел на растопыренные пальцы двух рук, к которым еще занял, чтобы сосчитать второй десяток. Шилохвостка - двенадцать, гусь-гуменник - тринадцать, чернеть морская четырнадцать!
От удивления он даже прищелкнул языком.
Скоро новые заботы заняли мальчика. Он прошел много перекатов и ям, а хариусов не видел.
- Выдра - обжора! - сказал вслух Хосейка, ускоряя шаги. - Надо ее выгонять!
На мальчика вылетела мокрая Лапа. В зубах черная лайка держала большого хариуса с красными плавниками.
Собака обрадовалась хозяину и замахала скрюченным хвостом. Бросила рыбу.
- Лапа, а ты лопала? - заботливо спросил Хосейка, подымая с земли рыбу. Достал острый нож.
Лапа облизала языком губу, чтобы хозяин понял, что она не зря проводила время.
