Игорь Фарбажевич - Тики из колодца
Гул прокатился по площади.
Палач стащил Тики с зебры и поволок к врытому в землю железному столбу. Вокруг лежали связки сухого хвороста, присыпанного соломой.
В тот же миг зебра вновь превратилась в кошку.
- Ведьма! Ловите ее! - зашипел Управляющий Ведомства Доносов. Издевательски мяукнув, кошка как по дереву - взобралась по спине Управляющего ему на плечи. Он стал в ярости стряхивать её с себя. Капюшон свалился, открыв малюсенькие черные точки глаз, толстые щеки и рыжие бакенбарды. Пока Управляющий закрывал голову, кошка юркнула в толпу и исчезла...
Казнь задерживалась: ожидали Правителя.
Спустя четверть часа, поеживаясь от утренней прохлады, из кареты вышел Правитель.
- Я был вынужден отобрать у тебя свирель, - отеческим тоном начал Правитель, обращаясь к Тики.
На площади наступила тишина.
- Ты будешь сожжен на костре и станешь духом, - таким же ненужным, как облака на шпилях! Ты окажешься бестелесным свидетелем того, как погаснет смех, как умрет Искусство! Но не в силах будешь помешать этому! Всего десять... нет, пять веков!.. и я стану Правителем Мира!
- Этому не бывать! - твердо сказал фокусник. - Я всё равно верю в людей! Они всегда будут петь песни! И ваять скульптуры! И радовать друг друга! Нет, правитель, я не боюсь с вами встретиться и через тыщу лет!
Правитель усмехнулся и дал знак палачу.
Вспыхнула солома. Блики огня осветили спокойное лицо артиста и мрачный лоб Правителя.
...Так умер фокусник. Не было ни криков, ни стонов. А когда люди подняли головы, то увидели, что облака-одуванчики на шпилях домов почернели.
Марусе казалось, что это сжигают её, она чувствовала огонь у своих ног, ужас от вспыхнувших волос. В глазах замерцало пламя, и всё разом исчезло!..
Покидая площадь после казни, Правитель пригласил в свою роскошную карету Управляющего Ведомства Доносов.
- Мне нужен человек, на которого я смог бы опереться, - начал Правитель. - Помощник на века!.. Вы догадываетесь, кого я имею в виду?..
- Кажется, да... - залепетал тот, трясясь рядом на бархатном малиновом сиденьи. - Но что я успею сделать?.. Мне уже - за пятьдесят... К размаху на века я не готов... - Он жалко рассмеялся. - Разве что стать бессмертным... - И сам испугался своих слов.
Наступила пауза. Только цокот копыт о булыжную мостовую...
- Многого хотите! С вас хватит и долгой-долгой жизни, а также умения исчезать и появляться в нужную минуту!
Управляющий заглянул в глаза Правителю - не шутит ли тот, но увидел в них мертвящий холод и, леденея, прошептал:
- Вы - сущий дьявол!..
- Пусть так... - усмехнулся Правитель. - Но и вы - не ангел. Если же ангел, то - давно падший, как все сыщики! Однако, похитрее многих... И потому именно вы приглашены на работу.
- Что я должен делать?.. - спросил тот, едва шевеля губами.
- Молчать. И не спрашивать, что делать! Как сделать - вот ваша забота! И ещё одно: не советую вам идти против меня! Стоит мне только пошевельнуть пальцем... - на безымянном пальце его правой руки засветился рубиновый перстень, - ...и вы лопнете! Вас не станет.
Сыщик втянул голову в плечи, а Правитель расхохотался:
- Ну-ну!.. Я пошутил!.. Смелее, Управляющий! С нами - страшная сила!..
В ЗАМКЕ
Когда Маруся открыла глаза, то увидела, что стоит в картинной галерее Загородного Замка на том же самом месте, где и стояла. А тетя Ингрид заканчивает свой рассказ о картине средневекового города:
- Жестокое время! Поглядеть на казнь собиралось, как видите, много горожан. Среди них были и сочувствующие, и злорадствующие, а больше всего просто любопытных... Итак, какие будут вопросы?.. - спросила она, обводя глазами пустой зал. - Тогда перейдем к другой картине.
И тут, обернувшись, увидела племянницу.
- Детка! - воскликнула баронесса, раскрывая объятия. - Ну, наконец-то!..
Они вышли на балкон, откуда как на ладони был виден весь парк с тысячелетними дубами. В центре парка - в бассейне - очень натурально проливал слёзы мраморный крокодил.
- Правда, чудесно? - восторженно говорила баронесса. - Одна беда: здесь никого нет, кроме меня, Управляющего и рабочих. Но работа уже почти закончена. Поэтому тут остаёмся мы да - разве что - привидения!..
- А они есть?! - обрадовалась Маруся.
- Не знаю. Духи, как известно, витают только по ночам. А у меня крепкий сон.
Они вернулись в зал, потом пошли по узким коридорам. Пахло красками, стружками и лаком.
- Через неделю я открываю замок для экскурсий: как-никак - памятник старины!
Они остановились у одной из многочисленных дверей второго этажа.
- Здесь будет твоя комната.
Тетя Ингрид открыла тяжелую дверь.
- Пока я приготовлю ужин, - оставь сумку и беги к воде! Освежись после дороги. Нет, что ни говори, - вздохнула она, - в жизни за городом есть свои преимущества!.. Осторожней!
Маруся ловко съехала по широким перилам лестницы и колесом прошлась по ковру.
Жужжали пчелы. Бренчали на ветру флюгера. Казалось, что медный герольд на башне вот-вот затрубит, ворота со скрежетом распахнутся, и на конях отправится в дальние поля знатная охота.
- Э-ге-гей! - резвилась Маруся на берегу. - Тру-туту-ту-ту!
- Ту-тууууу!.. - ответил ей медный герольд.
Наполненная впечатлениями, за ужином она тараторила без умолку, ответила на все теткины вопросы о школе, о дедушке, о братике, о родителях, о жизни в городе. Умолчала лишь о том, что увидела в средневековом городе два часа назад...
Тетя Ингрид любила читать перед сном романы. Одного тома ей хватало на месяц-другой. Прочитав полстраницы исторического сюжета, она тут же засыпала, не всегда успевая снять очки. Так было и в эту ночь: глаза её слиплись на первой же главе, а очки остались ночевать на переносице.
Ей снилось, как сотни автомашин останавливаются у ворот ночного замка, ярко освещенного луной и светящимися неоновыми афишами:
К НАМ! К НАМ!
СЮДА! СЮДА! СЮДА!
ВСЕМИРНО ИЗВЕСТНОЕ
ПРИВИДЕНИЕ!
НАЧАЛО ГАСТРОЛЕЙ!
СПЕШИТЕ ВИДЕТЬ!!!
Прямо на лужайку у фонтана опускаются вертолеты, высаживают зрителей и те спешат, сбивая друг друга, торопясь занять места в летнем театре.
Вначале сцена пуста, но вдруг все видят, как из ничего, струясь и приобретая телесность, в круге прожекторного света появляется человек.
- Уважаемая ночная публика! Только у нас! Сегодня и всегда!
Он кивает головой, сотни колокольчиков играют вступительный марш циркового представления, и оно начинается.
Зрители сидят с раскрытыми от удивления ртами...
Вдруг изображение стало нечетким и расплылось...
Это баронесса задела во сне очки, которые тут же поспешно нащупала на подушке и водрузила на свое место. Сон продолжался...
А в своей комнате под музыку маленького приемника перед зеркалом дурачилась Маруся. Она набросила на себя простыню и, дико вращая глазами, говорила низким голосом:
- Я - самое страшное привидение в мире!.. Кто на меня посмотрит, у того волосы встанут дыбом!..
Часы и на башне, и в приемнике одновременно пробили полночь...
Прямо из-за её отражения в комнату вплыл некто в красном колпаке.
Девочка в первый миг замерла от неожиданности, но в обморок падать не стала: она разглядела веселое, доброе, знакомое лицо.
Некто приложил палец к губам и произнес:
- Только не бойся, Маруся, давай знакомиться! Я добрый дух Загородного Замка, - и, сняв колпак, шутливо поклонился. - Артистикус!
Маруся успокоила его:
- Я и не боюсь, я тебя знаю! Ты был великим фокусником! Тебя звали Тики!
- Да, - улыбнулся он, - для друзей я просто Тики.
"Артистикус, - мелькнуло у неё в голове. - Откуда я знаю это имя?!"
- Ах! Как интересно! - воскликнула Маруся. - Я тоже побывала привидением, правда, недолго. - И она рассказала ему все, что видела в средневековом городе. - Надеюсь, мы поймем друг друга.
- Не сомневаюсь! - рассмеялся Тики.
Они выбежали в коридор и съехали по лестничным перилам.
Во время веселого пролета что-то уткнулось в бок девочки.
- Вспомнила! - закричала она. - Вот где я прочла это имя!
- Какое? - не понял Тики.
- Артистикус! - торжественно произнесла Маруся и выхватила из-за пояса серебряную свирель.
Тики даже замер от изумления. Потом бережно взял её в руки. От радости он излучал свет.
- Ты подарила мне заново жизнь! Ведь завтра в полночь - спустя ровно 500 лет, как меня казнили, - я смогу опять стать человеком.
"Портрет неизвестного в черном капюшоне" внизу у лестницы вдруг ожил. "Неизвестный" протянул руку к телефону, стоящему на столике под картиной, и набрал номер...
- Это я, - встревоженно сказал Человек в черном капюшоне. - Ваша свирель - у него... Только что... Артистикус и ваша ученица... Маруся... Племянница баронессы. Жду дальнейших указаний... - и пропал, оставив на стене пустую багетную раму.
Баронесса Ингрид проснулась от непонятной тряски. Словно её подбрасывали на перине. Она раскрыла глаза и села в кровати.
