Лев Кассиль - Будьте готовы, Ваше величество !
Глава IV. ДВА БЫВШИХ ПИОНЕРА И ОДИН БУДУЩИЙ КОРОЛЬ.
- Нет, надо же! - Михаил Борисович размашисто крутит головой и весело смотрит на собеседника. - Да, дела, не говори... Лучше не придумаешь. Все это произносится уже десятый раз. Дело в том, что принца доставил в лагерь специальный сопровождающий, а первым встретил гостя в лагере "Спартак" Павел Андреевич Щедринцев - посол СССР в Джунгахоре, старый школьный, а потом фронтовой товарищ начальника лагеря. Он отдыхал неподалеку, в одном из прибрежных санаториев. И вот пока принц принимает под наблюдением вожатого Георгия Николаевича или, как его все зовут, Юры, душ с дороги, старые друзья сидят в креслах, не сводя друг с друга глаз, и нет-нет да и, оглядевшись, проверив, что никто не суется в дверь, привставая, бьют с размаху один другого кулаками то в грудь, то в плечо. Оба они коренастые, осанистые здоровяки. Посол, видно, начал уже немного расплываться, тучнеть, а начальник "Спартака" еще и вовсе стройный, смуглый от загара. Снова и снова разглядывают они друг друга с одобрением, радуясь встрече. - Нет, ты еще, куда ни шло, королем смотришь! - говорит посол. - Ну, тебе насчет королей виднее... - Нет, правда, ты хоть куда! Только вот белобрысым становишься, а был как смоль. - Ну, тебе седина не грозит, ты ее плешью опережаешь заблаговременно. И оба хохочут. Посол подмигивает: - А Марфушу помнишь? Мы всё вдвоем с ней пели: "Позарастали стежки-дорожки". Начальник смотрит укоризненно на него, потом смущенно на дверь: хорошо ли прикрыта. - Еще бы не помнить! Только я-то свое отпел, а она вот, брат, заслуженная, в Академическом поет. Слышал? - Не забыл, значит... Следишь... - Погоди... - перебивает его Михаил Борисович. - Хотел бы я на тебя, господин посол чрезвычайный, хоть разок во фраке посмотреть, интересно... - Ничего интересного, фрак как фрак, прозодежда наша дипломатическая. Мне вот любопытнее было бы поглядеть, как ты тут в няньках ходишь, дядя начальник, товарищ главновоспитывающий. Как это ты на педагогическую стезю ступил? - Да ты знаешь, Павел Андреевич, ребят я всегда любил. Помнишь, еще в партизанском отряде на Брянщине они за мной так и ходили следом. Своих... ты знаешь... под Смоленском потерял. Так и сгинули... Новых уже не заводил. Вот и двинул по этой линии. Я как понимаю дело? Вопрос воспитания - это что такое? Это значит помочь человеку, чтобы он вырос по-хорошему счастливым. Им, ребятам, на нас, взрослых, чихать, когда мы с ними постоянно рядом. Вот когда нас нет, тогда они тосковать начинают знаешь как!.. Очень им, понимаешь, нужно взрослое участие, эдакое постоянное внимание старших. Вот тут девчонка сейчас у меня одна из детдома. Отца с матерью даже в глаза никогда не видела, а интерес к ним острый, повышенный. Я с ней несколько раз беседовал. Угловатая, трудная девчонка. Я всю историю ее узнал, с детдомом списался, горьковским. Подкидышем считалась, пока люди добрые не уточнили всё и вернули девочке фамилию родительскую и гордость за отца о матерью, безвинно погибших. И как ей, чувствую, важно, чтобы с ней толком взрослые говорили. Ну ладно, это я отвлекся... Ты давай познакомь меня подробнее с этим самым твоим престолонаследником. Как с ним сопровождающий-то в пути управлялся? Ничего? - Нормально. Сперва, говорит, принц требовал, чтобы ему штаны утром подавали. Потом сам стал брать. Свыкся. Вообще-то он мальчонка хороший. Я его по Джунгахоре знаю. Конечно, калечили его с пеленок, но материал в нем добротный. - Погоди! Ты мне, будь друг, расскажи все подробно. За стеной слышался плеск в ванне, голос вожатого Юры и веселые вскрики купавшегося принца. - Так вот, - сказал посол, - я тебе сейчас небольшую популярную лекцию прочту. Джунгахора - это, как ты, вероятно. слышал... - Грамотный, газеты читаю, между прочим. - В газетах не всё пишут. Там, понимаешь, обстановка весьма сложная. Король у них славный малый - Джутанг Сурамбияр, но мягковат. Как говорится, не властелин, а пластилин. Кто ко двору ближе пробьется, тот и лепит из него что хочет. Так сказать, царь Федор в постановке МХАТа. В правительственных кругах там разнобой. Понимаешь, у них американский капитал и бельгийский хозяйничают. Народ их всех - я имею в виду империалистов-колонизаторов - называет мерихьянго. И с ними заодно был прежний король Шардайях Сурамбон. Ну, это был совершенно бессердечный, свирепый тиран, страхолюдина. Он и жену свою заморил, сослал... Так что принц этот - его, между прочим, запомни, зовут Дэлихьяр Сурамбук - рос без матери. Бабушка его воспитывала - учти - русская. Когда-то наследный принц Джунгахоры учился у нас в Петербурге в царском лицее, влюбился там в одну гимназисточку, и стала она невестой джунгахорского короля, а потом и законной королевой. Замечательная была, как передают, женщина. Тосковала очень всю жизнь по России и внука научила говорить немного по-русски. Так что этот Дэлихьяр вполне прилично болтает по-нашему и даже русскую песню мне пел, которой бабушка его научила: "Гайда тройка, снег пушистый..." Представляешь? А снега-то он, конечно, и в глаза не видел. Собственно, его и вырастила-то бабушка. Бабашура, как ее принц величал, - Александрой покойницу звали... Сперва-то ведь он наследным принцем не считался. Престол уготован был старшему брату, Джутангу, нынешнему королю. Ну, а на младшенького, на Дэлихьяра, особого внимания при дворе не обращали. А после смерти бабушки оказался мальчишка фактически предоставленным сам себе. Брату-королю заниматься воспитанием его некогда. Однако и колонизаторам, мерихьянгам, поручить дело это, как они того ни домогаются, король не желает: опасается, что восстановят они принца против него. И заговорил он как-то со мной на эту тему. Я тогда и предложил: "Ваше величество, говорю, а что, говорю, если Его высочеству погостить у нас среди пионеров, в самом обыкновенном пионерском лагере? У нас, говорю, опыт по этой части уже есть. Жили у нас в "Артеке", в международном нашем пионерлагере, принцы и принцессы из дружественных нам стран и были как будто довольны. Но для Его высочества я рекомендовал бы самый обыкновенный лагерь. Есть у меня на примете такой, говорю..." - Да, - пробормотал начальник, - удружил ты мне по старому знакомству. Спасибо тебе. - Чудак человек, я же недаром именно твой лагерь порекомендовал, знал, с кем дело принц иметь будет. Так что уж не подведи. - Что я с твоим принцем делать буду, скажи ты мне! - взмолился начальник. - Не больше, чем с другими твоими питомцами. Ну конечно, кое-где учесть придется, посчитаться с чем надо, проследить, чтобы обстановка была вокруг соответствующая. Но никаких особых условий прошу не создавать. Я так и с королем договорился. Пусть, дескать, малый среди нормальных мальчишек потолкается. Король-то к нам относится вполне заинтересованно: мы ведь там, как ты знаешь, строим гидростанцию, каскад Шардабай. Это первая ГЭС будет в Джунгахоре. Ну, эти самые мерихьянго, разумеется, точат зубы на наши связи, то и дело всякие подлые заговоры раскрываются. Вообще в стране не очень спокойно. Я ведь у них там первый советский посол, до меня не было. Ты не можешь себе представить, что там делалось, когда я прибыл. Народу собралось на аэродроме видимо-невидимо. И на улицы, где я проезжал, все высыпали. Пальмовые ветви в руках, цветы. И знаешь, что пели в мою честь? "Катюшу"!.. "Выходила на берег Катюша". А еще - не догадаешься! "Очи черные". Всю ночь напролет молодежь у меня под окном собиралась, приветствовала, в какие-то рожки дудела, плясала и "Катюшу" распевала. Посол замолк и прислушался к звукам, доносившимся из ванны. - Что-то долго они там возятся... Ну, я пока доскажу. Так вот, в стране вообще-то неспокойно. Король, человек болезненный, считает себя недолговечным. Он холост, так что единственный наследник престола этот вот самый принц, который сейчас там плещется в ванной у тебя. Между прочим, король мечтает, что осенью определит его в одно из наших суворовских училищ. На этот счет уже переговоры ведутся. В дверь кабинета постучали, и старший вожатый Юра ввел к начальнику лагеря принца. Михаил Борисович еще раз оглядел приезжего. Принц был глазастенький, смуглый. Ноздри маленького, чуть распяленного носа, казалось, туго растянуты в разные стороны выпуклыми скулами. На подбородке была продолговатая ложбинка посредине, как у абрикоса. От широкой переносицы чуть наискось к вискам поднялись очень подвижные брови, которыми принц старался придать своему лицу выражение высокомерное и безразличное. - Ну, королевич, отмылся с дороги? - спросил начальник. - Умылся, у-это, хорошо, - отвечал чуточку в нос принц, застегивая пуговичку и поправляя видневшийся на груди под расстегнутым воротом медальон с перламутровым слоном, державшим в хоботе огромную жемчужину. Принц смотрел на начальника лагеря без любопытства, хотя брови его подрагивали концами у аккуратно подстриженных висков. Он поправил волосы, топорщившиеся на макушке и свисавшие челкой на лоб. Начальник привычным глазом осмотрел царственного новичка и подумал, что мальчишка-то, в общем, хоть и пыжится, но ничего, лучше, чем можно было предполагать. - Долго, однако, тебя кипятили, - пошутил Михаил Борисович. - Я уж думал, из тебя суп сварят. - У-это, ничего, - милостиво сказал принц. - Потом я пойду, у-это, скорее в море. - Пока поместим на первую дачу, возле дежурки старшего вожатого. Я думаю, так, Юра, лучше будет, поближе к тебе. Поживет, осмотрится, пообвыкнет, тогда и решим, куда и как. Ясно? - Только вы ему, Михаил Борисович, скажите, что обмахивать я его не обязан. - Как это - обмахивать? - А он, как ему жарко стало, так велел опахалом на него махать... Ну, вентилятор я ему еще включу, а этим самым опахалоносцем быть при нем не собираюсь. Я все-таки, извините, пионервожатый, а не придворный махальщик. Посол сказал что-то принцу по-джунгахорски, и тот - это было видно даже под смуглой кожей - покраснел, но ничего не ответил, только брови на миг потеснили просторную и выпуклую переносицу. - Ну пойди представь его, познакомь с ребятами. - Пускай, у-это, сами будут представляться. - Принц вдруг выпятил маленькую пухлую губу и откинул голову назад. - И почему флага, у-это, нет? - Потому что визит ваш не официальный, - объяснил посол. - Я же излагал вам, и вы, Ваше величество, должны это понять, запомнить. - Да, это ты, друг, брось, оставь, - сказал начальник. - Давай условимся. Тут все ровня, все сами хозяева. Каждый тоже наследник не хуже тебя. Это всё их отцы наработали, вот все это. - Он обвел рукой парк, дачи на берегу за окном. - А ты пока что у нас гость. Покажешь себя как надо, сам будешь тоже свой среди своих. Порядок? Вот посол обязан тебя называть Ваше высочество, а для остальных ты просто друг наш Дэлихьяр, сосед и товарищ по лагерю пионерскому. И нос не задирай, предупреждаю. Дружи, живи, радуйся. Так-то вот. - И начальник энергично и добродушно пожал своей большой рукой маленькую гибкую руку принца. Когда вожатый вывел принца из кабинета, посол поднялся. - Ну, надеюсь, все будет как надо. А мне собираться пора. Начальник вздохнул: - Так ни о чем толком и не поговорили... - Да... Дела всё...
