Вальдемар Бонзельс - Пчела Майя и ее приключения
— Как чудесно лететь над водой!
B прозрачной воде было много рыб, маленьких и больших, одни плавали, другие спокойно покачивались. Майя боялась к ним приближаться, она знала, что это небезопасно.
И еще ей очень понравились тростник, и кувшинки, и большие зеленые листья, которые лежали на воде, как блюдца. Она присела на один такой лист. Над ним, поблескивая, колыхались тростниковые стебли. Весь лист был в тени, только несколько круглых желтых пятнышек блестели.
— Как хорошо! — радовалась Майя. — Как хорошо!
Она принялась приводить себя в порядок. Обхватила руками головку и дергала ее, как будто хотела оторвать! Ho на самом деле она вовсе не собиралась отрывать себе головку, просто очищала ее от пыли! Потом она тщательно растерла крылышки ножками, и крылышки снова стали яркими и блестящими.
И вдруг она заметила, что на нее удивленно уставился синий жук.
— Что вы здесь делаете, на моем листе? — спросил он.
Майя немного испугалась.
— Можно, я здесь чуть-чуть передохну? Кассандра говорила, что все насекомые уважают пчел. Майе очень хотелось, чтобы ее уважали. Интересно, получится ли… Сердце беспокойно забилось. Кажется, она говорила с этим жуком слишком громко и резко.
Конечно, жуку показалось странным то, что Майя не собиралась так скоро улетать с его листа. Он досадливо зажужжал, присел на тростниковый стебель и, покачиваясь в солнечном свете, заговорил несколько вежливее:
— Вообще-то пчелам полагается работать, но если вы так уж нуждаетесь в отдыхе, я подожду!
— Ho ведь кругом так много листьев! — заметила Майя.
— Все занято! B наши дни мало кому удается заполучить такое жилье! Если бы пару дней тому назад лягушка не слопала жука, который жил здесь до меня, я бы и до сих пор не имел пристанища. A ночевать где придется не бог весть как приятно! Впрочем, не все ведут такую упорядоченную жизнь, как вы, пчелы. Однако позвольте представиться, мое имя Ганс Кристоф!
Майя молчала, она с ужасом размышляла о том, как, должно быть, неприятно попасть в лапы лягушки.
— A в вашем озере много лягушек? — осторожно спросила она и перебежала на самую серединку листа, чтобы ее нельзя было заметить из воды.
Жук расхохотался.
— Напрасный труд! — в голосе его зазвучали издевательские нотки. — Лист кувшинки прозрачен, солнце ярко светит, и лягушка спокойно может увидеть вас снизу. Вас! Ha моем листе!
Майя представила себе огромную лягушку, которая уставилась на нее выпученными жадными глазами. Это было очень страшно, и пчелка решила немедленно улететь. Ho тут случилось такое… Сначала над ее головкой раздался тонкий зудящий звук. Так ветер свистит в сухих листьях. Звук перешел B протяжный свист. Нежная прозрачная тень пронеслась над листом. Сердце маленькой пчелы замерло от ужаса! Она увидела, как огромная розоватая стрекоза схватила бедного Ганса Кристофа и стала разрывать его на части своими острыми, как ножи, челюстями! Жук отчаянно вопил. He выпуская своей добычи, стрекоза опустилась на тростниковый стебель, прогнувшийся под ее тяжестью. Майя увидела, как оба они, охотница и добыча, отразились в воде так близко от нее! Крики Ганса Кристофа разрывали ей сердце. И, недолго думая, она поспешила вмешаться.
— Эй! Немедленно отпустите жука! У вас нет никакого права терзать чужую жизнь!
Стрекоза разжала челюсти и, крепко ухватив жука сильной рукой, обернулась к Майе. Майю немного испугал взгляд гигантских серьезных глаз, но сияние стрекозиных крыльев восхитило маленькую пчелу. Они блестели, как драгоценные камни. И были они ужасно большие! Теперь Майя и сама не понимала, как она осмелилась кричать на такое существо, и тихо задрожала.
Ho стрекоза спросила мягко:
— Что с вами, дитя мое?
— Отпустите его! — Глаза пчелки наполнились слезами. — Его зовут Ганс Кристоф!
— Ho почему я должна его отпустить? — снисходительно улыбнулась стрекоза.
— Он!.. — Майя беспомощно развела лапками. — Он очень милый! И ведь он не сделал вам никакого зла, правда?
Стрекоза задумчиво посмотрела на бедного жука.
— Да, очаровательный юноша! — нежно произнесла она и отгрызла ему голову.
Майе казалось, что она сходит с ума, так потрясло ее случившееся. Она не могла произнести ни слова и молча ужасалась потрескиванию и хрустению — это исчезало в челюстях стрекозы синее туловище Ганса Кристофа.
— He притворяйтесь, пожалуйста! — стрекоза перестала грызть и жевать. — Ваша чувствительность не производит на меня ни малейшего впечатления. Разве вы, пчелы, поступаете лучше? Вы еще очень молоды и плохо знаете обычаи своего народа. Когда в конце лета вы убиваете трутней, никто ведь не возмущается, верно?
— Вы кончили? — спросила Майя.
Она не решилась смотреть на стрекозу, поедающую Ганса Кристофа.
— Осталась еще одна нога!
— Проглотите ее, пожалуйста, тогда я вам отвечу! — Майя прекрасно знала, зачем нужно убивать трутней в конце лета и сердилась на стрекозу за ее глупый вопрос. — И не смейте приближаться ко мне! Иначе я вас ужалю!
Майя была очень рассержена. Впервые в жизни она угрожала другому существу и радовалась, что имеет оружие.
Взгляд огромных стрекозиных глаз тоже сделался сердитым. Стрекоза завершила свой обед и сидела, чуть пригнувшись и вглядываясь в маленькую пчелу, как разбойник, готовый в любую минуту кинуться на свою жертву. Ho Майя уже не боялась. Она сама не понимала, откуда взялась в ней такая смелость. Майя громко зажужжала. Такое жужжание она однажды слышала от пчелы-стражника, когда к улью подлетела оса.
— Стрекозы всегда жили в добром согласии с пчелиным народом! — медленно и угрожающе заговорила стрекоза.
— И правильно делали! — быстро ответила Майя.
— He воображаете ли вы, будто я вас боюсь? Я — вас!
Стебель сильно качнулся, и в несколько быстрых звонких взмахов стрекоза пронеслась низко над водой. Казалось, летели две стрекозы: одна над водой, другая в воде. И стеклянные их крылья сливались в один серебристый луч. И это было так красиво, что Майя даже забыла съеденного Ганса Кристо-фа и воскликнула восторженно:
— Чудесно! Чудесно!
— Это вы обо мне? — стрекоза немного удивилась, но тут же добавила: — Да, во мне есть чем восхищаться! Слышали бы вы, что говорили обо мне люди, которые вчера отдыхали у ручья!
— Люди! Вы видели людей?
— Ну, конечно! Впрочем, вы еще даже не знаете, кто я! Меня зовут Шнук, я из семейства жесткокрылых, стрекоза!
— Ax, расскажите мне о людях! — попросила Майя, тоже, в свою очередь, представившись.
Они уже не сердились друг на дружку. Стрекоза пересела на лист, поближе к пчеле, и Майя не возразила, она знала, что Шнук не посмеет напасть.
— У людей есть жало? — спросила пчела.
— Да зачем им жало, когда у них столько опаснейшего оружия! Все боятся людей! Особенно маленьких, которых зовут мальчишками. Мальчишки очень быстро бегают на двух ногах!
— Они гоняются за вами? — Майя заволновалась.
— Еще бы! — Шнук поглядела на свои красивые крылья. — Редко встретишь мальчишку, который не пытался бы поймать стрекозу!
— Ho зачем? — робко спросила Майя.
— Есть в нас что-то такое привлекательное! — Шнук улыбнулась и скромно опустила глаза. — Иная стрекоза, пойманная людьми, подвергается страшным мучениям, прежде чем ее убьют…
— Люди едят стрекоз?
— Нет, нет! — успокоительно произнесла Шнук. — Люди вовсе не питаются стрекозами. Ho время от времени людьми овладевает страшное желание убивать, зачем — непонятно! Вы, наверное, не поверите, но случается, что люди-мальчишки, поймав стрекозу, отрывают ей крылья просто так, ради собственного удовольствия! Ho я вижу, вы мне не верите?
— Конечно, не верю! — возмутилась Майя.
Шнук повела своими сверкающими плечами и понурилась, словно вспомнила какое-то мучительное переживание.
— Мне тяжело говорить об этом! — лицо стрекозы выразило страдание. — Ho слушайте: у меня был брат. Он подавал большие надежды. Ho, к сожалению, был немного легкомыслен и чересчур любопытен. И BOT однажды он попался мальчишке, который подкараулил его с сетью, закрепленной на палке. Такую сеть они называют сачком. Ho скажите, кому из нас пришло бы в голову изобрести такое ужасное оружие?
— Мне — никогда!
— Мальчишка обвязал моего брата толстой черной ниткой, так что бедный мой брат не мог спастись бегством. Каждый раз, когда ему казалось, что он наконец-то может взлете ть нитка натягивалась и брат снова оказывался во власти человека!
— Невероятно! — с горечью шептала Майя.
— Я никогда не забуду ужасную гибель брата! — Шнук тяжело вздохнула. — Целыми днями я думаю о нем, а ночью вижу во сне. Человек долго таскал с собой моего бедного брата, пока тот не испустил дух!
