KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Детская литература » Прочая детская литература » Мария Прилежаева - Юность Маши Строговой

Мария Прилежаева - Юность Маши Строговой

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн "Мария Прилежаева - Юность Маши Строговой". Жанр: Прочая детская литература издательство неизвестно, год неизвестен.
Перейти на страницу:

- Настёнку? Да как же? Да она еще глупая! - орал Сергей, так взбудораживали его рассказы о доме.

В сумерках он различал блеск темных глаз Маши, печальные линии сдвинутых бровей. Сердце в груди его билось тревожно и гулко.

- Сергей, говорят, немцы к Москве подошли, - тихо сказала Маша.

- Слыхали! - небрежно ответил Сергей. - Насчет Москвы не сомневайся. Маша, а ты-то куда?

- Эвакуируемся. Так получилось. Прихожу в институт, а мне говорят: всех отослали, кого было надо, ты учись. Тут папин институт эвакуируется. Куда же мне? Я с ними.

- Ну и правильно. Что же, так всей жизни и замирать оттого, что фашисты напали?.. Маша, а что Иван Никодимыч?

- Как! Не слыхал? Дядя Иван на фронте!.. Сергей! Тетя Поля после твоего отъезда часто тебя вспоминала. Она очень... ну, как бы тебе сказать... уверена в тебе.

Сергей покраснел.

- Эх, Маша, - сказал он с чувством, - только бы дорваться! Я не страшусь. Правду тебе говорю. А еще примета хорошая - тебя встретил.

Эшелон без свистка тронулся. Маша вскочила на подножку.

- Сережа! Прощай!

Поезд пошел быстрей, быстрей, пробежал последний вагон, стук колес дальше, глуше; уплывая, качается в потемках красный фонарь. Вот и он исчез. С грустным недоумением Сергей глядел вслед. Минуту назад здесь, рядом с ним, стояла Маша. И - нет. Точно приснилось.

Звякнули буфера, вагоны воинского состава дернулись.

Сергей бросился догонять теплушку. Чьи-то руки подхватили его, он изловчился и впрыгнул в вагон.

- Вояка! - засмеялись над ним. - Кипяточку и то не раздобыл!

- Без кипятка обойдемся, - равнодушно ответил Сергей, присев у печурки.

Пламя синими языками лизало поленья. Сергей, прищурившись, смотрел на огонь.

Он думал о доме, о Москве, о том, что, может, завтра и в бой, а память о чем-то светлом жила в нем, росла и вот уже заполнила всю его душу. Словно вошел в частую рощу, куда даже в горячий июньский полдень едва проникает солнечный луч, и все лето земля хранит запах прелых листьев и влажности, раздвинул ветки и увидел белый развернувшийся ландыш.

Хорошо! Эх и хороша жизнь!

И вдруг, как будто безо всякой видимой связи, Сергей, строго сдвинув брови, вслух сказал:

- Ну что ж, повоюем!

- Чего ты? - спросил товарищ, подсаживаясь рядом.

- Повоюем, говорю.

Поезд шел к Москве.

Глава 4

Казалось, горы близко: стоит пройти вверх по улице, там они упираются темным подножием в головной арык...

Маша поднялась к головному арыку. Вода шумела и брызгалась, разбиваясь о камни, а горы ушли, и стало видно, что они далеко. На вершинах сверкал снег.

Вот уже несколько дней Маша бродила по незнакомому городу, который похож был на сад. Все было незнакомо и ново. Нужно начинать новую жизнь.

Строговы поселились в маленьком домишке на окраине города. Ступеньки крыльца покосились, под ногами скрипели и шатались половицы.

Возле домика стоял старый тополь, роняя на черепичную крышу увядшие листья.

Кирилл Петрович уходил по утрам в институт. Домой он возвращался ночью, ел суп, который не на чем было подогреть, и жаловался, что общежитие для студентов не оборудовано, нет кипятильника для воды, в столовой очереди, не хватает аудиторий для занятий.

- Ну, спите, - говорил он, вынимая из портфеля учебные планы и закрывая лампочку газетой.

А утром снова уходил в институт, иногда выпив вместо чая холодной воды.

У Ирины Федотовны хозяйство налаживалось плохо. Она привезла из дому салфетки к столу и забыла кастрюли. Она не знала, как и что нужно устраивать, но повесила на окно занавеску, радуясь, что не нужно затемняться, и аккуратно разложила на столе книги Кирилла Петровича.

В городе по вечерам горели огни. Бомбежек не было. Неизвестно откуда, к Ирине Федотовне пришла уверенность, что война скоро кончится.

- Вот увидишь, их отгонят от Москвы. Перебьемся как-нибудь это время, - говорила она Маше.

Она готовила на обед тыкву и початки крепко посоленной отварной кукурузы. От "витаминного" питания Маша непрерывно испытывала голод.

В общем, новая жизнь в незнакомом городе с прямыми, как стрелы, улицами, вдоль которых узкими каймами бежали арыки, начиналась для Маши неважно.

"Что я должна делать?" - сотни раз задавала она себе один и тот же вопрос.

Как ни далек от фронта этот город, пусть над ним мирно раскинулось синее небо, пусть равнодушны, как вечность, тяжелые горы, - война неотвратимо пришла и сюда. Она ощущалась в многолюдности улиц, в плакатах, говорящих со стен о героизме и бедствиях, в неумолимой откровенности сводок Информбюро по радио, которое звучало из распахнутых окон домов, на площадях, вокзале.

Всюду, везде - война!

На вокзал прибывали эвакуированные заводы, эшелоны с детьми, раненые. Город с сосредоточенным напряжением работал. Маша угадывала напряженность труда на каждом перекрестке, в любом, самом отдаленном переулке, куда ей случалось забрести в первые дни своих тоскливых блужданий по городу: здесь госпиталь, там научный институт, перевезенный из Харькова, детский дом для ленинградских детей, оборонный завод - "Вход строго по пропускам".

Войдя в проходную, Маша показала свой новенький паспорт, с необмятым переплетом и жесткими, хрустящими листочками.

"Имя, отчество, фамилия: Строгова Мария Кирилловна.

Время и место рождения: Москва, 1923 год".

- Вам куда?

- В отдел кадров.

В коридоре заводоуправления Маша невольно остановилась возле раскрытой двери завкома. Человек гигантского роста, с густой шапкой седеющих волос стоял спиной к двери. Еще при входе в заводоуправление Маша услышала раскаты его голоса.

- Сто процентов - довоенная норма. Двести - норма на сегодняшний день. Триста - на завтра. Бойцы тыла, на штурм!

"Бойцы тыла"?! Как хорошо, что Маша сюда пришла! Решено: остается работать на заводе.

Летучка кончилась. Гигант с седой головой обернулся; черные брови, как два косматых хребта, лежали над его колючими глазами.

- Откуда? Студентка? Эвакуированная? Куда вы хотите? На канцелярскую работу?

- В цех, - краснея, ответила Маша.

- Что вы умеете?

- Научусь. Вам нужны рабочие?

- Нет смысла. Не-ра-ци-о-наль-но. (Это слово директор завода выговорил по слогам.) А знаете, похоже на панику. Студентка третьего курса, не закончив, бросает учебу. Небось стипендию получали?

- Да. Но сейчас... я должна быть там, где нужнее.

- А разве мы не должны думать о завтрашнем дне? Нет, заканчивайте курс!

В сущности, он повторил то, что Маша услышала еще в Москве от Володьки Петровых.

Через несколько дней она пошла в институт. Там ее ждали неприятности, которые трудно было предвидеть заранее.

Когда она явилась в канцелярию местного института и сказала, что намерена продолжать образование на русской секции литературного отделения, ей резонно ответили:

- Подайте заявление и приложите документы.

Маша смутилась: ей нечего было приложить к заявлению. Она показала свой студенческий билет.

Заведующая канцелярией долго рассматривала Машин билет, поднеся к близоруким глазам, и вернула:

- Билет недействителен: фотография сорвана.

Маша растерялась. Этого еще не хватало! Она выждала длинную очередь в деканат: в институт поступали многие эвакуированные, то у того, то у другого что-нибудь не ладилось.

У декана было усталое, раздраженное лицо. Он торопил Машу, едва на нее взглянув: ближе к делу!

Маша не особенно связно рассказала, что институт выехал, все документы там... Она не решилась упомянуть о студенческом билете с оторванной фотографией.

- Чего же вы хотите? - спросил декан.

- Хочу, чтобы меня зачислили на третий курс.

Декан пожал плечами:

- Это невозможно. Вас на третий, кто-нибудь захочет на четвертый. Достаньте документы. Следующий! - крикнул он в дверь.

И вдруг, когда институт с его лекциями, семинарами, экзаменационными сессиями, с его читальными залами и диспутами оказался утраченным, Маша почувствовала упрямое желание учиться.

Она решила еще раз зайти в комсомольский комитет факультета. Там было людно, Маша села на краешек стула, рассматривая секретаря комитета Дильду Тажибаеву - ее блестящие черные косы и желтовато-смуглое лицо с продолговатыми глазами и широкими скулами.

"Красива или некрасива?"

Дильда о чем-то нетерпеливо рассуждала, в запальчивости стуча по столу крепким небольшим кулаком.

"Некрасива, - решила Маша. - И злая".

Дильда увидела ее и, узнав, приветливо махнула рукой.

"Нет, кажется, милая!" - обрадовалась Маша.

- Ну, как у тебя? - спросила Дильда.

- Все так же. Возьмите меня пока хоть на учет в факультетской организации...

- Сказано - нельзя, - возразила Дильда. - Пусть сначала зачислят. Идея! Приехал из Москвы ваш профессор. Сейчас на третьем русском будет читать. Поговори с ним.

Маша побежала разыскивать третий русский.

Студенты валом валили в аудиторию. Это была шумная девичья толпа. Никто не обратил на Машу внимания - должно быть, привыкли к новеньким.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*