Евгения Пастернак - Открытый финал
– Да, пап… Все нормально!.. Даже супер… Конечно, познакомлю… Ага…
Полицейский понял, что сидит с приоткрытым ртом, и захлопнул его с характерным щелчком. Федор посмотрел на него страшным взглядом и прижал палец к губам. Лейтенант заморгал от такой наглости.
– Слушай, пап, тут такое дело… Я задержусь… Ну скажи, что на сборы поехали…
Федор зажал микрофон рукой и шепотом спросил у лейтенанта:
– Вы меня на сколько задержите?
– Ну ты ваще! – прошептал полицейский.
* * *Федор и Лена стояли у входа в отделение полиции. Лена смерила партнера взглядом, в котором было все – от презрения до жалости. Федор надрывно покашлял в кулак и передернул плечами под толстовкой, которая так и не высохла. Лена тяжело вздохнула и спросила:
– Деньги есть?
Федор замотал головой. Про отцовскую карточку он решил пока не вспоминать.
Лена вздохнула еще тяжелее.
Такси привезло их к классическому двору-колодцу. Тяжелые ворота проходного двора оказались распахнуты. Потом они поднялись на второй этаж, и Лена дважды позвонила в тяжелую черную дверь. Открыла девушка – маленькая, белокурая, с прозрачной кожей и смешным лицом.
– Это он? – спросила она с нескрываемым восторгом. – Здрасьте!
– Добрый день! – широко улыбнулся посиневшими губами Федор.
Ленка втолкнула его в квартиру и быстро потащила по темному коридору.
– Идем скорее, в первой комнате бабка живет, она не должна тебя видеть. Девчонкам нельзя мужиков водить.
– Я не мужик, я утопленник, – пошутил Федор.
Смешная девочка с готовностью захихикала и подхватила:
– Ничего, ничего, сейчас мы тебя высушим, переоденем, будешь как настоящий.
– Это Алина, – мрачно сказала Лена, глядя, как подруга суетится, выдавая гостю полотенце.
– Очень приятно, Федор! – отозвался Федор.
– Ммм, – многозначительно потянула Алина и опять захихикала.
– Ты это… – не выдержала Лена, – не пары не опаздываешь?
– Да я уже опоздала, – отмахнулась Алина, – Федор, вам чаю или кофе? А еще суп вчерашний есть.
– Суп. И чаю. И душ, если можно.
Федор наконец-то избавился от мокрой толстовки и рассматривал рубашку, которая после всех приключений белоснежной быть перестала.
– Лен, сделай чаю своему партнеру. И суп разогрей. А я помогу ему переодеться, – проворковала Алина, протягивая Федору огромную рубашку. – Это моего брата, раздевайся, я вещи в стиралку закину.
Лена выскочила из комнаты, когда Алина начала расстегивать Федору рубашку.
* * *Микроволновки в огромной старой кухне не было. Лена с трудом добыла огонь и стала разогревать суп.
Хлопнула дверь в ванную. Вошла Алина с ворохом Федоровой одежды и лениво начала закидывать ее в стиралку. Лена уткнулась взглядом в суп.
– Он красивый, – сказала Алина.
– Угу, – подтвердила Лена.
– У вас все такие?
– Угу.
– Эх… – вздохнула Алина и потянулась, – надо было в детстве танцами заниматься, а не на пианине тренькать. Был бы у меня сейчас такой партнер…
Лена не реагировала, полностью сосредоточившись на содержимом кастрюльки.
– О’кей, – не выдержала Алина, – спрошу прямо. У вас роман?
Лену передернуло.
– Нет, ты что? Это же партнер!
– То есть ты не против, если я?..
Лена растерянно посмотрела на Алину.
– Я не против, но у нас чемпионат через неделю, и…
– Ты же вчера рыдала, что бросила танцы и больше никогда не вернешься?
Лена поникла. Она забыла.
– Ну вот, у него еще и травма, партнерша танцы бросила. Надо утешить, – улыбнулась Алина.
Стиралка накручивала обороты. Суп кипел. Лена думала о том, что Федор попал.
* * *Федор наворачивал суп с некоторым даже остервенением.
– Не боишься лишний вес набрать? – мрачно спросила Лена.
Федор промычал что-то оптимистичное.
– Какой лишний вес? – возмутилась Алина. – Человек в прекрасной форме. В крайнем случае всегда можно заняться… хм… физкультурой.
Федор поперхнулся. Лена похлопала его по спине. Наверное, слишком сильно – партнер закашлялся еще сильнее.
– Сейчас вещи достираются, подсохнут – и ты уедешь! – сообщила Лена.
– Куда он поедет? – Алина покачала головой. – Одежда до утра не высохнет.
– Я ее утюгом высушу! – сейчас Лена могла все высушить одним взглядом. А то и поджарить.
– Не слушайте ее! – отмахнулась Алина. – Переночуете у нас, а завтра уедете… если спешите.
Федор наконец одолел суп и смог принять участие в обсуждении своей судьбы.
– Так, Ленка, – сказал он. – Без тебя я не вернусь. Меня на куски порежут и крокодилам скормят.
Алина одиноко расхохоталась.
– Не дури голову! – Лена скрестила руки на груди. – Я и так к Алине навязалась, а тут еще ты…
Федор открыл рот, чтобы возразить, но вдруг Алина вздрогнула и прикрыла ему рот ладошкой. Ладошка пахла мятой. Федор прислушался – из коридора раздались шаркающие шаги.
– Бабка! – одними губами сказала Лена.
Все замерли. Шаги приближались. Хлопнула дверь в туалет. Только после этого Алина убрала руку.
– Она вообще-то глуховата, но мало ли…
В напряжении прошло несколько минут. Федор потратил их на поиск аргументов – и понял, что убедить Лену нечем. Просто потому, что он так и не понял, зачем она сбежала из дома. Выспрашивать об этом в присутствии Алины он не мог.
Дверь снова хлопнула, шаги прошаркали в обратном направлении, все выдохнули, но накал спора куда-то исчез.
– Короче, – сказала Лена, – Алине еще один нахлебник не нужен.
– Чего сразу «нахлебник»? – обиделся Федор.
– У тебя же денег нет.
– Наличных. А карточка есть. Где тут ближайший банкомат?
– Я покажу! – подскочила Алина.
– Ты лучше расскажи, – улыбнулся Федор.
* * *Алинин брат был, судя по одежде, качком или просто толстым. Федор чувствовал себя пятиклассником, которого обрядили в штаны и рубашку старшего брата. Но его сейчас волновало другое. Через пять минут отец получит эсэмэску с известием о том, что в городе Санкт-Петербурге кто-то снял наличные с его карты.
Федор понял, что лучше позвонить самому и что-нибудь соврать. Но не успел – отец позвонил первым.
– Так, – сказал отец, – рассказывай. Папа Лены только что потребовал, чтобы я предоставил ему тебя и твою партнершу. Я его, конечно, послал, но мне нужна правда.
«Ну вот и хорошо, – с облегчением подумал Федор, – врать не придется».
И рассказал всю правду. Только про полицию не стал рассказывать – это к делу не относилось.
– Понятно, – сказал отец. – У девочки гормональный взрыв.
– И чего теперь? – Федору стало по себе. – Врача вызывать? Или сразу в больницу везти?
Папа хохотал, пока не начал икать.
– Если бы в таких случаях в больницу возили – у нас полстраны было бы госпитализировано. Просто не спорь с ней. Развлекай. Своди куда-нибудь. А ее сумасшедшего папочку я беру на себя.
– Спасибо, пап! Слушай, а можно я немного денег с карты сниму?
– Нужно, – вздохнул папа. – Кстати, многим девушкам очень помогает шопинг.
– Нет, я лучше с развлечений начну, – сказал Федор, внимательно изучая афишу на стене дома.
* * *Сначала Федор хотел отвести Лену в театр. Взять билеты на какую-нибудь красивую пьесу. Сам он в настоящем театре никогда не был, но помнил, что «театр уж полон, ложи блещут» и представлял себе красный бархат, роскошь и красоту.
Когда он вернулся с деньгами, Алина порхала по комнате, а Лена мрачно втыкала в ноутбук.
– Леночка, ты же хотела в Эрмитаж сходить, развеяться, – сказала Алина, невинно хлопая свеженакрашенными ресницами.
– Уже не хочу, – мрачно ответила Лена.
– Пойдем, – радостно поддакнул Федор, – всю жизнь мечтал побывать в Эрмитаже!
– Вот с тобой точно нет! – буркнула Лена, не отрываясь от монитора.
– Ой, ну что, ты теперь будешь всю жизнь страдать? – повела плечиком Алина. – Тоже мне проблема!
– А какая проблема, кстати? А то Лена мне ничего не рассказывает! – оживился Федор, с надеждой глядя на Алину.
Но она не успела открыть рот. Лена вскочила, схватила Федора за руку и заявила:
– Мы уходим! Федор, пошли!
Выволакиваясь из квартиры вслед за партнершей, Федор вспомнил, что обещал отцу не спорить. «Свихнусь», – обреченно подумал он.
* * *Лена целеустремленно шагала по тротуару. Федор старался не отставать. Через пару кварталов набрался решимости и спросил:
– А куда мы идем?
– Ты – не знаю, а я просто гуляю.
И Лена рванула на пешеходный переход так резко, что раздался визг тормозов. Через секунду засигналили. А потом еще раз. Но обошлось, никто на «гуляющую» Лену не наехал. Под шумок и ее партнер перешел дорогу – заодно наслушался интересных слов от водителей по поводу девушек-самоубийц.
