Людмила Сабинина - Стрелы над крепостью
- Доказательства! - потребовал было профессор, но оглянулся на Лину, махнул рукой и умолк.
- "А наш город Городец был совсем новый, - продолжал Михаил, - только что отстроенный. В те годы многие села и города были сожжены захватчиками. Вот люди, которые спаслись, и выстроили наш Городец. Над рекой возвели могучую крепость".
- Ну, не такую уж могучую, - проворчал профессор.
Мишка очень боялся, что его снова начнут перебивать, и поэтому продолжал чтение.
- "Крепость огородили валом и рвом, все как полагалось по тем временам, а во рву кольев понатыкали. Все было устроено по последнему слову техники. А в самом дальнем конце посада, под бревенчатой крепостной стеной, помещался двор мастера-оружейника Анкудина. Так и называли его жилище "Анкудинов двор". А позже и всю улицу так называть стали, когда отважный Анкудин пал смертью храбрых в битве с монголо-татарскими завоевателями".
- Так это же ненаучно! - не выдержал профессор и снова хлопнул себя по коленям. - Доказательства, доказательства, молодой человек!
- Профессор Мельников! - произнесла Лина. - В любом научном собрании за подобные реплики вас уже давно бы удалили из зала.
Кругом сдержанно зафыркали, профессор сердито махнул рукой.
- Продолжайте, - приказал он Мишке.
- "После того как численников и баскаков вытурили из Городца, жизнь простого народа сразу сделалась легче, - читал Мишка. - На улицах пели, смеялись, на площади перед детинцем водили хороводы. Кузнецы весело стучали молотками, кожевники выделывали кожи. "Надо готовиться к нападению врага", - хмурился оружейник Анкудин. И он целыми" днями ковал мечи и кинжалы, и даже ночью, при свете кузнечного горна, прохожие видели в окошке его курчавую черную голову, его мужественный нахмуренный лоб. Однажды Анкудин вышел на городской вал осмотреть укрепления. "Надо бы заборола подновить, - подумал он. - Вон те бревна плотно пригнаны, а вот эти - явный брак. Эх, лодыри, бракоделы, о своей же безопасности не думают!" Он уперся широкой ладонью в бревно, попробовал пошатать его. Бревно сидело плотно.
И все-таки Анкудин вытащил из-за пояса топор, постучал по соседним бревнам, проверил, все ли в порядке..."
Тут профессор беспокойно задвигался на своем стуле, запыхтел, но ничего не сказал, только насупился. Лина взглянула на него, едва сдержалась, чтобы не фыркнуть, поспешно закрыла ладонью рот.
- "Случайно взглянул Анкудин в чистое поле, а там травы зеленели, стадо паслось, вдали темнели сосновые леса. И вдруг он заметил всадника, несшегося во весь опор... "Беда: баскаки!" - подумал Анкудин. Он вгляделся попристальнее и узнал русского. Всадник с грохотом пронесся по мосту, который находился как раз напротив Анкудинова двора..."
Профессор вновь громко всплеснул руками, даже привстал, но, видно, передумал спорить и опустился на место.
- "Вот всадник проскакал через мост и остановился прямо перед Анкудином "Грамота от великого княяя Александра Невского! - заорал гонец. - Князь велит всем баскаков бити!" - "Эва, братец! Опоздал! - засмеялся Анкудин. Мы своих еще когда вытурили. Поминай как звали! У нас, братец, самоуправление!"
- Ну, это ты загнул! - не выдержал профессор.
Лина громко фыркнула, профессор неодобрительно взглянул на нее.
- "Молодцы, вам можно позавидовать, - вздохнул гонец. - А что опоздал я, ничего в том нет удивительного.
Сам знаешь, какие у нас средства сообщения..." В это время в поле показался второй всадник. Едва перемахнув через мост, он свалился с коня. Из плеча его торчала оперенная стрела. Анкудин и гонец бросились к нему.
"Татарове!" - простонал раненый.
Поскорее перенесли раненого в дом Анкудина, где женщины оказали ему помощь. Сам Анкудин бросился в детинец. Там на башне висел огромный медный колокол.
Схватился за веревку, начал названивать. На гул набата со всех сторон стекался народ. Сам воевода прибежал на колокольню.
"В чем дело?" - закричал воевода.
"Татарове! Усмирять нас, за баскаков и численников мстить идут!"
Воевода поглядел в поле. С башни было видно, как огромное татаро-монгольское войско накатывалось на город.
"Да, численность", - воевода задумался.
"Ничего, наше дело правое, - ободрил его Анкудин. - Мы им такого зададим! Укрепления у нас что надо, сегодня я лично проверял. Оружия тоже достаточно".
Оба они сбежали вниз.
"Мосты ломать! Поджигай их!" - скомандовал воевода. Воины бросились разрушать мосты через Тесьму.
Потом заперли изнутри ворота детинца, для большей крепости завалили их бревнами, кирпичами и другими строительными материалами, оставшимися после постройки храма. Женщины и дети через запасные воротца эвакуировались в детинец, под защиту укрепленных стен. Туда же загоняли скот. В посаде остались мужчины начиная с четырнадцати лет. Все были до зубов вооружены. Сквозь бойницы, прорубленные в заборолах, было видно, как вражеское войско докатилось уже до самого рва. Передние кони визжали, видя перед собой глубокий ров, на них
нажимали задние, кошрые об этом рве и не подозревали.
Вот несколько всадников уже сорвалось вниз, прямо на колья... Туча ордынских стрел полетела через ров. Стрелы ломались о мощные сосновые бревна заборол.
"Во! Как будто градом бьет", - сказал Анкудин.
"Эй! Отойдите от бойниц!" - закричал воевода.
И правда, несколько стрел попало в бойницы. Двоих уже легко ранило... Скоро неприятель рассредоточился по всему полю, забелели кибитки, задымились костры. В одном месте начали засыпать хворостом и землей ров.
"Стреляй!" - скомандовал воевода... Десятки луков нацелились из бойниц. Завизжали стптьт Яемлекопы бросались на землю, отползали подальше от опасною места...
Так продолжалось целый день. Ночью слышен был стук: враги под прикрытием темноты устанавливали камнеметы, кое-где поспешно засыпали ров...
Первые лучи зари осветили зловещую картину: весь город был окружен забором из кольев. Поодаль красовалось несколько камнеметов. Ров был в двух местах наполовину засыпан.
"Беда, ребята, - сказал старый воин. - Вон что натворили татарове. Отынили нас. Теперь не войдешь, не выйдешь. Водицы и то не испьешь из Тесьмы родимой", "Да, вылазку сделать невозможно, - сказал другой. Придется отсиживаться..."
"Разговорчики! - крикнул воевода. - Панику сеете?
Мы им еще выдадим, помнить будут!"
"Правильно!" - поддержал Анкудин.
В городе в этот день не хватало воды. Колодцев было мало, их вычерпали в первый же день. Плакали дети, мычал непоеный скот. Всем хотелось пить.
"Ничего не поделаешь, придется открыть секрет", - сказал Анкудин.
"Какой секрет?" - удивился воевода.
Анкудин отозвал воеводу в сторону и начал рассказывать:
"Когда мы детинец строили, специально сделали широкий подкоп. Прямо из-под стены детинца вывели подземный ход к реке. Конечно, замаскировали его как следует.
Строители разъехались по другим городам, я один этот секрет знаю".
Профессор вдруг подскочил:
- Какой подкоп, какой подкоп? Да ты, братец, соображаешь, что говоришь?
На него все зашикали, а Лина снова не выдержала и расхохоталась. Профессор обернулся в ее сторону, Лина сейчас же спряталась за чьей-то спиной.
- Продолжай, Анкудинов, - ободрил Михаила Игорь Александрович, и тот продолжал:
- "Да самой ночи шла яростная перестрелка. Стрелы непрерывно трассировали в ту и другую сторону. Камнеметы целый день бомбили стену четырехпудовыми булыжниками.
"Ничего, - говорил воевода, - пускай измотаются как следует. Хлеба у нас достаточно, водицы ночью достанем.
Отсидимся!"
Ночью с несколькими воинами Анкудин через подкоп спустился к реке. Тесьма в этом месте обрывиста и вражеским всадникам недоступна. Ночь была темная, наши ползком пробрались во вражеский стан, сняли часовых и умело разобрали все камнеметы. Не только разобрали их, но и надежно испортили. Возвратились уже под утро.
Жители города всю эту ночь запасались водой, которую носили через подземный ход. Враги же были заняты земляными работами: ров засыпали, поэтому ничего и не заметили. Ужасна была их ярость, когда солнце осветило обломки камнеметов. Рвы были еще засыпаны не полностью, а враг уже ринулся на приступ. Снова полетели стрелы. По наведенному земляному мосту монгольская конница подступила к самому валу. Кто терял коня, продолжал сражаться пешим. В заборола полетели стрелы с зажженной паклей, горшки с горючей смесью. Стойко сражались русские воины. Но вот ухнул в стену громадный камень, заборола пошатнулись, вылетело сразу несколько бревен. Видно, враги сумели починить камнемет!
Лавина воинов хлынула в пролом. Началась рукопашная.
"Ура! - закричал Анкудин. - Бей их, покажи удаль русскую! Все ляжем за родную землю!.." Засверкали мечи, заблестели кинжалы. "За нашу свободу живота не пожалеем! Вперед!" - кричал Анкудин. Там, где высилась его темнокудрявая голова, туда собирались все русские. Бой кипел. Но все новые и новые толпы врагов перебирачись через ров. Редели ряды защитников.
