Борис Карлов - Игра, или Невероятные приключения Пети Огонькова на Земле и на Марсе
Горохов, легко поддавшийся романтике блатного мира, называл хозяина Профессором, а Вовчик почему-то только по отчеству и на «ты». Они много чего знали, в том числе и то, что их хозяин числится в милиции умершим.
4
Когда в воскресенье вечером Петя Огоньков забрался в квартиру Кукловодова и позвонил с его телефона, Петр Эрнестович, вернувшись домой, увидел на бюро лежащую возле аппарата и прерывисто гудящую трубку. Такое чрезвычайное обстоятельство не могло его не встревожить; он был аккуратен, обладал прекрасной памятью на любые мелочи, а потому ни на мгновение не допускал столь неряшливой оплошности со своей стороны. Короткое расследование случившегося — визит Вовчика и Горохова под видом водопроводчиков к обладателю телефонного номера, по которому был совершен звонок из квартиры Кукловодова — ни к чему не привело. Детский писатель Подберезкин, его жена и малолетний сынок не могли быть замешаны в его делах.
Искусав ухоженные ногти и выкурив не менее десятка папирос, Петр Эрнестович улегся спать.
В понедельник после обеда он отправился на открытие выставки «Сокровища гробницы». Его цепкий взгляд в считанные секунды выхватил признаки сигнализации, а мозг разгадал ее премудрости. Лет двадцать назад Кукловодов сам разрабатывал подобные же системы, значительно опережая свое время.
Вожделенный алмаз находился под колпаком в центра зала; в ярко освещенных витринах, расположенных по периметру, имелось столько золотых украшений и мелких драгоценных камней, что ими можно было с ног до головы увешать десять Вовчиков и десять Гороховых. Четыре окна первого этажа выходили на набережную и были плотно зашторены.
За долгие годы преступного образа жизни у Кукловодова открылось что-то вроде звериного чутья, и в один момент он вдруг почувствовал опасность. Это был тот самый момент, когда Громыхайло увидел его на экране монитора. Тревога могла быть ложной, потому что все посетители находились здесь под бдительным прицелом видеокамер, однако Кукловодов предпочел не рисковать и немедленно покинул зал, за мгновение до появления там лейтенанта Яблочкина. Это было второе неприятное событие за истекшие сутки.
Петр Эрнестович погулял взад-вперед по набережной вдоль фасада музея и обдумал все хорошенько. Затем он в привычное время пообедал в ресторане и вернулся домой.
Прежде чем отпереть замок, он наклонился и осмотрел контрольный волосок, зажатый в дверях. Волосок был на месте, стало быть, в квартиру в его отсутствие никто не заходил, по крайней мере через дверь. Решетки на окнах тоже оказались нетронуты. Оставалось проверить телефон. Кукловодов снял трубку и нажал кнопочку повтора.
* * *Утром, пока хозяин шумно плескался в ванной, Петя снова позвонил Славику Подберезкину. На этот раз он догадался не сбрасывать трубку с аппарата, а вместо этого нажал кнопочку громкой связи. После этого привычно надавил ногами семь цифр. Славик откликнулся после первого же гудка:
— Да! Слушаю!
— Записывай.
— Что?!
— Адрес квартиры!
— А, понял! Записываю!
И Петя продиктовал Славику адрес.
— Готово! Сейчас приеду! Ой, нет… Не сейчас, чуть позже. Сейчас к нам в кружок привезут компьютер. Потом надо в школе показаться, сам понимаешь, конец учебного года…
— Понимаю.
— Ты только не обижайся, время быстро пройдет.
— Конечно.
— Контакта еще не было?
— Чего?
— Контакта с инопланетянами еще не было?
— Нет, не было.
— Ладно, не скучай. Часа в три… нет, в четыре мы с Корзинкиной за тобой приедем. Когда позвоню в дверь, постарайся быть на полу где-нибудь рядом, я нагнусь, будто бы завязать шнурок…
— А если не получится?
— Тогда я оставлю где-нибудь за вешалкой пэ-пэ-ша, будем переговариваться, искать варианты.
— А если он вообще дверь не откроет?
— Откроет. Как его фамилия?
— Кукловодов, Петр Эрнестович.
— Доставим ему телеграмму; отпечатать пустой бланк — раз плюнуть. Кто же откажется телеграмму получить? Дети часто разносят телеграммы.
— Ладно, ты только скажи точное время.
— В четыре… нет, в половине пятого. Ровно в половине пятого стой на полу возле входной двери. Лодка цела?
— Сомневаюсь. Слушай, он, кажется, сейчас из ванной выйдет.
— Кто? Ах, да! Пока, еще поговорим!
Петя нажал на сброс, а затем, подумав секунду, набрал номер, указанный на бумажке в корпусе телефонного аппарата. Как и следовало ожидать, раздались короткие гудки. Пускай теперь проверяет, дозваниваясь самому себе.
* * *Вернувшись домой к четырем часам дня, хозяин осмотрел решетки на окнах, затем подошел к телефону, снял трубку и нажал кнопку повтора. Раздались короткие гудки. Снова нажал. Занято. Положил трубку, походил по комнате и нажал кнопку. Занято.
Раздраженно бормоча себе под нос, хозяин отправился на кухню, загремел чайником, по квартире разнесся запах кофе.
С чашкой в руке, отхлебывая и обжигаясь на ходу, он снова подошел к телефону и нажал кнопку повтора. Затем еще раз и еще. Упрямые, пронзительные гудки начали его заметно раздражать. Он уже не просто возвращал трубку на аппарат, а с треском швырял ее как попало. Он выронил чашку, ошпарил ногу, а когда собирал осколки, порезал палец. Наблюдавший за всем этим Петя Огоньков услышал такие слова и выражения, о существовании которых раньше даже не подозревал.
Опасаясь, что кто-нибудь позвонит ему самому, и номер в памяти аппарата сотрется, Кукловодов спешил пробиться через ненавистные короткие гудки. Он клеил пластырь и одновременно снова и снова набирал повтор. Но вот он замешкался, и звонок все-таки раздался, и ему пришлось разговаривать с Гороховым.
— Хорошо, поднимайтесь, — сказал он и нервно закурил папиросу.
Петя посмотрел на часы: десять минут пятого, следовало держаться поближе к дверям. Тем более, что ни Корзинкина, ни Подберезкин никогда не отличались пунктуальностью; они могли явиться значительно раньше или позже оговоренного времени.
Раздался звонок, Петя ловко соскользнул на пол и опрометью помчался в прихожую. В это время хозяин уже отпирал дверь. Петя пробежал у него между ног и юркнул в щель за вешалкой.
Дверь растворилась, но вместо Корзинкиной и Подберезкина в квартиру вошли двое незнакомых людей. Один высокий, худощавый и длинноволосый, другой поменьше и стриженный. Они за руку поздоровались с хозяином и стали разуваться.
— Эрнестыч, — заговорил стриженный. — Г-горохов сказал, что у тебя р-револьвер есть. А ты с-стрелять умеешь?
— Не болтай лишнего, Вовчик, — строго сказал хозяин. — И ты, Горохов, не болтай. Языки бы вам обоим подрезать.
Потом все трое прошли на кухню, задымили папиросами и стали разговаривать. «Опасное дело задумали, профессор… — доносились до Пети обрывки фраз. — Не д-дрейфь. Горохов, все б-будет тип-топ, в ажуре…»
Петя решил подобраться поближе и послушать, о чем они говорят.
5
Шторы на кухне были плотно задвинуты, а над столом, за которым расселись злоумышленники, в облаках табачного дыма светил красный, увешанный кистями абажур. Под ним лежал развернутый лист бумаги, на котором фломастером был нарисован план демонстрационного зала выставки «Сокровища гробницы». Кукловодов водил по плану карандашом и что-то объяснял.
Оказавшись на кухне, Петя полез на огромный, как дом, буфет. Это чудо мебельного искусства все было изрезано львиными мордами и оплетено венками, а на высоте двух с половиной метров от пола далеко вперед выдавалась роскошная драконья пасть с высунутым языком. В этой пасти, словно в пещере, Петя и расположился для того, чтобы смотреть и слушать.
— Сигнализация — полная туфта, — говорил хозяин. — Я эту феньку еще двадцать лет назад придумал, а америкосы только сейчас доперли. Надо будет, чтобы кто-то остался в зале после закрытия, вот в этом уголке, под маскировочной тканью.
Повисла пауза, Вовчик и Горохов исподлобья косились друг на друга.
— А ты с-сам-то чего, Эрнестыч? — заговорил Вовчик. — Кто же к-кроме тебя?..
— Я не могу, — строго отрезал «Профессор». — Меня кто-то видел, может, узнали.
— Г-где видел-то, Эрнестыч?
— Там, на выставке. Может, показалось.
Тихий, но впечатлительный Горохов запаниковал:
— Нет, нет. Профессор, это не дело, так не договаривались. Если вы засветились, надо все сворачивать, я в такие игры не играю…
