Валерий Гусев - Осторожно: снежный человек!
Крики, топот все близились.
И вдруг!
– Сюда, братва! Здесь другой выход есть!
И вся толпа бандитов послушно свернула в наш проход. Сейчас они нас сметут, как штормовая морская волна, и даже не заметят.
Я и не помню, как в моих руках оказался автомат. И как я шарахнул короткой очередью, неприцельно, навстречу несущемуся стаду обезумевших от страха бандитов. Очередь прозвучала оглушительно. Вспышки выстрелов ослепили и нас.
– И здесь засада! - закричал кто-то из бандитов. - К ущелью, братва!
Стадо послушно смялось, сбилось в тесную кучу и вновь потопало главным проходом. К выходу в ущелье.
Я перевел дыхание.
– Ну что, Дим, - ехидно сказал Алешка. - Зря я автомат спер?
– Замри! - посоветовал, вернее, приказал я вместо того, чтобы его похвалить.
Потому что наступившая тишина вновь наполнилась звуками. Тихими, едва слышными, настороженными. Это шли по следу бандитов спецназовцы. «Загонщики», как потом назвал их Алешка.
Мы замерли. Не хватало, чтобы теперь они нас взяли под стволы. Еще сгоряча и по шее надают. А Володин командир лишит нас путевок в Диснейленд. А уж что сделает и скажет папа…
Словом, еще одна опасность. Не знаю, какая страшней.
Замелькали в проходе огоньки фонарей, прошли один за другим вооруженные люди в бронежилетах и касках. И снова все стихло.
– Успеем? - спросил Алешка.
– Что успеем? Поспать?
– Удрать.
– Давай подождем. Пройдут обратно, тогда и мы рванем.
Что там, на краю ущелья, происходило, нам было неведомо. Но, как мы поняли, все обошлось. Довольно мирно. Мы не услышали выстрелов, не рвались гранаты, не хрипел командир операции в мегафон.
Просто через несколько минут опять мимо нас прошла процессия. Теперь уже каждый из бандитов был в наручниках, и каждый шел под автоматным стволом. И все молча, как-то по-деловому, буднично. Хотя, конечно, для бойцов милицейского отряда это их работа, трудовые будни.
– Пошли наверх, - сказал я Алешке. - Сейчас они еще зачистку будут проводить. Каждый уголок обшарят. - Я повесил автомат на плечо, Лешка включил фонарик.
Быстро, бесшумно мы добрались до колодца; вскарабкались наверх, втянули лестницу, положили крышку, навалили на нее камни.
Алешка сбегал к морю и уложил лестницу под палубу.
Оставалось только отряхнуть руки и сказать: «А мы тут ни при чем!»
Что мы и сделали. Забрались через окно к себе в бунгало, сунули автомат под кровать и через пять секунд будто бы крепко спали. С чистой совестью.
Через пять минут заверещал мобильник.
– Слушаю, - сказал я совершенно сонным голосом. - Говорите, ну!
Говорить никто не стал. Абонент молча отключился.
– Проверка, Дим, - сказал Алешка. - Папа звонил.
Мы договорились, что ни за какие путевки не признаемся, что находились в подземелье в то время, когда там проходило задержание банды Злобина.
– Ты только не проговорись, Дим, - беспокоился Алешка. - А то ты такой простодушный… Станут они нам рассказывать, а ты чего-нибудь ляпнешь…
– Не ляпну, - успокоил его. - Я не дурак.
– Мне тоже иногда так кажется, - признался Алешка со смешком.
Я запустил в него подушкой. Он вернул мне ее тем же способом и прошлепал к окну.
– Дим, в сакле свет. Арчил вернулся.
– Мы ничего не знаем, - сказал я. - Мы все время спали под замком. И сейчас спим. Смотри, вон уже и луна твоя заходит.
Как ни странно, мы мгновенно уснули. Наверное, от пережитых волнений. А может, от того, что вернулся Арчил, приехали папа и мама, захвачены бандиты, разгадана тайна монастыря. И можно жить спокойно. Ловить рыбу, купаться и собирать в горах жареных цыплят на ветках колючих слив.
Правда, мы не могли знать, что нам предстоит еще одно приключение. Без которого эта история не получила бы достойного завершения.
Но оно произойдет только завтра…
Утром нас разбудил топот двух ног на веранде, громовой дружеский рокот Арчила и скрежет ключа в замке.
– Которые так долго спят, такие весь день кушать просят. Надо вставать, да.
Арчил вошел в комнату, стащил с нас одеяла.
Мы быстренько искупались и помчались в саклю завтракать.
Арчил на месте, карабин - тоже.
– А где «Максимов»? - с порога спросил Алешка.
– Отдыхает, - коротко ответил Арчил.
Но от Алешки, как от комара, не отмахнешься.
– Где отдыхает?
– Не найдешь, - так же кратко огорчил его джигит. - Кушай, все равно Арчил не скажет.
Арчил - мудрый. Алешка настойчивый. Или назойливый.
– А откуда мобильник?
– Который телефон? Его Володя совсем забыл. Давай сюда. Не твой вещь.
Арчил взял мобильник, включил, набрал номер.
– Мамаладзе на связи. - Послушал, что ему говорят. Ответил: - Так, да. Кушают. Арчил их запер на большой ключ. Хорошо спали, долго. Так, да.
Он отключил мобильник, положил на полку.
– Кушать надо. Скоро машина придет. Вас в город зовут. Но! - он поднял палец. - Который не покушали, такой не поедет.
Уговаривать нас не надо было.
Сначала нас привезли в отделение. Прямо в кабинет начальника. Там, за столом для совещаний, сидели сам товарищ майор, сам капитан Володя и сам полковник Оболенский. И - ничего себе! - пили коньяк и ели лимоны.
Мы остановились на пороге.
– Это они? - весело спросил папу товарищ майор.
Папа, прищурившись, оглядел нас.
– Вроде похожи. Но мои как бы помельче были.
– Подросли. Их Мамаладзе откармливал. Забирайте, если ваши. А если не ваши, мы их заберем. Нам такие хлопцы нравятся.
Мы бросились папе.
– А где мама?
– В гостинице. Глаза красит.
Ну и зря, подумал я. Увидит нас, растрогается, уронит слезу - краска потечет.
Нас усадили в углу, за маленький столик, поставили на него кувшин с соком, вазу со всякими виноградами. Они нам, честно говоря, уже надоедать стали.
– А коньяк? - с обидой сказал Алешка.
– Точно, товарищ полковник! - сказал товарищ майор. - Ваши ребята!
Они посмеялись и продолжили разговор. Вернее, стали завершать обсуждение проведенной операции.
– Вот, собственно, и все, товарищ полковник, - сказал капитан Володя. - Ворвались через дверь и погнали их в глубь монастыря, а там…
– А там, - вдруг, сам не ожидая, ляпнул я, - боковой ход есть. Они могли туда шмыгнуть.
Алешка под столом двинул меня ногой и постучал пальцем по лбу.
Участники совещания обернулись, переглянулись, а папа сказал:
– Не мешайте. Продолжай, Володя.
– Через весь верхний ярус идет коридор, который заканчивается карнизом над ущельем. Что им оставалось? Побросали оружие, мордами в пол - опытные ребята.
– Да, - опять я не удержался. - А вот если бы там через ущелье была заранее перекинута штурмовая лесенка…
Алешка не успел меня двинуть.
Папа встал:
– Так! - И повернулся к майору: - Вам все ясно? Володя, теперь и вам понятно, что за автоматная очередь прозвучала?
– Эх! - майор поскреб затылок. - А ведь мы хотели им путевки дать. За наш счет.
– Будут им путевки! - грозно сказал папа. - Марш в гостиницу! Второй этаж, номер семь.
– А мы еще не доели! - возмутился Алешка.
– С собой возьмешь. Володя, дай им какую-нибудь сумочку.
– Не очень маленькую, - проворчал Алешка.
На входе в гостиницу возникли трудности. Как теперь объясняться с адмиралом? Вторая мама приехала? Теперь я - сынок, а Лешка - племянник?
Но все получилось как-то странно. Мы еще не придумали, что соврать, только Алешка буркнул:
– Здрасьте! Мы опять к маме.
– Прошу вас! - адмирал широко распахнул двери. - Второй этаж, седьмой номер «люкс». - И, повернувшись к администратору, громко крикнул: - Это к мадам Оболенской. Пусть проводят.
Тут же к нам подскочил какой-то пацан, тоже в форме, но попроще, не адмиральской. Скажем, в мичманской.
– А ваши вещи, господа?
Алешка молча сунул ему пакет с недоеденными фруктами. И с огрызками, собравшимися по дороге.
В сопровождении юного «мичмана» мы поднялись на второй этаж. «Мичман» легонько стукнул в дверь:
– К вам посетители, мадам.
– Пусть войдут! - последовал нетерпеливый ответ.
И через секунду Алешка висел у мамы на шее. И визжал, будто его гулять не пускают.
Ну, тут мама, конечно, стала нас расспрашивать, как мы без них с папой жили, что кушали да сколько раз в день… Не раскрывался ли Лешка во сне…
Не только раскрывался, хотелось мне ответить, а даже лазил ночью в глубокий колодец с ледяной водой. И бродил в одиночестве мрачным подземельем. Но вслух я, конечно, ничего не сказал.
Тут мама увидела в моих руках пакет с недоеденными фруктами и воскликнула:
– Ах, вы мои милые! Как это трогательно!
Она решила, что фрукты мы принесли ей в подарок. Мы ее разочаровывать, естественно, не стали. Даже когда мама, все так же радостно восхищаясь, стала перекладывать фрукты в вазу и откладывать в сторону огрызки.
Алешка забрался в кресло, оглядел номер.
– А у тебя тут ничего, - сказал он небрежно. - Не хуже, чем у Димкиной тетки.
![Екатерина Дмитриева - Александр I, Мария Павловна, Елизавета Алексеевна: Переписка из трех углов (1804–1826). Дневник [Марии Павловны] 1805–1808 годов](/uploads/posts/books/272784/272784.jpg)
