Ирина Мазаева - Как стать лучшей подругой? Большая книга романтических историй для девочек (сборник)
Но в данный момент Вика была честна со своей любимицей. Она поднялась с табуретки и направилась в прихожую одеваться. Ведь как бы она выносила одиночество, если бы у нее не было собаки?
Глава 3
Надя Ложкина
Надя Ложкина была решительной и уверенной в себе. Она всегда знала, что хочет, упорно шла к цели и могла сказать «нет» кому угодно. Надя хотела зарабатывать деньги, и она их зарабатывала: в свободное от учебы время она трудилась курьершей в одной крупной фирме. Надя собиралась поступать на экономический факультет и читала книги по экономике и финансам, занималась с репетиторами, не сомневаясь, что поступит именно туда, куда хочет.
Наде все удавалось, потому что она была уверенной в себе. Казалось, девушка не страдала ни от каких комплексов, ее миновали все проблемы переходного возраста, и даже своей внешностью она была совершенно довольна. Надя обладала ясным и здравым умом, логическим мышлением, была независимой в оценках и в суждениях, могла кому угодно сказать что угодно, а потом нести ответственность за свои слова. Так, Надя могла ловко отшить на улице любого нахала, осадить учителя, попытавшегося повысить на учеников голос, посмеяться от души над откровенными глупостями одноклассниц и отказать нахальным одноклассникам, пытавшимся списать у нее на контрольной. Она легко заявляла о своих желаниях, не стеснялась просить других о помощи, добиваться и требовать того, что ей причитается.
А Вика ей завидовала. Она мечтала быть похожей на подругу. Быть такой же уверенной в себе, целеустремленной, работоспособной и тоже зарабатывать деньги. Мечтала, мечтала, мечтала… Пока Надя однажды не высказалась: «Может, перестанешь завидовать и тоже определишься, кем хочешь быть и как можешь заработать деньги?» И тут Вика встала в тупик: ведь она понятия не имела, кем она хочет быть и как может заработать деньги. Вика вообще мало что знала про себя…
А еще Надя увлекалась психологией. Она постоянно читала в Интернете о том, как правильно общаться, как стать богатой, как производить впечатление на парней; она проходила тесты, стараясь понять себя и изучить себя. Она постоянно находила какие-то психологические теории, которые то пыталась доработать, то – проверить на практике, то – свести в некую систему.
Вика охотно прослушивала подружкины размышления на тему психологии, но сама почему-то этой науки боялась. Ей казалось, что пройди она хоть один тест, как всем сразу будет понятно, что она – ненормальная. В чем конкретно будет заключаться ее ненормальность и кому «всем» это немедленно будет понятно, Вика не знала, но тем не менее от подозрительной науки старалась держаться подальше.
А Наде благодаря психологии или чему-то там еще все ясно и понятно: вот черное – вот белое, так можно – а так нельзя, это правильно – а это неправильно. И теперь она не мучилась, не страдала, она просто делала свой выбор, всегда могла его аргументировать и готова была за него нести ответственность. Вика же, напротив, редко когда в чем была уверена на все сто.
27.02.
«Трудно, потому что не знаешь, где правда. Что правильно, а что – нет, чего придерживаться, а чего не стоит. Как лодка в грозу на реке: то к одному, то к другому берегу. Но в каждой реке есть острова, а еще – мели. Миром правят две вещи: любовь и деньги. Ради каждой можно сделать все. Есть еще люди, но от них лучше держаться подальше. Потому что они – злые. Есть еще добро, которое стоит творить. Только ради чего? Ради возвышения в своих и чужих глазах? Или ради чего-то другого? Потому что не творить его просто не можешь?.. Есть зло, с которым, наверное, стоит бороться. Или лучше от него держаться подальше?.. Иногда мне кажется, что человеком вообще правит эгоизм. И зло, и добро он творит ради себя самого. Никто не сделает тебе добро просто так, ради тебя самой. Тогда главное – быть как все. Чтобы твои цели сходились с общепринятыми. Лишь бы была цель (любовь и деньги) – и вперед! Или все вовсе совсем не так? Но если не так – то как?..» – писала Вика в своем дневнике; иногда ей казалось, что подруга, которая все знает и во всем разбирается, гораздо старше ее.
Хотя на самом деле старше была Вика. Ей уже вот-вот должно было исполниться шестнадцать. Родители – а тогда у нее были и мама, и папа – отдали ее в школу позже, чем других детей. Они были уверены, что Вика не справится со школьной программой. Что она слишком молчаливая, замкнутая, что слишком боится незнакомых людей, чтобы легко и запросто подружиться с одноклассниками и привыкнуть к учителям. А Ложкину, напротив, отвели в первый класс даже раньше, чем было положено.
– Я и в садике была самая умная, самая смелая и самая взрослая, – любила хвалиться Надя. – И в начальной школе меня никогда не оставляли в продленке – всегда были уверены, что я благополучно доберусь до дома и сяду за уроки. Я родилась под уверенным в себе и решительным знаком зодиака – Стрелец.
А Вика была Рыбы. «Ни рыба, ни мясо» – как любила она сама говорить про свой знак в те моменты, когда ненавидела себя за нерешительность и неуверенность. «Зато ты – тонко чувствующий человек, творческий, но ранимый. Тебе бы стихи писать – у тебя бы получилось!» – утешала ее обычно Надя. «Писать стихи…» – всегда легким трепетом отзывалось что-то внутри у Вики… Но даже думать об этом ей было страшно.
А Наде, казалось, вообще никогда не было страшно. Она всегда и во всем полагалась на свой интеллект, гордилась своей логикой и умением принимать решения. И время от времени журила подругу за излишнюю эмоциональность, пугливость и, как она это называла, аморфность.
– Ты какая-то аморфная, – часто повторяла подруге Надя. – Ты как будто есть, а как будто тебя нет. Ты часто смутно представляешь, чего хочешь, и понятия не имеешь, как этого добиться. И ты со всеми готова соглашаться, но ведь так же нельзя!
– Я хочу мотоцикл, – обычно в ответ на это буркала Вика, ведь это и правда было то единственное, что она точно хотела и чего упорно добивалась.
Вступать же в диалог на тему своей аморфности Вика не желала. Ведь, на ее взгляд, подруге было легко говорить. Она жила в большой двухкомнатной квартире с мамой и папой. У нее была своя комната! А вечерами они ужинали всей семьей. И в любой момент Надя могла обратиться и к маме, и к папе за помощью и поддержкой. Деньги у них в семье были, и папа, и мама, и сама она трудились и зарабатывали. А покупать Надя могла себе что угодно: хочешь – одежду, хочешь – украшения, а хочешь – и новый телефон.
И училась она лучше. Не витала в облаках, как Вика, обожала алгебру и другие точные науки, но вместе с тем отлично успевала и по гуманитарным предметам. Учеба Наде давалась легко, а потому и на работу курьершей оставалась масса времени. Родители были дочерью довольны. А Вике, чтобы успевать везде, приходилось напрягаться. Хорошо, что хоть ее мама не особенно-то всматривалась в дневник. «Двоек нет – и ладно», – обычно говорила она.
Повезло Наде и с внешностью – она была красивая: пониже ее ростом, тонкая, звонкая, с волнистыми каштановыми волосами. Все джинсы, платья, юбки, туники сидели на ней как влитые. Шли ей идеально: или подходя к тону кожи, или оттеняя глаза, или подчеркивая достоинства фигуры. А чаще – так и все сразу.
И поэтому Надя могла себе позволить выбирать парней. Вот так вот запросто уходить со свидания, пожимая плечами: «Эгоист? Ну ладно, пока, я пошла». А потом уверенно смотреть в будущее и ждать другого, более интересного, более красивого и более умного принца.
– Я себя люблю и ценю, – обожала говорить Надя.
– Я себя тоже, – обычно в ответ на это говорила Вика, но…
Но она кривила душой. Хорошо любить и ценить себя, когда у тебя папа дома, а не бросил вас с мамой со скандалом, когда и денег полно, и внешность, пусть и не фотомодельная, но все равно где-то около того. А как было быть ей, Вике? Надя жила дома среди любви, а потому была уверена, что любви в этом мире – хоть отбавляй. А Вика жила в одиночестве, пережив развод родителей, а поэтому в существовании любви она иногда просто сомневалась.
Вика, едва выйдя во двор, сразу спустила Керри с поводка. И та, довольная, тут же помчалась куда-то среди высоких сугробов. А Вика решительным шагом направилась вокруг дома: ближе к ночи температура еще понизилась, и стоять у подъезда в ожидании, пока собака сделает свои дела, казалось совсем нереальным.
Вике хотелось плакать. И почему она правда убежала из кафе? Ведь это Надя сделала свой выбор, что не хочет встречаться с эгоистом, а ведь ее, Викин, Гена – не эгоист. Он не сказал ей ничего плохого, ничего плохого не сделал. И почему Надя так уверена, что они оба – не принцы? Ведь это же ее Серега – не принц, а Генка… А ведь он такой симпатичный… И он пошел с ней танцевать. И он спросил, встречается ли она с кем-то, а, узнав, что нет, был готов предложить ей встречаться… И она думала о нем почти полгода, и по сто раз переслушала все его аудиозаписи «ВКонтакте», и по сто раз пересмотрела все его фотографии…
