Борис Привалов - Петрушка — душа скоморошья
…Вечером Маланья прибежала в пивоварню, заторопила Петруху:
— Прицепляй скорее усы-бороду, в кружале сокольничий сидит, брагу пьёт!
Снарядился Петруха, шляпу надел — ну гриб грибом! — пришёл в кружало.
Хозяин странника сразу приметил, посадил его против сокольничего, как договорились.
Петруха сам пил-ел мало, больше угощал всех вокруг.
Сокольничий с удивлением смотрел на шустрого старичка странника, не жалеющего денег.
Хозяин подмигнул Петрухе: дескать, пора кончать — на все деньги выпито-съедено.
Тогда Петруха закричал:
— Эй, хозяин, в расчёте?
— Как это — в расчёте? — удивился хозяин. — Может, кто видел, как ты мне деньги платил?
Петруха встал, взял свою широкополую шляпу, бросил в неё два пустых ковша из-под кваса. Помахал шляпой, показал её всем — пустая. Потом как ни в чём не бывало вынул из шляпы оба ковша, отдал хозяину.
— Ай да ну! — всплеснул руками уже захмелевший сокольничий.
— Шляпа заплатит! — сказал Петруха хозяину.
— Не приметил я шляпы-то сразу, — поклонившись, проговорил хозяин. — Милости прошу, заходите когда хотите…
Петруха вышел из кружала, оглянулся, не следит ли кто, и юркнул в проулок, чтобы поскорее оказаться в пивоварне.
Братья-пивовары, которые отправились в кружало, чтобы узнать новости, вернувшись рассказали: сокольничий расспросил хозяина о чудотворной шляпе и помчался к своему князю — рассказать про то, что видел и слышал.
— Завтра не иначе сам князь вечером в кружале будет, — сказал Иван. — Он чудеса не меньше охоты любит!
Полдня Маланья шила для Петрухи шляпу — такую же широкополую, как шляпа Грека. Фокусы с ней, правда, показывать было нельзя, но внешне — не отличишь. Разве чуть-чуть поновее.
— Надо в запасе ещё одну шляпу держать, — уклончиво объяснял Петруха. — Всякое может случиться…
Потом Маланья отнесла хозяину кружала, в котором вчера был Петруха, ещё денег — последние из собранных Кострюком.
…Вечером в кружале народу было больше, чем обычно. Радостный хозяин — торговля идёт хорошо! — метался между гостями.
Петруху усадили на прежнее место. Сразу же со всех сторон собрались любители выпить за чужой счёт — знали, что сам странник в шляпе пьёт-ест мало, зато вокруг всех угощает щедро.
Языки развязались быстро. Среди общего разговора и гама только Петруха сидел молча, на дверь поглядывал. Да ещё дьячок-писарь в залатанной скуфейке и рваных, набитых соломой сапогах писал, ни на кого не обращая внимания, челобитную для горожан, что сидели рядом с ним. Перед дьячком стоял жбан пива — это была плата за работу: без пива дьячок не мог написать и строчки.
Двое из посетителей, уже изрядно подвыпивших, заспорили о скоморохах.
— Тот Петрушка, которого по городу ищут, — не скоморох! — говорил один. — Это кукла его так называется! Та самая, которую стражники у кремля забрали!
— А я тебе говорю, нет у куклы никаких имён! — кричал второй. — Это Петрушка-скоморох с куклами ходит!
— Здорово Петрушка боярину-то сказал, — вспомнил третий, сизоносый горожанин в лисьей шапке, и засмеялся. — От работы, говорит, не будешь богат, а будешь горбат! Хе-хе!
— Тише ты, разговорился! — шикнул на сизоносого хозяин кружала. — Смотри, как бы тебе стражники батогами горба не нарастили!
— Слышали, как Петрушка-скоморох дуплянское чудо в монастыре сделал? — спросил кто-то из выпивох.
— Слышали, слышали! — замахал руками сизоносый горожанин. — А вот про то, как Петрушка к жадным в избу попал на ночлег, знаете? Ага, тогда слушайте! Однажды пришлось Петрушке-скомороху заночевать в деревне. И попал он к жадным хозяевам. Только Петрушка в сени вошёл, снег с кожуха скинул, видит — хозяйка со стола еду прячет. Не хочет, значит, чтоб гость вечерял с ними. Ну, сделал Петрушка вид, будто ничего не приметил, входит. Сел на лавку, молчит. Хозяин его спрашивает: «Что, дескать, нового на белом свете? Вы, мол, скоморохи, люди весёлые, везде бываете, всё видите, всё слышите». Петрушка отвечает: «Много я видел, много я слышал. Вот сейчас иду к вам в избу, гляжу — навстречу курица бежит. Точно такая же, как та, что вы сейчас в печку спрятали. Взял я камень — круглый, как тот пирог, который у вас в углу схоронен. Ударил по той курице — так она и сплющилась, стала плоской, как та яичница, что у вас от меня под печку убрана». Пришлось жадным хозяевам вытаскивать весь припас, кормить гостя…
— Кто слышал про то, как Петрушка-скоморох… — завёл было новую историю один из дружков сизоносого, но осекся: в кружало вошёл сокольничий, а с ним незнакомый мужчина.
В нём Петруха сразу признал князя Брюквина, который, хотя и оделся как можно проще, всё равно выделялся своей новенькой и добротной одеждой среди обычных посетителей кружала.
Как только князь и его слуга уселись за стол, Петруха поманил хозяина и сказал:
— Этим молодцам по ковшу браги за мой счёт.
Когда брага была подана, Петруха спросил хозяина:
— Эй, в расчёте?
— Давай денег, и будем в расчёте, — ответил хозяин.
— Шляпа заплатит! — махнул рукой Петруха. — Пошли, молодцы, в другое кружало!
— Заходите, милости прошу! — склонился в поясном поклоне хозяин.
Вся компания, восторженно приветствуя старичка странника, двинулась в другое питейное заведение. Даже дьячок-писарь и тот, не закончив челобитную, подхватил чернильницу, заковылял следом.
Князь и сокольничий переглянулись. Не допив браги, зашагали за шумной толпой, стараясь не потерять из виду похожего на гриб старика в широкополой заморской шляпе.
В другом кружале повторилась та же картина: старичок угощал всех, а когда дело дошло до расплаты, то сказал: «Шляпа заплатит!» — и пошёл в следующий питейный двор.
— А шляпа та ещё и волшебная, — уж в который раз повторял сокольничий князю, — что в неё попадает, то невидимым становится.
В следующем кружале старичок странник действительно показал несколько чудес: в шляпе пропадали ковши, плошки, ендовы́. Потом они чудесным образом появлялись снова.
Когда уже в третий раз за вечер странник произнёс «Шляпа заплатит!» и третий хозяин при этих словах почтительно отвесил низкий поклон, князь не выдержал.
— Эх, какой шум я бы поднял с этой шляпой в Москве! — сказал он сокольничему. — Позови-ка ко мне этого старика!
— Я ему надобен, — ответил Петруха сокольничему, — пусть он сам и подходит!
Князь не заставил себя просить, подсел к Петрухе и сказал:
— Хочу купить шляпу! Я много слышал о ней, но вижу такое чудо в первый раз!
— Мой шляпа из греческий земля, — пробасил Петруха. — Он стоит очень много денег.
— Сколько? — спросил князь.
Петруха назвал сумму скоморошьего выкупа.
Сокольничий даже свистнул от изумления.
— На, получай. — Князь вынул мешочек с золотыми монетами. — Там, может, и поболе, но это твоё счастье.
Посетители кружала сгрудились вокруг князя и Петрухи.
— Золото! Золото!.. — шумели вокруг.
Петруха всё же развязал мешочек и пересчитал монеты — их было на три меньше, чем положено.
— Ах, это меня, видно, обманули! — без всякого удивления воскликнул князь, добавляя три монеты.
Петрухе пришла вдруг в голову лихая мысль.
— Надо сделка оформить, — сказал он князю. — Чтобы потом не был большой спор…
Петруха кивнул дьячку, и тот подсел поближе, достал чернильницу, разложил перед собой бумагу.
— Числа такого-то, года такого-то… — выводил дьячок. — Кому продана шляпа? — спросил он.
— Шляпу земли греческой купил князь Брюквин! — произнёс Петруха.
В кружале наступила такая тишина, что стало слышно, как пенится в ковшах недопитая брага.
Хозяин кружала хихикнул, все посмотрели на него.
— Это от радости великой! — кланяясь князю, забормотал хозяин. — Не знаю, куда и усадить гостя дорогого!
— А кем продана? — спросил дьячок, как кот на сметану косясь на стоящий рядом жбан пива.
— Я есть грек, — сказал Петруха, — имя моё Хоромокс Ахуртеп. Смотри не ошибайся…
Дьячок, вдохновлённый видом пивного жбана, быстро закончил свою писанину, проставил продажную цену шляпы, оставил место для подписей.
Князь подписался, Петруха, как грамоты не разумеющий, поставил крест.
Затем снял шляпу, отдал князю. Брюквин прижал её к груди и, даже ни на кого не взглянув, быстро, видимо боясь, как бы старичок не передумал, вышел из кружала вместе с сокольничим.
— А грамотку-то князь забыл! — удивился дьячок.
— Завтра он сюда придёт, — произнёс Петруха, — тогда и отдадите ему… Пока пусть она у хозяина лежит.
И старичок странник с несвойственной его летам резвостью выскочил из кружала.
…На следующий день на улице, невдалеке от хором боярина Безобразова, остановились сани. Возница остался сидеть в них, а невысокий длинноносый парень с выглядывающими из-под куцой шапчонки русыми вихрами пошёл к боярскому двору.
